Илья Туричин - Кураж

• Название: Кураж
• Автор: Илья Туричин
• Жанр: Детские приключения

Автор рассказывает о судьбе двух братьев - Петра и Павла - артистов цирка, которые во время Великой Отечественной войны стали активными участниками борьбы с фашистскими захватчиками. Роман написан в остросюжетной форме.

---

– Слышал. Знаю. Драку вчера учинили.

Братья переглянулись.

– Мы не взаправду, - признался Павел. - Мы вообще не деремся. Нам нельзя.

– Это вроде циркового номера, - добавил Петр.

– А я слышал, кровь лилась рекой, - - усмехнулся директор.

– Липа, - уточнил Павел.

– А-га… Сиречь вранье, - сказал директор.

Братья кивнули.

– Фамилии-то как?

– Лужин, - ответили хором.

– Лужины, - директор взглянул на перекидной календарь. - Петр и Павел. Так?

Братья снова кивнули.

– Я вас утром ждал.

– У нас животные прибыли, - объяснил Павел.

– Животные, - повторил директор. - Как учились?

Павел расстегнул потрепанный портфель, достал оттуда два дневника. Портфель у братьев был один на двоих, и носили они его по очереди, а кому нести сегодня, решали с помощью "орла или решки". Павел положил дневники на директорский стол.

– Меня зовут Николай Алексеевич Хрипак, - произнес директор, внимательно листая дневники. - Не пусто, хотя и не густо. Куда ж мне вас?

– В седьмой-второй, - подсказал Павел.

– Мы и в Ташкенте были в седьмом-втором, - добавил Петр.

Хрипак улыбнулся, растянув губы в тонкую полоску.

– Познакомились с Долевичем и прочими?… Ладно. Посидите у меня до звонка.

Братья сели на краешки стульев у стенки и сидели, вслушиваясь в шум за дверью и изредка переглядываясь.

Хрипак что-то писал.

Раздался звонок, дребезжаще-пронзительный, как в любой другой школе. Такой громкий, словно здесь учились тугоухие. Шум за дверью постепенно стал стихать. А после второго звонка и вовсе стих.

Хрипак посмотрел на братьев и поднялся с кресла:

– Что ж, пойдемте в седьмой-второй.

Они пошли опустевшим коридором. Где-то старательно пели: "Если завтра война, если завтра в поход…". Верно, урок пения.

Поднялись на третий этаж. Хрипак открыл одну из дверей. Грохнули крышки парт, это ребята встали.

– Извините, Леокадия Матвеевна, за вторжение. Ребята, это ваши новые товарищи: Павел Лужин и Петр Лужин. Они приехали из Ташкента. В Белоруссии народ гостеприимный. Надеюсь, мы с вами будем об этом помнить. - Хрипак кивнул, погрозил кому-то пальцем и вышел, прикрыв дверь.

Снова грохнули крышки парт. Ребята сели. А братья остались стоять возле длинной черной доски. Класс рассматривал их с любопытством. Какая-то девочка пискнула. Вовсю улыбался Ржавый, словно это его только что привели в класс. Он сидел на последней парте и махал рукой. Потом братья увидели Серегу Эдисона, рядом - подмигивающего Толика - любителя собак. А где ж?… Да вот же, на первой парте разливается синева. Братья улыбнулись. В классе возник шумок.

– Тихо, - сказала Леокадия Матвеевна. - Познакомитесь на перемене. Куда ж мне вас посадить?

– Одного ко мне, - сказал Долевич. - Я один.

– Нам бы вместе, - попросил Павел. - У нас портфель на двоих.

– Хорошо. Если вы не очень шумные, садитесь на последнюю парту в средней колонке. У вас как со зрением?

– Нормально.

– Садитесь.

Павел и Петр прошли в самый конец класса и сели за пустовавшую парту. Парта оказалась большой, удобной.

Ржавый пересел к ним поближе и зашептал:

– Порядок, орлы…

– Долевич, идет урок, - сказала Леокадия Матвеевна строго.

– А я ничего.

– Ты лучше помолчи. У вас какой язык был в Ташкенте?

– Узбекский, - сказал кто-то, и все засмеялись.

Павел встал.

– Английский,

– Досадно. У нас в школе учат немецкий.

– Это ничего, - сказал Павел.

Петр дернул брата за рукав.

– Мы постараемся.

– Вряд ли вам удастся догнать остальных.

– Мы… мы постараемся, - повторил Павел.

– Ну что ты крутишься, Долевич? Хочешь отвечать? Пожалуйста.

Василь встал.

– Проспрягай нам глагол "учиться". Как по-немецки "учиться"?

Василь почесал затылок и взглянул на потолок.

Павлу стало жалко его. Он подсказал шепотом:

– Лернен.

– Лернен, - повторил громко Долевич.

– Правильно. Вот и просклоняй нам глагол "лернен". Их…

– Их лернен.

– Их лерне… - подсказал Павел.

– Их лерне.

Шепот:

– Ду лернст…

– Ду лернст.

Павел подсказывал. Долевич повторял.

– Ир лернен.

– Ир лернен.

