Искандер Севкара - Черный рыцарь

• Название: Черный рыцарь
• Автор: Искандер Севкара
• Жанр: Фэнтези

---

Столом стоял перед высоким, массивным лазуритовым столбом с т-образной перекладиной наверху, на которой, как на дыбе, висел мускулистый, обнаженный парень с русыми волосами. Первый русский князь Добромир Вяхирь. Лица Добрыни мне было не видно, так как голова его была низко опушена к груди. Зато на его животе я увидел знакомые родинки, расположенные в виде звезды. Во мне все так и задрожало, когда я увидел своего родного брата в таком положении.

Судя по тому, что ковер подле Добрыни был усыпан тонким слоем тлена, одежда на нем за долгие две тысячи лет, истлела и превратилась в бурую пыль, а ему было хоть бы хны. Обойдя сапфировый столик, я зашел Добрыне за спину и увидел, что его руки были туго связаны синим шнуром. Этот узел был попроще и сразу же развязался, когда я потянул за более длинный конец шнура. Как только узел был развязан, Добрыня Вяхирь издал тихий, едва слышимый стон, но даже не пошевелился. Уриэль, обеспокоено спросил меня:

— Михалыч, чего это князь не шевелится?

— Ури, дружище, повисел бы ты в такой позе две тысячи лет и у тебя тоже все тело окостенело бы. Парня сейчас надо отнести наверх и опустить в купальню, только я не хочу чтобы он тут же стал похотливым жеребчиком, а потому предлагаю отвезти его на Русалочье озеро. Там у меня получилась более сдержанная купальня, так что бери торт Создателя, он, кажется, даже не засох, и двигай за мной. Только не слопай его по дороге, Добрыня этого угощения слишком долго дожидался.

Уриэль помог мне снять Добрыню Вяхиря с его каменной дыбы, от которой тело его было изогнуто, а руки вывернуты, я взвалил князя на плечо, словно полено, а Уриэль захотел прихватить в качестве сувенира и сапфировый столик, но когда я на него шикнул, взял только блюдо с тортом. Мы вышли из комнаты, светильники погасли и дверь сама бесшумно затворилась за нами. Поудобнее устроив на плече окостеневшее тело князя, я быстро пошел вперед, к выходу. Пройдя через штольню и выбравшись на дно колодца, я прислонил Добрыню к стене и сорвал с петель дубовую дверь, удивляясь своей силище. Родинки Маниту сделали меня просто тяжелоатлетом.

Дверь мне понадобилась только за тем, чтобы превратить её в небольшую летающую платформу. Тащиться с одеревенелым князем на плече по лестнице мне было совершенно не в кайф, а лететь вверх с помощью магии я, все-таки, боялся в силу своей неопытности. Уриэль, который старательно отворачивался от торта, источавшего дивный аромат, тоже не прочь был подняться на платформе, а не с помощью крыльев. В последнее время он все реже и реже пользовался этим транспортным средством, предпочитая ему прогулки верхом и магические летающие приспособления.

Чтобы ангела не смущали запахи, я снял со своей руки рыжий "Ролекс", превратил его в тонкую, сферическую крышку и плотно накрыл ею блюдо. Так у торта Создателя было гораздо больше шансов сохраниться целым и невредимым. Летающая дверь подняла нас наверх, не хуже скоростного финского лифта и даже донесла до Золотой башни, где нас уже поджидали наши друзья. К этому времени уже почти рассвело и в небе быстро угасали звезды. На фоне утренней зари к самому неба возвышалась огромная громадина горы Обитель Бога, вокруг которой клубились три огромные облачные линзы, сливающиеся в одну.

Когда мы с Уриэлем и безмолвным князем Добромиром Вяхирем вступили на террасу башни, наши друзья бросились обнимать и поздравлять нас. Вудменов среди них не было, но зато были четыре здоровенных, кряжистых парня, при виде которых у меня сами собой брызнули из глаз слезы. Сбагрив князя на руки Харальду и Роже, я бросился к ним, нисколько не стесняясь своих слез. Обнимая самого здоровенного, с добрыми, серыми глазами, я расцеловал его приговаривая:

— Ослябюшко, братко… - Повернувшись, я потрепал по мощной шее второго здоровяка - Бирич, родной ты мой.

Хлопуша и Горыня, такие же здоровенные, но более озорные и смешливые парни, набросились на меня и принялись молотить по плечам, приговаривая:

— Михалыч, Михалыч…

Смахнув с лица слезы, я блаженно улыбнулся.

— Ну, все, ребятушки, давайте двигать отсюда помаленьку. Как там наши кони, все побелели?

Бирич, который больше других проводил время с нашими четвероногими, а теперь уже и крылатыми друзьями, радостно воскликнул:

— Михалыч, лошаденки у нас теперь, высший класс, все как сахар белые и прямо-таки рвутся в полет. Так мне, стало быть, седлать коней?

