Джонатан Кэрролл - Белые яблоки

• Название: Белые яблоки
• Автор: Джонатан Кэрролл
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20506-6

Неутомимый бабник Винсент Эгрих умер. Но возвращен к жизни ангелами-хранителями – ангелами и в прямом смысле, и в переносном – в обличье двух прекрасных женщин, чтобы защитить от сил Хаоса своего еще не рожденного сына, которому суждено восстановить мировую гармонию. Но в первую очередь Этрих должен вспомнить обстоятельства собственной смерти…

Впервые на русском.

---

– Хорошо. Постараюсь.

Энжи что-то сказал ей.

Этрих ничего не понял и растерянно переспросил:

– Что? Что ты постараешься сделать?

Она не ответила. Лицо ее оставалось спокойным.

– Сегодня я хотела бы кое-что тебе показать. Можешь уделить мне немного времени?

Этрих замешкался с ответом. Он побаивался этой женщины, ее необъяснимой осведомленности о подробностях его жизни. И хотя она была чудо как хороша собой, ему больше всего хотелось бы вытолкать ее за дверь. Разумеется, позволив предварительно одеться. Этрих был джентльменом. Именно поэтому он пользовался таким успехом у женщин. Неизменно вежливый и предупредительный, он ни разу не дал ни одной из своих женщин почувствовать, что просто переспал с ней.

– Да ну же, Винсент, сегодня суббота и ты свободен. Давай позавтракаем. Омлет, бекон и кофе.

До чего же странно ей было говорить с ним в таком тоне. Нервы ее были напряжены до предела, а надо было казаться беззаботной, флиртовать с ним, но делать это тонко, без нажима. Словно мужчина, сидевший на противоположном краю кровати, был не единственной ее любовью и отцом ее будущего ребенка, а случайным знакомым, которого она хладнокровно пытается задобрить.

– Прости, я только на минутку.

Он кивком указал на дверь ванной. Уверенно встал с кровати и сделал несколько шагов, потом вдруг сообразил, что шествовать по комнате голым под взглядом чужой женщины не очень-то прилично. Он смущенно развел руками и заторопился в ванную. Вслед ему зазвенел беззаботный смех. Над чем, интересно, она так смеется? Над его пенисом или ситуацией в целом?

Ее позабавило, что жест, которым он извинился за причиненную неловкость, был так типичен для него. Она ощутила прилив такой острой, такой безудержной любви к нему, что тотчас же поклялась во что бы то ни стало пробиться сквозь эту новую преграду.

Закрыв за собой дверь ванной, он подошел к раковине. Пристально изучил свое отражение в зеркале и мрачно изрек:

– Ну что? – Потом вынул из шкафчика полотенце и обернул его вокруг бедер.

Что же теперь прикажешь с ней делать? Угостить завтраком, вывести на прогулку, а после сердечно, но твердо сказать: «Прощай». Где она живет, хотелось бы знать? Хорошо, если в центре города, тогда он без разговоров усадит ее в такси.

Дверь ванной распахнулась, и девушка появилась на пороге в одной из его футболок, держа в каждой руке по куску шоколадного торта. Она откусила от одного из них, а другой протянула ему.

– Что это?

– Твой любимый завтрак.

Этрих и в самом деле любил сладкое, но никогда не ел пирожных на завтрак. Кусок, предложенный незнакомкой, он взял и с наслаждением принялся уничтожать. Так они и стояли в ванной. Этриху трудно было поручиться за девушку, но лично ему это занятие пришлось по душе. Съев примерно половину своей порции, Изабелла жестом предложила ему взглянуть в зеркало. Он повиновался. Из зеркала на него глядели два довольных лица с губами, перемазанными шоколадным кремом, и подбородками, к которым пристали крошки торта.

– Где твоя камера? Хорошо бы нам сейчас сфотографироваться на память.

Он вытер рот тыльной стороной левой руки:

– Какая камера?

У нее на языке вертелось: «Та, что я тебе подарила», но вместо этого она спросила:

– У тебя ведь есть цифровой фотоаппарат?

– Нет.

– О-о… Ну, тогда… гм…

Ей пришлось отступить, но сдаваться она не собиралась. Ее осенила новая идея. Быть может, это именно то, что сейчас нужно. С горящими от энтузиазма глазами она предложила:

– Раз уж мы занялись едой, вот тебе вопрос дня. Только хорошо подумай, прежде чем отвечать. Не говори наобум. Ладно? Опиши мне самые памятные для тебя завтрак, обед и ужин.

Вот это вопрос так вопрос. Как раз для Винсента. Вообще-то их было пять. Он так и называл эту их игру: «Пять вопросов». Пристально наблюдая за ним, Изабелла ожидала увидеть в его глазах искру узнавания, но он спокойно доел последний кусок торта, явно обдумывая ответ на только что заданный ею вопрос.