– Правильно, Долевич. Правильно подсказали. А дома ты не учил.

– Учил, - буркнул Долевич.

– Хорошо. Скажи нам по-немецки: "Я учусь в седьмом классе".

Василь снова посмотрел на потолок и покосился на Павла. Тот прошептал:

– Их лерне ин зибен класс.

– Их… зибен… лернен… - выжал из себя Василь.

– Садись, Долевич.

Василь вздохнул и сел. Леокадия Матвеевна заглянула в журнал.

– Лужин.

Братья встали оба. Класс зашевелился.

– Нет, нет… Вот ты, левый…

– Павел, - сказал Павел.

– Это ты подсказывал?

Павел молчал. Все головы повернулись к нему.

– Ну… Я же видела.

– Я. Извините, я больше не буду, - сказал Павел по-немецки. - Я хотел выручить Ржавого, то есть… Долевича.

– Ты же учил английский! - удивилась Леокадия Матвеевна, даже не заметив, что произнесла фразу по-немецки.

– Да. В той школе, в Ташкенте, мы учили английский язык. А немецкий мы просто знаем. С детства. Как русский.

– Просто знаете?

– Да, - подтвердил Петр. - Это родной язык нашей матери.

– Вот как… - Леокадия Матвеевна улыбалась. Она любила немецкий язык. Кончила университет. Знала немецкую литературу. И ей было приятно, что мальчики говорят по-немецки.

А класс слушал этот диалог, замерев. Тихо было.

– Во, видали! - воскликнул наконец Долевич так, словно это он так ловко говорит по-немецки.

– Тихо! - сказала Леокадия Матвеевна несердито. - Вот видите, можно говорить сразу на двух и даже на нескольких языках. Если, конечно, не лениться.

– Гутен таг, - сказал неугомонный Долевич.

Из школы шли компанией - Ржавый, Серега Эдисон, Толик и Злата провожали братьев. Гостиница была рядом, за углом. Но ребята не спешили. Василь увел всех в угол сада. Там стояла маленькая деревянная скамейка со спинкой.

– Садитесь, - пригласил Долевич.

Братья не сели, а дружно посмотрели на Злату. Она улыбнулась, медленно подошла и села на середину, положив портфель у ног. Тогда и братья присели. На скамейке больше троих не помещалось.

– Понял, Ржавый? - спросила Злата. - Не то что ты - развалишься первый, а другим и сесть негде.

– Да ладно, - миролюбиво махнул рукой Василь и прислонился к стволу яблони.

Толик сел на собственный портфель, а Серега попробовал сесть на его голову, но был тотчас согнан и остался стоять.

– Между прочим, на этой скамейке сидел поэт Пушкин, - сказал Василь так, словно видел здесь Пушкина своими глазами.

– Заливай, - сказал Толик.

– Я фото видел.

– Тогда и фото еще не было! - засмеялся Серега Эдисон.

– Правильно, - кивнул Василь. - Фото после сделали. Памятник. Сидит Пушкин на скамейке.

– Ну и что?… - спросил Толик.

– А то… Я скамейку на фото сразу узнал. Точно эта.

– Да Пушкин и в Гронске никогда не был, - возразила Злата.

– Был, - упрямился Василь. - Когда его царь в ссылку погнал, он через Гронск ехал. И сидел вот на этой скамейке.

– Этот памятник стоит под Ленинградом в Детском Селе, возле Лицея, - сказал Павел. - Мы с Петькой видели.

– Точно, - подхватил Василь, и сразу показалось, что он тоже был там вместе с братьями. - Наша скамейка?

– Похожа.

– А я что говорю! В Детском Селе. Памятник там, а скамейка тут. Наш город тоже… знаменитый. А вы много ездите?

– Много, - ответил Павел. - Все время. Только к одному месту привыкнешь…

– Все равно интересно, - сказала Злата. - Я вот только в Минске была. Меня папа с собой брал. В командировку.

– А я был в Москве, целых восемь часов. Проездом, - сказал Толик.

– А я однажды Париж поймал. Еще на тот приемник.

– И чего говорили? - спросил Василь.

– А я почем знаю? По-французски говорили.

– А почем ты знаешь, что по-французски? Ты ж французского не знаешь! - сказала Злата.

– Ну и что? Сказали: иси Пари! Я потом у немки спросил. Говорит - Париж.

– А вы в Париже были? - спросил Василь братьев.

– Нет. Мы за границей нигде не были, - ответил Петр.

– А собаки в цирке будут? - неожиданно задал вопрос Толик.

– В этой программе - нет.

– Жаль.

– Слон будет, - утешил его Петр, - лошади, медведи.

– Слон хорошо, - кивнул Толик. - Но все-таки слон не собака.

– Моника очень умная, - сказал Павел.

– Моника?

– Слониха.

– А вы с ней познакомите? - спросила Злата.

– Конечно! - торопливо ответил Павел. - Мы тебя в цирк проведем. На конюшню.

– А нас? - нахмурился Василь.

– Всех. Только не сразу.

– И ее можно потрогать? - спросил Толик.

– Если не сдрейфишь, - сказал Петр.