— Седлай, старина, седлай. Сейчас полетим к Русалочьему озеру, там и отмокнет наш князинька, туды его в качель. Вот тогда вы и вломите ему на орехи за то, что он так облажался на пиру создателя. Ну, а я попробую избавиться там от этих родинок, чешутся заразы, просто спасу нет! Надеюсь, что там хоть одна русалочка да осталась.

Лесичка, которая после того, как я стал сыном Великого Маниту, постреливала в мою сторону глазками, от чего Харальд то краснел, то бледнел, весело сказала мне своим тоненьким, серебряным голоском:

— Милорд, не бойся, сегодня хоть одна русалка, но дождется тебя возле Русалочьего озера.

От этих слов Харальд чуть не выронил Добрыню Вяхиря и я ехидно поинтересовался у него:

— Что, сэр Харальд, боишься что твоя Олеся сделает нас с тобой братьями?

— Мессир, стать твоим братом было бы для меня великой честью, но я как только подумаю, что могу потерять свою возлюбленную, то у меня сердце обрывается. - Со страстью в голосе признался мне Харальд.

— Ну тогда, Харли, мы с тобой просто останемся друзьями.

Лесичка улыбнулась нам обоим и тихонько сказала:

— Вот и славно, милорд, но я все-таки буду ждать того дня, когда ты захочешь назвать меня своей сестрой, а Харальда я все равно буду любить больше всех на свете и никогда он не станет мне братом!

Мы с Харальдом оба густо покраснели, а Лаура и Нефертити звонко рассмеялись. Моя царица обняла за талию Лесичку и подталкивая её ко мне, как однажды она подтолкнула ко меня Эвфимию, сказала мне и Харальду:

— Ой, мальчики, вам уж лучше смириться с неизбежным, чем иметь дело с русалкой, которая вознамерилась завоевать мужское сердце и сохранить при этом верность своему первому возлюбленному. Харальд, надеюсь, ты понимаешь то, что ни одна женщина, которая восходит на ложе нашего повелителя, не оскорбляет чести своего возлюбленного?

Харальд неловко кивнул головой.

— Да, прекрасная Нефертити, я чувствую это. К тому же Лесичка ведь дала клятву, что за исцеление моих ран она возблагодарит того кудесника своими неземными ласками и теперь, когда после ночи любви она станет наутро сестрой мессира, меня это совсем не тяготит.

Тут я не выдержал и сказал:

— Ну, вы даете, друзья мои! Вы хотя бы поинтересовались у меня, что я сам думаю по этому поводу?

Бирич, ухмыляясь во всю рожу, похлопал меня по плечу:

— Вот теперь, барин, эта ягодка по тебе. Уж коли русалочка что-то задумала и клятву к тому же дала на вечерней заре, то так тому и быть. У них ведь, у рыбонек наших махоньких, своя магия, Михалыч. Ты не смотри на то, что Лесичка такая слабенькая на вид и беззащитная, она своей слабостью великую силу переломить может. К тому же, Михалыч, все русалки теперь перед тобой в неоплатном долгу, ведь они одни только и знали, что скрывается под нашей шерстью косматой. Знали и верили в то, что однажды придет человек из Зазеркалья и снимет с нас заклятье, вернет нам человеческий облик. Ведь они жены и сестры отцов наших, которые пришли сами когда-то к Перуну и попросили его сделать так, чтобы они могли быть с ними даже тогда, когда они стали чудовищами с песьими головами. Правда, этого заклятья уже не снять с них вовек, да того и не требуется вовсе, ведь они стали еще прелестнее и милее, чем были когда-то, в древности.

Олеся прижалась ко мне и тоненьким голоском сказала:

— Милорд, клятва моя не дает мне покоя, а сердце разрывается между тобой и Харальдом. Обоих я вас люблю, но ты наутро станешь мне братом, а Харальд навсегда останется единственной моей любовью.

Харальд снова чуть не уронил с плеча Добрыню, когда развел руками и сказал:

— Мессир, мне ничего не остается делать, как задержаться в Золотой башне и присоединиться к вам завтра утром. Думаю, что бутылки три коньяка помогут мне крепко уснуть в эту ночь.

Я не выдержал и рявкнул:

— Да положи ты это полено еловое на пол, Харли, ничего с ним не случится. - Повернувшись к сыновьям Вия и нашему моднику Роже, я ехидно поинтересовался у них - Ну, и чего вы стоите? Ждете когда я вам коней оседлаю и в седло вас усажу? Быстро за работу, хватит на мне верхом ездить, лодыри.

Харальд, наконец, положил князя Добрыню на каменные плиты и пошел помогать нашим друзьям. Солнце уже стало подниматься над горизонтом и моя душа рвалась прочь из Синего замка. Только Лесичка и Нефертити, остались подле меня. Нефертити собиралась пробыть в Синем замке еще несколько дней, пока здесь будет гостить маг Альтиус. К тому же только она одна могла договориться с Годзиллой относительно обратного перелета Альтиуса в Золотой замок, так как мой друг дракон без малейшего стеснения вовсю махал хвостом на Верховного мага и только ставил усы торчком и презрительно фыркал в ответ, когда тот пытался катить на него баллоны.