Сергей Щепетов - Народ Моржа

• Название: Народ Моржа
• Автор: Сергей Щепетов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-9717-0401-Х

Геолог Семен Васильев оказался в каменном веке не по своей прихоти. Начав новую жизнь с нуля – с собирания ракушек на речной отмели – он сумел не только спастись, но и найти достойное применение своим способностям в девственном мире Мамонта.

Однако вскоре началась экологическая катастрофа. Резко изменился климат, голод и междоусобицы грозили погубить и людей, и животных.

Когда первые кровавые битвы остались в прошлом, Семен очутился в роли неформального лидера нескольких кроманьонских племен, толпы неандертальцев и группы реликтовых, гоминид-питекантропов. Этому хрупкому единству предстоят труднейшие испытания: голод, нашествие чужаков, предательство союзников. К тому же люди разных видов не любят, не понимают друг друга и готовы в любой момент начать войну на истребление…

---

Вопрос, конечно, не очень сложный, но верования каждого народа они изучали на разных уроках, а сравнительный анализ не проводили. Дети должны сделать это сами – смогут?

– Топихок, говори! – Семен ловит себя на мысли, что уже подзабыл, имазр этот мальчишка или лоурин. Тем не менее он – один из лучших, только не знает об этом.

– Амма, Пренгол и Умбул – названия Бога Творца на языке темагов, лоуринов, аддоков и имазров. Он создал все три мира – Нижний, Средний и Верхний. Чтобы наш Средний мир не превратился в Нижний, Творец бережет его. Для этого он стал мамонтом.

– Садись, правильно! Кто хочет добавить?

Желающих несколько. Семен выбирает неандертальскую девочку:

– Все люди знать, что Бог Творец один есть. Не все знать, что этот мир он мамонт стать. Семхон говорить люди это. Теперь люди знать.

– Ну-ну, – усмехается Семен, – люди и без меня когда-нибудь додумались бы. А теперь перестань волноваться и повтори то же самое, расставляя и меняя слова как надо.

С паузами и запинками девочка повторяет – почти без ошибок. Семен больше не в силах выносить умоляющий взгляд. Он берет в руку кусок мергеля и на сланцевой плите, прислоненной к стене, крупными буквами пишет: РЫБА, ОЛЕНЬ, ЧЕЛОВЕК. Тычет пальцем:

– Какое слово? Говори!

Маленький питекантроп вскакивает – он счастлив:

– Лы-ыбар! А-а-линь! Чи-а-вик!

– Молодец! Садись!

Говорить и тем более читать Пит, конечно, не умеет. О чем идет речь в классе, он не понимает или почти не понимает. Он в основном «обезьянничает» – подражает присутствующим, повторяя их действия. В том числе поднимает руку, изображая готовность ответить на вопрос. Нет горше обиды, если других вызывают, а его нет. Специально для него Семен придумал десяток вопросов, ответы на которые Пит обычно угадывает. Время от времени, давая ученикам передышку, Семен вызывает маленького питекантропа. Смеяться «в голос» на уроках запрещено, улыбаться – можно. Впрочем, никто особенно и не смеется. Просто у детей не так уж много развлечений, и Пит сделался одним из них. С ним возятся как с любимой игрушкой и конкурируют друг с другом в попытках хоть чему-нибудь его научить.

«Это, наверное, интереснее, чем со щенком или котенком. Кроме того, рядом с ним каждый чувствует себя очень ученым и умным – это льстит, так сказать, самолюбию. При этом все забывают, что Пит, по сути, еще младенец. Сами они в его возрасте… Впрочем, поскольку мальчишку никто не обижает, будем считать, что идет научный эксперимент: до чего сможет доразвиться реликтовый гоминид в условиях интенсивного обучения? Существует прямая связь между речью, интеллектом, мелкой моторикой кисти руки и информационной насыщенностью среды. Вот и посмотрим…»

Ни зимой, ни весной войны не случилось, и учебный год Семен благополучно закончил. Впрочем, как сказать…

В тот день нового материала Семен не давал – «гонял» учеников по пройденному. С перемен они возвращались неохотно: на улице травка зеленеет, солнышко блестит – весна, точнее, почти уже лето. Планы свои учитель скрывал до последнего момента. И этот – радостный для него – момент наконец настал.

– Поздравляю вас, дети разных народов, с окончанием учебного года, – с усмешкой сказал учитель. – Этот урок – последний. До осени никаких занятий не будет. С этого момента можете болтать на родных языках и вообще делать что хотите. Все свободны! Не слышу радостных криков?!

Криков действительно не было, и Семен продолжил:

– Можете отправляться в свои стойбища. Я попросил имазров и аддоков прийти за вами – их стоянки видно со смотровой площадки. Темагов (неандертальцев) отвезет на тот берег Седой – он приплыл еще вчера. Лоурины отправятся завтра с Варей – на волокуше. Отдыхайте! Да, чуть не забыл: можете забрать свою старую одежду, если она вам еще не мала, а можете отправляться в нашей. Дома скажете, что это – священная одежда из шерсти мамонта, которую умеют делать лоурины. Впрочем, – поправляется Семен, – не только мамонта, но и других животных.