Однажды поздним вечером в Кракове, лежа в постели, они не могли заснуть – слишком упоительным был минувший день и обоим хотелось, чтобы он никогда не кончался. И, как это часто бывало, после занятий любовью они тесно прижались друг к другу, обнялись и несколько часов кряду разговаривали обо всем на свете. Где-то в середине разговора Винсент задал ей те самые пять вопросов. После они по многу дней обсуждали их, погружаясь в воспоминания, делясь друг с другом подробностями своей жизни, смакуя эти подробности, перескакивая с одного на другое и стараясь не упустить ни одной детали. Изабелла не уставала благодарить его за удачную идею с пятью вопросами, эта игра по-настоящему ее увлекла и никогда ей не надоедала.

И вот теперь он стоял в ванной своей квартиры и вытирал руки полотенцем, которое было обернуто вокруг его талии. Он невозмутимо спросил:

– А три обеда не сгодятся?

– Нет. Завтрак, обед и ужин.

Она заранее знала, что он ответит. Вернее, что ответил бы, если бы… Неужто он мог позабыть тот солнечный воскресный день, кафе «Редольфи» в Кракове? Стояло жаркое лето, они сидели за столиком у окна, выходившего на городскую площадь, и пили замечательный кофе, чашку за чашкой. Оба были перевозбуждены избытком кофеина, к тому же прошлой ночью они почти не спали: у них нашлось занятие поинтересней. Они не могли наглядеться друг на друга. Обоим пришла в голову мысль прямо сейчас вернуться в отель, но они остались в «Редольфи», потому что и там чувствовали себя совершенно счастливыми, упоенными друг другом. Неужели это возможно – испытывать такой восторг, такую полноту жизни?

Винсент должен был ответить на первый из вопросов:

– Ладно, так, говоришь, завтрак, который мне больше всего запомнился? Что ж, однажды в августе, в нестерпимую жару, мы гуляли всю ночь по венским улицам, а утром сели на пароходик и добрались до загородной пристани. Не забыла?

Она хорошо помнила то утро. Все магазины оказались закрыты. Еще бы: воскресенье в католической Австрии! Им посчастливилось купить молока на заправочной станции. А еще у нее в сумке оказалась коробка с пирожными – нелепое, как всегда, подношение от матери. Усевшись на круглые валуны у реки, они позавтракали слегка подсохшими пирожными и свежим молоком. Экипаж румынской баржи, проплывавшей вверх по реке, приветствовал их гудком. А через десять минут в сторону Черного моря проследовал белоснежный российский теплоход. Потом они увидели двух старичков в гребной лодке. Те вытащили весла из воды, предоставив быстрому течению нести их легкое суденышко вниз по Дунаю. Этрих покончил с завтраком и подобрал с земли небольшую ветку. Пока они молча сидели на валунах, любуясь рекой, он счистил с ветки всю кору. А после сунул ее в карман и в ответ на вопросительный взгляд Изабеллы пояснил:

– На память.

Что же до нового Винсента, страдающего приступом амнезии, то, стоя в ванной своей холостяцкой квартиры, он растерянно пожал плечами:

– Не знаю, что и сказать. Затрудняюсь ответить. Кстати, где ты раздобыла торт? Очень вкусный.

И в самом деле, откуда? Разумеется, из Вены. Она везла его, упакованный в фирменную деревянную коробку, в своем рюкзаке. Американские таможенники чуть было его не конфисковали и ей стоило немалого труда уговорить их пропустить торт через границу. Ведь он должен был стать ее подарком Винсенту по случаю их примирения. Изабелла тщательно все продумала и еще в Вене стала рисовать в своем воображении будущую сцену, участниками которой должны были стать он, она и венский торт.

И до чего же тяжело было у нее на сердце, когда десять минут тому назад она открыла элегантную коробку и без всяких церемоний сорвала с торта пластиковую упаковку, чтобы отрезать от него пару кусков.

Винсент нахмурился от внезапной догадки и быстро вышел из ванной, обогнув Изабеллу, которая по-прежнему стояла в дверях. Она увидела в зеркале его удаляющуюся спину.

– В чем дело?

Ответа не последовало, и она вышла в прихожую, где, у ее раскрытого рюкзака, подбоченившись, стоял Винсент.

– Твой? – спросил он тоном обвинения и указал на рюкзак пальцем.

– Ага.

– Так вот откуда взялся этот торт – ты его с собой принесла. Значит, мы вдвоем пришли сюда вчера вечером, и ты тащила этот огромный рюкзак? Потом мы улеглись в постель, но я, хоть убей, ничего этого не помню.

Прежде чем она успела ответить, зазвонил телефон. Оба вздохнули с облегчением, потому что она не знала, что сказать, а он не желал больше ничего от нее слышать.

Он поспешно подошел к аппарату и снял трубку:

– Алло.

– Винсент, это Коко. Прости, что беспокою тебя, но…

– Кто? Простите, не расслышал ваше имя…

– Коко. Винсент, это я – Коко.

Имя было ему незнакомо. Как, впрочем, и голос звонившей женщины.

– Простите, но вы, по-моему, ошиблись номером.

– Послушай, Винсент, я понимаю, она рядом и ничего о нас с тобой не знает. Но, пожалуйста, выслушай меня, хорошо?