Леонид Каганов - Дефицит белка

• Название: Дефицит белка
• Автор: Леонид Каганов
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-043850-1, 978-5-9713-5549-6, 978-5-9762-3501-4

«Эту книгу можно назвать фантастикой.

Точно с таким же основанием, как книги Борхеса, Мураками или Кортасара.

Эту книгу можно назвать классической русской прозой.

С тем же правом, как рассказы Чехова, Гоголя, Булгакова.

Эту книгу можно назвать юмористической.

Так же, как книги Зощенко, Гашека или Марка Твена.

Но все это — Леонид Каганов.

Если вы его еще не читали, то вы, наверное, просто неграмотный».

Сергей Лукьяненко

В сборник вошли произведения: Сирусянка, Дело правое, Жесть, Мне повезет, Про тигренка, Черная кровь Трансильвании, Здание номер 1, Нульгород, Флэшмоб-террор и др.

---

— Пашку хоронить… — Тимур хмуро деловито глянул в окошко заднего вида и набрал скорость.

Некоторое время мы ехали молча, а за окном мелькали то холмы, то эвкалиптовые леса, а затем начался горный серпантин. Вдруг сзади раздался вой сирен. Я обернулся — за нами летела полицейская машина. Теперь я ее разглядел: такой же ободранный сельский джип, только с мигалками.

— Рюкзак бросить, он нам больше не понадобится, — негромко скомандовал Тимур. — Кидайте к Пашке на заднее сидение. Ремень автомата на шею. Ремень безопасности проверить: чтоб его не было, чтоб нигде не цеплялся. Руку на кнопку возврата.

— Есть, — сказал я.

— Есть, — сказала Анка.

— Ждите команды, — произнес Тимур. — Уходить надо красиво.

Машина, взревывая, поднималась все выше по серпантину, и после каждого поворота оказывалось, что полицейский джип нагоняет и нагоняет — мотор у него оказался не в пример сильнее. Вдруг деревья кончились, и слева распахнулся обрыв, на дне которого расстилалась холмистая равнина, поросшая далеким лесом — я и не заметил, как мы успели забраться так высоко.

— Когда-то я тоже думал, что все смертники — смертники, — загадочно произнес Тимур. — По счету три. Ясно? Начали. Раз… Два…

Он резко повернул руль, и машина вылетела с дороги, на миг зависла в воздухе и начала медленно переворачиваться.

— Три, — сказал Тимур и исчез.

Анка обернулась на Пашку в последний раз и тоже исчезла.

Лобовое стекло полетело мне навстречу, в нем мелькнул далекий лес, и наступила невесомость. Я надавил кнопку на блоке.

***

Вывалились мы на маленькую улицу немецкого городка — редкие прохожие с ужасом шарахнулись в стороны.

— Идем, — сказал Тимур, слегка покачнулся и зашагал вперед. Было видно, что идти ему тяжело, но он держится.

Я взял ладошку Анки и мы пошли следом.

— Опять Отто? — спросила Анка.

— Да, — ответил Тимур. — Опять Отто.

— А зачем? — спросил я. — Мы же все сделали?

— Предотвратить, — ответил Тимур. — Последняя миссия — самая короткая, самая безопасная и самая важная.

— А раньше мы что делали?

— Раньше мы останавливали и мстили. Ты хочешь, чтобы фашистского палача Карла Отто Зольдера совсем не было в истории человечества, когда мы вернемся? Тогда убей его.

Тимур свернул на боковую улочку, вошел во двор и остановился перед двухэтажным домом. Из окон выглядывали испуганные соседи и галдели по-немецки, но так неразборчиво, что я не мог ничего понять.

Тимур поднял ствол «Узи» в низкое серое небо и дал короткую очередь, строгую и повелительную. А затем высадил ногой хлипкую дверь и вошел внутрь. Здесь висели пеленки и пахло кислятиной. Прямо вглубь уходил длинный коридор со множеством дверей. Некоторые были распахнуты. Из ближайшей на шум высунулась пожилая взволнованная фрау, из дальней — выкатился тряпичный мяч, а следом за ним выполз в коридор маленький карапуз, но чьи-то руки его тут же утащили обратно, захлопнув дверь, а мяч остался.

Тимур, держа «Узи» наперевес, деловито пошел вдоль коридора, пиная ногой двери. Двери распахивались, и он заглядывал на миг внутрь, а затем шел дальше. Мы шли следом. Одна из дверей открылась, и оттуда высунулась любопытная голова белобрысого паренька лет двенадцати.

И я сразу узнал этот взгляд, эти припухшие щечки, узко посаженные глаза и злой изгиб маленького рта. Тимур тоже узнал. Он крепко схватил пацана за ухо трехпалой рукой и поволок по коридору, не обращая внимания на вопли, а после того, как маленький Отто наступил на тряпичный мяч и споткнулся — просто волок его вперед, как мясо.

В конце коридора обнаружилась большая вонючая кухня. Ее распахнутая дверь вела на улицу — если здесь кто-то и был, то они уже разбежались.

Тимур швырнул Отто в угол и прижал ногой.

— Петька, дай вон ту канистру!

— Зачем? — спросил я.

— За Пашку. За СССР. За Германию. За маленькую Анку. Раньше начнем — раньше закончим.

— Тимур, но… — вступилась Анка, но Тимур не дал ей договорить.

