Алексей Толстой - Собрание сочинений в десяти томах. Том 9

• Название: Собрание сочинений в десяти томах. Том 9
• Автор: Алексей Толстой
• Издательство: Государственное Издательство Художественной Литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1986

В девятый том Собрания сочинений вошли пьесы А. Н. Толстого разных лет.

• Дочь колдуна и заколдованный королевич

• Молодой писатель

• Насильники

• Касатка

• Смерть Дантона

• Заговор императрицы

• Чудеса в решете

• Любовь – книга золотая

• Петр Первый

• Иван Грозный

---

Марго и Журжина уходят в ворота. Из-за развалин осторожно появляются Семен и Шапшнев.

Шапшнев. А что, как он домой вернулся?

Семен. Это его окошки?

Шапшнев. Света нет. Окна закрыты.

Семен. Значит, не вернулся.

Шапшнев. Боязно мне, Семен.

Семен. Дурак, а еще управдом.

Шапшнев. А вдруг он закричит, постовой услышит. Попадешь в историю.

Семен. Ты только с ним заговори, как я учил. А я уж сзади подскочу и – в рот ему кепку.

Шапшнев. А ну, как он донесет?

Семен. Голова у тебя толкачом. Он и не заикнется. Он сам бандит.

Шапшнев. Так-то так… А все-таки, знаешь, как-то неудобно: налет, грабеж. То да се.

Семен. Ну, и сиди до гробовой доски за фикусом в окошке. Тебе предлагают пополам деньги. Это значит – берем курьерский и – в Крым. Загорать. Граф Табуреткин, одетый как картинка, стоял около дамской купальни, опираясь на тросточку. Да ты с этих денег опять в гору пойдешь. Торговлюшкой займешься.

Шапшнев. Трудновато частникам-то. Хлопотливо.

Семен. Тебе котов кормить печенкой – специалист. Сволочь старорежимная. Гнилой лавочник.

Шапшнев. Ну, ты все-таки так не ругайся.

Семен. Я тебя зарезать должен.

Шапшнев. За что?

Семен. Я с тобой сговаривался? Сговаривался. У нас декрет: попятился – финку в бок. (Показывает нож.)

Шапшнев. Эх ты… брось. Кричать буду…

Семен. Тише. Идут. (Тащит Шапшнева к развалинам.)

Хинин (входит. Грозит в пространство). В печать, в печать попадешь, мерзавец. Паразит. Контрабандист. Мошенник. Спекулянт. Посмотрю, как ты завтра Красную вечернюю прочтешь. Полностью: «Адольф Рафаилович Рудик… зарвавшийся аферист… заманив в ресторан молодую, неопытную девушку…» Пожалеешь… (Уходит.)

Из-за ворот выходят Июдин и Марго.

Июдин. Вы засвидетельствуете в милиции самый факт обмена булавки на билет, равно как то, что гражданку Кольцову предварительно опаивали вином и всячески старались усыпить ее внимание циничными разговорами, танцами и музыкой.

Марго. Я готова все это подтвердить, Федор Павлович. Я готова даже сама пострадать за это.

Оба уходят. Из ворот выходит Л ю б а с узелком. Журжина ее провожает.

Люба. Евдокия Кондратьевна, не уговаривайте меня. Не провожайте меня. Я решила уехать на родину и уеду.

Журжина. Поезд еще не скоро отправляется.

Люба. Подожду на вокзале. Прощайте.

Журжина (сквозь слезы). Прощайте, Любовь Александровна, дай бог вам счастья.

Люба (обернулась). Счастье… (Губы ее задрожали.) Мимо меня прошло.

Журжина скрывается в воротах. На набережной появляется Алеша. Сбрасывает пиджак, расстегивает рубаху.

Алеша. Искупаться и спать. Отрезано. И – не думать. (Почувствовал взгляд Любы. Обернулся.) Куда с узелком-то? Домой, что ли, собрались? Набузили, набузили и к маме. Эх вы… девочка.

Люба. Я не бузила.

Алеша. Лучше не оправдывайтесь. В кабаке с пьяными мерзавцами песни петь. Стыдно…

Люба. Я ни в чем не виновата.

Алеша. Чистенькая девушка. Умненькая. Так нет. Пустяковая неудача какая-то, и нос повесили.

Люба. Нет, не пустяковая неудача.

Алеша. Нет, пустяковая… С общей точки зрения и персонально…

Люба. Нет, не пустяковая… До свидания.

Алеша. Бесит эта покорность. Упорства никакого. (Поправляет очки.) Платочек подвязала… Богомолочка…

Люба. Видите эту булавочку. Я ее за свое счастье выменяла. (Бросает булавку в реку.) Пускай рыба какая-нибудь моим счастьем подавится.

Алеша (понял в ином смысле). Так, так, так… Вот куда, значит, зашло в кабинетиках-то…

Люба. Нет охоты жить с вами в Ленинграде. Лучше я разведу огород, лучше я разведу кур, гусей в Рязани. И там я состарюсь и обиды моей не прощу.

