Майя Астахова - Время ожидания

• Название: Время ожидания
• Автор: Майя Астахова
• Издательство: АСТ; Северо-Запад Пресс
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-043021-5, 978-5-93698-407-5

«Третья стража» – своего рода магический спецназ, цель которого – охранять город от возможных потусторонних опасностей. И вновь на бой с нечистью выходят Темные и Светлые маги…

---

Марсово поле летом давно уже стало излюбленным местом для сборищ самых разных неформалов и бомжей. Неформалы подтягиваются ближе к вечеру, сейчас их время еще не наступило, а что до бездомных, то они здесь крутятся всегда.

Около башенки коллектора как раз помещалась именно такая компания: потрепанные грязные люди, находившиеся в разной степени утраты человеческого облика. Двое из них мирно похрапывали, а один – вероятно, тот, кому соответствовал не только термин «бомж», но и «бич» – «бывший интеллигентный человек» – стоял рядом, держа в руках какие-то клочки бумаги и поглядывая на своих слушателей сквозь стекла полуразбитых очков.

– Я должен был убить клопа!…

И я убил!…

Как он страдал!

Клоп жить хотел!!!

– донеслась до Вита его декламация. Ого, кажется, это были стихи. Вит невольно замедлил шаги, с интересом поглядев на поэта бомжовских притонов.

– Ну, Хыня, ты просто монстр! – сказал кто-то из благодарных слушателей. – А писал бы еще музыку – был бы музыкальный монстр Хыня!

Поэтический монстр победно улыбнулся, обнажив почему-то отливающие зеленоватым зубы.

Вит прошел мимо компании, которой не было до него никакого дела. Да и ему до них, в общем-то – тоже. Миновав Спаса-на-Крови, он прошел в Михайловский сад, обогнув чугунную ограду. Насколько помнил Вит, здесь всегда было уютно и тепло – даже в дождливую осеннюю погоду. Но теперь словно бы откуда-то повеял холодный северный ветер, несущий на своих крыльях лишь дожди и позднюю слякотную осень.

Посетителей было мало. Около одной из скамеек собралась кучка «неформальной молодежи»: парни в черных куртках с заклепками и девицы – с выстриженными волосами, а иные – так и просто наполовину лысые.

Одна из девок – кубической наружности, с ярко-зеленой порослью на голове и хриплым голосом – уверяла собравшихся, что кто-то (вероятно, отсутствующий) ее совершенно достал: ни жертвоприношения с обрядом провести толком не может, ни ее, бедную, удовлетворить как полагается. Остальные слушали молча – должно быть, им хотелось сейчас не слушать матерный треп, напиться – вот только денег не было.

– Призраки, говорит, волколаки на Смоленке завелись!… – разорялась девица. – У него по укурке такие призраки!… В штаны навалил, урод…

Матерная тирада оказалась досказанной только наполовину: взгляд девки упал на Вита. Она внимательно смотрела на паренька, но ничего не сказала – да и остальные привязываться не стали: как будто мимо них прошло то самое, неведомое существо из Нижнего Мира, которое они зачем-то хотели призвать своими заклинаниями. Прошло – и не удостоило даже плевком.

Вит уже не принадлежал этой реальности, которая начинала – все быстрее и быстрее – разваливаться на глазах. Было такое ощущение, что твердая грань между этим миром и кромкой – а может быть, и чем-то еще, юноше пока неизвестным – вдруг стала зыбкой и текучей, стекло превратилось в смолу, и эта смола неумолимо плавится.

На небе виднелись лишь редкие облачка, вовсю светило солнце – однако многие из встречных прохожих отчего-то поеживались, как будто под порывом холодного воздуха.

Около «Гостиного двора» Вит наткнулся на драку. Вообще-то, потасовки в самом сердце города, на главном проспекте, редкостью не были – особенно, в те времена, когда «Гостиный» был на ремонте, и забор, окружавший универмаг, служил «стеной гласности». Конечно, с Москвой, где митинг без «боевых действий» – и не митинг-то вовсе, сравнивать «стену гласности» не приходилось, но для города, живущего рассудком, и от этого было как-то не по себе. Демократы, коммунисты и националисты всегда были публикой очень недружной и видели своих коллег по «стене», как минимум, в поезде, следующем на Колыму – а лучше, конечно, у стенки или в гробу (можно даже без белых тапочек). Но продавать газеты и заниматься агитацией нужно было всем, а место для этого оказалось самым удобным.

Потом исчезли демократы, еще через полтора года доремонтировали, наконец-то, универмаг – но спокойствия это не прибавило.

– …Ты мне еще за Югославию ответишь, сволочь сионистская! И за Ирак, сука! – надсаживалась злобного вида старуха, пытаясь достать сухонькими лапками человека, нисколько не напоминающего ни Клинтона, ни Буша-младшего – скорее уж, нищего, мотающего свой «срок дожития» на скудные гроши.