— Канистру, Петька! — рявкнул он. — Ту, что справа, там больше.

Я молча подал ему канистру, и Тимур стал лить желтую вонючую струю — то ли керосин, то ли бензин — на белобрысую голову, куртку и штанишки визжащего Отто.

— Вторую канистру! — жестко приказал Тимур.

Я подал вторую, Тимур вылил и ее.

— Спички! — скомандовал он. — На плите должны быть. Или рядом на жестянке. Что ты копаешься, Петька! Давай…

Он отошел на шаг, пинком отбросил верещащего Отто, чиркнул спичкой и кинул ее вперед. Навстречу рванулось пламя, и мальчишка тут же превратился в жарящий факел, крутящийся по полу в агонии.

— За Пашку, — сказал Тимур. — За то, чтоб никогда не было войны. Сгори в аду, будущий анфюрер.

— Жесть, — осуждающе произнесла Анка и отвернулась.

— Наше дело правое, — отрезал Тимур.

— Коза ностра правая, — зло пробурчала Анка.

— Чего? — удивился я.

— Коза ностра в переводе — наше дело. Не знал?

— Хватит! — оборвал Тимур. — Дома отворчишься. Нам надо закончить.

Факел тем временем последний раз плюнул искрами и погас — похоже, жидкость слишком быстро выгорела. Обожженный мальчик теперь казался еще более тощим и жалким. Лицо его почернело и скорчилось так, что я не смог разглядеть, открыты ли его глаза. Похоже, он был без сознания, мелко дрожал и подергивал конечностями.

— Жесть… — снова произнесла Анка. — Он же еще ничего не сделал!

— Он сделает, Анка, поверь. Этот — сделает.

— Можно было просто застрелить…

— А как же бог? — повернулся Тимур. — Как же маленькая Анка с камушком в руке? — Он повернулся ко мне. — А ты, Петька? Жесть, да? Как же прадед в танке? Как же тетя Люда?

— Так нельзя, — Анка, сжала зубы. — Пристрели его, он мучается. Так нельзя.

— У меня пустой магазин, пристрели сама, и уйдем.

Анка подняла свой автомат и нервно нажала спуск. Раздался сухой щелчок. Мы не успели ничего сказать, как Анка рывком сбросила его и схватила со стола большой кухонный тесак.

Она села на корточки и с силой вонзила тесак в живот маленькому Отто и рванула. Брызнула кровь, тесак вытащил из раны клок внутренностей — таких же багровых и страшных, как на той дикой фотографии.

Но в этот момент черный кирпич на ее поясе взорвался миллионом осколков, и одновременно грохнул выстрел.

Я обернулся: в дверях черного хода стоял полицейский с вытаращенными глазами. Он обеими руками держал дымящийся пистолет. Я вскинул «Узи» и ответил короткой очередью, оборвавшейся на середине — магазин был пуст.

Полицейский грузно рухнул, но в дальнем конце коридора показались еще двое полицаев.

Я оглянулся на Тимура.

— Домой! — властно приказал Тимур, кладя трехпалую руку на пояс.

— Анка! — крикнул я.

Тимур рванул. Пояс отстегнулся, и Тимур не глядя швырнул свой кирпич с кнопкой Анке. А сам шагнул, заслоняя телом вход на кухню.

— Домой! — рявкнул он нам. — Приказ Бригадира!

— Тимур!!! - истошно заорала Анка.

— Я не планировал возвращаться, — отрезал Тимур. — Мне некуда и незачем. Моя миссия выполнена.

***

В бункере было спокойно. Мерно гудел компьютер, а на столе поблескивал Пашкин фотоаппарат. Анка плюхнулась на диван и обхватила руками коленки. Ее трясло. Я обнял ее за плечи, и мы долго-долго сидели молча.

— Мне надо умыться… — наконец глухо произнесла она. — Здесь должен быть чертов умывальник…

— Должен быть, — подтвердил я. — Вон кружка и кипятильник, должен быть и умывальник.

Анка, пошатываясь, вышла.

Я прошелся по бункеру. Внимательно осмотрел стол. Жужжащий черный цилиндр с непонятной арабской вязью на корпусе и толстенный, в руку толщиной, аспидно-черный кабель, уходящий из него как хвост в пол, вглубь, в землю. Казалось, кабель слегка вибрировал от бушующей в нем энергии.

Я вышел за дверь. Где-то рядом журчал рукомойник. Я распахнул стенной шкаф, из которого Тимур вынимал оружие и пакет со своим самодельным пластидом. Оказалось, пакет там был далеко не последний.

Я принес все, что было, в комнату и аккуратно облепил белой массой клавиатуру, компьютер, военный пульт и черный цилиндр с арабской вязью. Сверху положил кипятильник и похоронил его под толстым белым слоем. Пластид кончился. Руки едко пахли и чесались — я кое-как вытер их об диван.

Вернулась Анка — ее куртка, штаны и ботинки блестели от воды и казались пышнее, а волосы, наоборот, мокро слиплись, отчего голова сразу уменьшилась втрое, и на лице обозначились острые скулы.

— Простудишься.

— Не пофиг?

Пожав плечами, я вышел в коридор, вымыл руки и лицо, обтер протер влажными ладонями штаны, куртку и ботинки — вроде ни грязи, ни крови на них не было.