Дело в том, что лоуринские прядильщицы и ткачихи давно уже вошли во вкус и использовали все подряд. В том числе шерсть «союзных» волков. Подвергаться вычесыванию во время линьки эти гордые зверюги любили – даже те, которые с людьми почти не общались. А уж шкуры копытных, забитых весной и осенью, оказались просто неисчерпаемым источником сырья. Ткани получались толстые и грубые, но одежда из них была легче и, главное, при носке пропускала воздух. Рубахи из шкур постепенно становились лишь зимней одеждой, защищающей от мороза и ветра. Для стирания межплеменных различий Семен с самого начала заставил всех учеников одеваться одинаково – в одежду из шерсти, изготовленную по его спецзаказу.

Дети за столами начали тихо переговариваться. Учитель вздохнул облегченно и закончил свою речь:

– Ну, а я исполню сегодня свою давнюю мечту: возьму удочку и пойду ловить рыбу! Буду сидеть на берегу, молчать и ни о чем не думать. Можете на прощанье накопать мне червей – в качестве благодарности за обучение. И помните: это место – ваше. Здесь вас всегда примут, дадут кров и еду.

Много месяцев Семен почти никуда не ходил и не ездил. Окрестный пейзаж надоел ему до чертиков, и он решил оттянуться по полной программе. Погрузил в свое старое каноэ (то самое – первое!) пару выделанных шкур, кувшин с самогоном, котел, кусок мяса, пальму, арбалет, удочку и отбыл вверх по течению. Вернулся он только через трое суток – отдохнувший, загоревший и посвежевший. Вернулся с единственным желанием – немедленно начать заниматься сексом с Сухой Веткой. И продолжать это занятие как минимум до утра, с перерывами лишь на купание.

На подходе к форту благодушное настроение испарилось – над водой разносились знакомые звуки. Семен торопливо привязал лодку, взобрался на обрыв и… длинно выругался.

На площадке возле школьного барака шел «футбольный» матч. Команды, как всегда, были разными по составу. Надо сказать, что коллективными играми в мяч Семен никогда не увлекался – даже в детстве. Здесь же ему пришлось в воспитательных целях изобрести таких игр целые две – мяч только ногами или только руками. И обязательное правило: постоянных команд нет – кто играет за «Медведей», а кто за «Тигров», каждый раз определяется жребием.

В общем, детишки, которые должны уже были вернуться в свои стойбища или находиться на подходе к ним, никуда не делись и азартно рубились в футбол, причем «Медведи» выигрывали со счетом 3:2. Мало того, на сей раз присутствовали и болельщики! Несколько имазров и аддоков шумно выражали свои эмоции; стоящие чуть в стороне неандертальцы звуков не издавали, только жестикулировали. В отличие от первых, они были при оружии.

«Интересно, кто за кого болеет, если „свои" есть и в той, и в другой команде? – отрешенно подумал Семен. Потом он решил возмутиться: «Почему чужие на территории форта?!» Однако быстро сообразил, что неандертальцы вооружены неспроста, а на смотровой площадке маячит фигура кого-то из арбалетчиков – всё по правилам.

Семен обошел стороной спортивную площадку и направился к летней кухне, где суетились Сухая Ветка и две неандертальские женщины, которые обычно помогали кормить детей.

– Что за разврат?! – сурово спросил преподаватель. – Учебный год закончился – каникулы у меня!

– Ну, понимаешь, Семхон… – изобразила смущение Ветка. – Ты же велел всех пускать и кормить. А они сначала ушли, а потом стали приходить обратно. По-моему, они не хотят домой. Наверное, им здесь интересней.

– Го-о-ол!!! – донеслось с площадки.

Сухая Ветка привстала на цыпочках и всмотрелась:

– Четыре – два уже! Как ты думаешь, «Тигры» отыграются?

– Вряд ли, – пожал плечами Семен. – У «Медведей» Пит стоит на воротах, а он как обезьянка…

– Как кто?!

– Не важно… – уклонился от ответа Семен и погрузился в размышления.

«Это ненормально. Дети должны радостно разбегаться из школы, потому что каникулы – это святое. Или я что-то не так понимаю? За 8-9 месяцев они оторвались от привычной среды? Одноклассники для них стали роднее соплеменников? Ну, собственно говоря, этого я и добивался. Обольщаться, впрочем, не стоит, ведь могут быть и другие объяснения. Охотничий быт в общем-то информацией беден, а они уже привыкли непрерывно работать мозгами. О чем им говорить с „неграмотными" сверстниками? О поисках птичьих гнезд, ловле пескарей и выкапывании корешков? Темы, конечно, интересные… Возможно и другое: они попали в „биоэнергетическую" зависимость от учителя. Кажется, такая бывает, особенно у детей и женщин. Кстати, о женщинах…»

– Скоро уварится? – поинтересовался Семен.

– Скоро, скоро, – заверила Ветка. – Как раз доиграть успеют – они же до десяти голов. Ты за кого болеешь? Я почему-то всегда за «Тигров».

– Это в тебе родовой зверь проявляется – пережиток анимизма.

– Что ты! – засмеялась женщина. – Анимизма только в будущем живет, а наш род от Тигра!