Алеша. И ждать другого нечего – мещанский уклон.

Люба. Вы грубый, черствый человек… Вы ни черта не понимаете. Терпеть вас не могу. Всю жизнь ненавидела. С тех самых пор, когда вы на заборе хотели мне уши надрать за то, что я съела несчастную ягодку малины. Я и в Ленинград приехала, чтобы убедиться, какой вы отвратительный человек. Прощайте. (Пошла.)

Алеша. Жалко, я не знал. Жалко, я тогда ушел. Я бы выломал ребра два вашему Рудику. (Вдогонку.) Послушайте. Что за глупость в самом деле?.. Он насильничает, а вы помалкиваете. Куда же вы уходите? Люба.

Люба. Мне не жалко этих двадцати пяти тысяч. То есть – жалко, но не очень. Счастья ему не будет от моих денег. Я сама, дура, променяла их на булавочку.

Алеша. Какие двадцать пять тысяч?

Люба. Да выигранные на мой билет. Не знаете, что ли?

Алеша. Елки-палки… Так вот оно что.

Люба. Все равно, будь у меня эти деньги, – уехала бы из Ленинграда. Так что моя слабость, что я не настойчивая, – это все ни при чем…

Алеша. Ага… Люба… Ага.

Люба. Точно что – ага… Прощайте.

Алеша. Дайте-ка узелок.

Люба. Пустите.

Алеша. Нам необходимо поговорить.

Люба. Пустите же.

Алеша. Что касается денег, – потеряли, очень жаль. Ну, проворонили и проворонили… И, наверно, это даже лучше, честное слово…

Люба (зажмурив глаза). Пустите мой узелок.

Алеша. Я вас так понял, что вы… Ну, что ли, связались с кем-то… Ваше непонятное поведение достаточно меня убеждает, что вы с кем-то связались… Мне было очень больно, когда услыхал в ресторане, как вы поете… Зря так не поют…

Люба. Вам было больно?

Алеша. Ну да… А что? Ошибся. И вижу, – по всему фронту ошибся. Во мне сидит еще этот мелкобуржуазный пережиток.

Люба. Какой?

Алеша. Да… эта самая…

Люба. Ревность?

Алеша. Она с четвертого июня началась. Я и сплю оттого так крепко, чтобы ее ликвидировать. Борюсь. Поборю, а вы опять начинаете про море, луну, песок, белое платье… Разве я не вижу, что с вами делается. Люба, ответьте мне последний раз на вопрос… хотя это не мое дело, конечно… Вы – тово?

Люба. Да.

Алеша (упавшим голосом). Теперь, значит, все в порядке… (Иным голосом.) Кого?

Люба. Да тебя же… (Не оглядываясь, убежала.)

Алеша. Кого?.. Люба… Какого тебя?… (Бежит вслед за пей.)

Шапшнев (высовывается из развалин). Ну и девчонка, мухи ее залягай.

Семен. Симпатичная девочка… (Глядит вслед Любе и Алеше.) К реке ударились. Скоро не вернутся.

Шапшнев. Семен, мне что-то сыро стало. Мы бы лучше домой пошли, мы бы там полбутылки выпили.

Семен. Ой, Шапшнев, не треплись.

Шапшнев. Что за время беспокойное.

Слышен голос Р у д и к а, он напевает шимми. Семен. Он. Готовься!

Оба притаиваются. Входит Р у д и к с тросточкой, весело напевает.

Рудик.

Шимми, безусловно,
Гвоздь сезона,
Шимми модный танец
Из Бостона,
Все танцуют шимми
На последний грош…

Шапшнев (выступает). Гражданин…

Рудик (отскочил). Кто там? Что вам нужно?

Шапшнев. Позвольте прикурить.

Рудик. Но, но, но… Знаем мы эти прикурки… Ба, да это вы, Шапшнев?

Шапшнев. Позвольте прикурить?

Рудик. Бросьте сердиться, дружище. Мы играли честно. Не вы, так я. Дело счастья. Так и быть, я вам сделаю подарочек…

Шапшнев (заорал не своим голосом). Руки вверх!..

Рудик. Граааааабят…

Семен (подскакивает сзади, затыкает ему рот кепкой). Не ори. Я тебе говорю, не кричи. Где у тебя билет? (Шапшневу.) Шарь, шарь по карманам.

Шапшнев (шарит). Куда он его засунул?

Семен. Вот как надо шарить. (Шарит.)

Шапшнев. Нет нигде.

Семен. Щупай в подштанниках.

Шапшнев. Не вертитесь, Адольф Рафаилович.

Семен. Что за штука?

Шапшнев. А может, он у него за щекой?

Семен (Рудику). Разинь рот.

Рудик. Милицееееейский…

Семен. Кричать… знаешь, за это…

Шапшнев. Можем в реку бросить.

Семен. Смерти не боишься! Говори, где билет?

Шапшнев. А то утопим.

Рудик падает как мертвый.

Батюшки… что это с ним?

Семен. Неужто помер?