Тот тоже оказался идейным, и за Ирак с Югославией уж всяко отвечать не желал.

– Убери свой «Майн камф» с прилавка, ты, старая ведьма! Ишь, разложил товар купец! – хрипло рычал он на старуху. – Р-развели фашистов в России, Сталина на вас всех нет!… Перестрелял бы вас, монархистов поганых, к чертовой матери – и все дела!

Публика – по крайней мере, гостинодворцы-завсегдатаи – тоже не желала оставаться безучастной к скандалу: она поделилась на два лагеря, и вот-вот могла вспыхнуть большая потасовка, когда все участники уже забывают и поводы, и причины – а видят маячущую перед глазами ненавистную харю, которую надо – обязательно, непременно, сейчас же! – загасить кулаком.

Вита замутило, он как можно быстрее вышел на Садовую, оставив политические разборки тем, кому они были нужны и интересны. Сейчас было примерно четыре, и следовало если не поторапливаться, то, по крайней мере, идти быстро.

Проходя мимо Апраксина двора, Вит почувствовал неудержимый голод. Он не хотел останавливаться около торговых рядов – и все же пришлось.

К счастью, родители, приехав к нему с визитом в «интернат», выделили немного карманных денег. На пирожок, по крайней мере, хватит – и даже не на один.

– Пожалуйста! – ухмыльнулась дряблым лицом продавщица – толстая баба в белом, но плохо застиранном халате. – Тебе сосиску в тесте печеную или жареную?

На прилавке неаппетитно стояли приоткрытые упаковки горчицы и кетчупа, причем горчица больше походила на какую-то просроченную мазь, а потеки кетчупа на пластмассовой бутылке напоминали загустевшую кровь.

Вит посмотрел вниз – около самых ног продавщицы деловито суетились две крупные жирные серые крысы. Они уплетали крошки, оставшиеся от пирожка, и, кажется, намеревались потребовать добавки – а коли не дадут, то они и сами смогут взять.

Одна из крыс встала на задние лапки, и, не прекращая есть, уставилась на Вита, поводя усами.

– Так какую сосиску-то? – вновь поинтересовалась баба. – Или – беляш?

– Никакую… – сдавленно ответил Вит и поспешил отойти от лотка как можно дальше.

Голод как-то пропал сам собой. На Сенной площади было многолюдно – как всегда. Вит прошел мимо продувных харь, держащих под полой плакатики: «Куплю золото и ценности по хорошей цене!» Около перехода его едва не поймала за руку наглого вида девица, сунувшая только что не в лицо юноше пластиковую карточку:

– Мы проводим рекламную компанию!… Вы можете выиграть холодильник и музыкальный центр! – затараторила она.

Неподалеку стояли остальные «рекламщики» довольно грозного вида – несчастный, который клюнет на карточку и потом не захочет отдавать денег на «розыгрыш приза», мог вполне поплатиться своим здоровьем.

Вит миновал декоративные тележные колеса и скамейки, усиженные бомжами – видимо, родными братьями тех, что обитали на Марсовом поле. Он бросил взгляд на странного вида усеченную колонну – монумент мира на бывшей площади Мира. Колонна была подарена городу к славному юбилею, и на ней было изображено слово «мир» на самых различных языках. Правда, никакого умиротворения в души сей памятник не внес – от слова «сахар» во рту, как правило, сладко не бывает.

Юноша свернул на Московский проспект. Конечно, было искушение заглянуть домой, и там ему, скорее всего, обрадовались бы – но сейчас он упорно стремился дальше, туда, где мерно протекают черные воды Обводного канала. Говорят, каждые десять лет в этом месте случается настоящая эпидемия самоубийств – и не все, кто кидается в воду, совершают это из-за несчастной жизни или несчастной любви. Некоторые и вовсе не осознают, что творят.

Виту было неизвестно, сколько усилий приложила «Третья Стража», чтобы избавить людей от этой напасти. Но не помогало ничего: ни заклинания, ни небольшое, но действенное внушение милицейским постам усилить контроль над опасным районом. Конечно, многих удалось откачать, а кое-кого – и порасспросить. И каждый раз история с Пророчеством получала новое подтверждение.

Юноша даже не слышал об этом. Он просто знал, что должен пойти на зов, что это – его предназначение, и все остальное – побоку. И поэтому упорно брел по Московскому – к «Технологическому» и дальше, дальше, к мосту через Обводный.

Вит обогнул небольшой скверик около Фонтанки. Сейчас там было пусто – впрочем, как и в любом уютном и приятном для нормальных людей месте города. Нормальные люди стремились сегодня разойтись по домам, и сделать это как можно быстрее. Прочие же, наоборот, словно почувствовали в воздухе какой-то запах, который привлек их внимание – и слетались сейчас на этот запах. Словно мухи на падаль.