Терри Пратчетт - Темная сторона Солнца

• Название: Темная сторона Солнца
• Автор: Терри Пратчетт
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-889-23131-8, 978-5-699-23137-9

Небольшой роман про будущее.

Дом Сабалос, наследник династии правителей одной маленькой, но очень полезной планеты, подвергается одному покушению за другим. Но, согласно уравнениям вероятностей, Дом погибнет, когда найдет загадочную расу Шутников, оставивших во вселенной множество загадок и покинувших мир таинственным образом. Легенда гласит, что они ушли на темную сторону солнца…

---

Она спросила себя, почему так и не уволила его с поста главы службы безопасности, и в мыслях у нее снова выстроились очередью ответы, начиная с его не раз доказанной расторопности и кончая тем смягчающим обстоятельством, что рожден он был на Земле. Вероятно, были и другие причины.

Когда Кородор повернулся, чтобы уйти, Джоан его остановила.

– Отвечая на ваш вопрос о Доме, – сказала она, – следует учитывать, что В-математика – совсем новая наука. Сомневаюсь, что где-либо есть некто, достаточно в ней сведущий, чтобы знать наверняка. Даже Институт не знает всего.

– Дом, возможно, знает. Его наставник говорит, что его интуиция собьет с толку любого. Нет, я ни в коей мере не собираюсь оспаривать ваши доводы. Если это неизбежно, Дому, возможно, лучше не знать. С первого взгляда очевидно, что он из тех, за кем охотится Институт.

– Значит, вы понимаете, что у нас нет ответов на все вопросы.

Он пожал плечами.

– Возможно, мы задаем не те вопросы.

ВЕРОЯТНОСТНАЯ МАТЕМАТИКА

«Как Теория относительности и Единственная Заповедь жалостливой йоги, девять уравнений вероятностной математики служат примером того, как, на первый взгляд, малая искра способна спровоцировать чудовищный взрыв социальных трансформаций.

«Вероятностная математика предсказывает будущее» – так говорят малообразованные люди. Тысячу лет назад они изрекали бы «Е равно МС в квадрате», полагая, будто охватили все стороны математического мышления…

Вероятностная математика исходит из допущения, что мы обитаем в поистине бесконечной совокупности Вселенных, в не имеющих пределов пространстве и времени, мирах без конца… – в творении столь безбрежном, что нашу заданную причинно-следственными связями Вселенную вольны называть просто кругом света от свечки. В подобной совокупности мы можем только вторить словам Дон Кихота: «Все возможно…», «… По разные „стороны“ от нашей выстроились альтернативные Вселенные, бесчисленные миллионы миров, различающиеся, быть может, орбитой одного-единственного электрона. Чем дальше, тем все больше различия – пока в сгущающихся тенях на краю воображения не появились бы Вселенные, не знающие времени, звезд, пространства и рацио».

«… Как указывал Подлунный, на заре своего развития В-математика опиралась на определенную врожденную подвижность ума. Многие превосходные практики были одновременно неизлечимыми безумцами, возможно, именно вследствие этой лабильности. Если оставить в стороне эту особую подгруппу, к которой принадлежал сам Подлунный (остальные были как правило, высокообразованны и обладали потрясающей интуицией). Удача словно держала их за руку. Многие В-математики работали на Шутниковский Институт.

Подобные черты были наследственными в семье Сабалосов на Противусолони. Для тех, кто мало знаком с этой планетой…»

«… незадолго до рождения своего сына и гибели от руки убийцы в топях Джон III предсказал, что мальчик умрет в день своего введения в должность Председателя Планетарного Правления. Шанс, что это не случится, был настолько мизерным, что по сравнению с ним „один на миллион“ показался бы почти бесспорным выигрышем. Да? Прошу прощения. Наверное, мне следует объяснить.

Предположим, вероятностная математика не была бы открыта. Возьмем существующее на Земле животное под названием лошадь. Давным-давно было установлено, что если некоторое число этих животных пустить бежать наперегонки на определенную дистанцию, одна неизменно оказывается быстрее другой, и на этом основании было…

«… возвращаясь к теме. Одна аномалия В-математики касалась Шутников, этих полумифических существ, усеявших половину Галактики своими артефактами. Причем артефактами массивными – большинство можно даже назвать гигантскими. Согласно вероятностной математике создатели этих превратившихся впоследствии в аттракционы для туристов артефактов вообще никогда не существовали…»

Его Пушистость доктор КрАарг +458°. Из неформальной лекции студентам университета Дис

Проснувшись рано, Дом долгое время провел, рассматривая знакомую роспись на потолке своего купола. Потолок расписал его прапрадед, выбрав кричащие синие и зеленые тона, причем темой взял битву трех чрезмерно мускулистых ловцов с разъяренным дагоном. Дом знал, что это клевета на дагонов: нервная система у них отсутствовала, и вообще было сомнительно, способны ли они думать. Они просто реагировали.

Маленький болотный еж сидел на рукомойнике. Своей тревожно человечьей лапкой он сумел повернуть кран и теперь играл со струйкой воды. Увидев, что Дом проснулся, он издал звук, похожий на царапанье ногтем по стеклу. Контрабандист говорил, мол, это признак того, что зверушка счастлива.

– А ты умненький, правда? – сказал Дом, отключая поле теплого воздуха и сбрасывая ноги с кровати.

Тут он увидел, что его одежда аккуратно развешана на манекене, и прикусил губу. От вчерашнего остались только болотный еж, заживший шрам на груди и несколько болезненных воспоминаний от беседы с Кородором.

Председатель Планетарного Правления. В его собственность перейдет три процента добычи пилака. Он будет председательствовать на бесчисленных заседаниях комитетов, а раз в год делать традиционный ежегодный отчет на традиционном Ежегодном Общем Собрании. И такой отчет будут писать за него. Хрш-Хгн неоднократно ясно это давал понять. Председатель в Правлении планеты необходим так же, как ноль в математике, но у того, чтобы быть нулем, есть большие недостатки…

Математика. Что-то такое, с ней связанное… Ему следовало бы помнить. Ладно, само придет. Помывшись, Дом с трудом натянул толстый серый костюм и выбрал короткий парик из золотых волокон.

В дверь вежливо постучали.

– Валяйте, – сказал Дом.

Дверь распахнулась, и, вбежав в комнату, Кеджа бросилась обнимать брата. Она смеялась и плакала разом. На одно конфузливое мгновение он едва не задохнулся в ее шелках, но тут сестра отступила на шаг, чтобы внимательно на него посмотреть.

– Вот те на, господин Председатель! – воскликнула она. Потом опять бросилась его целовать. Он выпутался, насколько возможно, тактично.

– Я пока еще не Председатель, – начал он.

– Фу! Что такое несколько часов? Ты как будто не слишком рад меня видеть, Дом, – прибавила она с упреком.

– Честное слово, рад, Ке. В последнее время у нас тут немного беспокойно.

– Я слышала. Контрабандисты и так далее? Весело? Дом задумался.

– Нет, – сказал он. – Я бы сказал, скорее, странно.

Кеджа скользнула взглядом по комнате. Та была загромождена вещами Дома: старый анализатор Брендикина, заваленный раковинами стеллаж, голограмма Башни Шутников и кубы памяти на каждой плоской поверхности.

– Как же изменился старый дом, – сказала она, наморщив носик, потом сделала пируэт перед высоким зеркалом. – Я похожа на замужнюю женщину, Дом?

– Не знаю. Каков собой твой Птармиган?

Церемония подписания брачного контракта состоялась два месяца назад, после чего у Дома осталось лишь очень смутное воспоминание об очень большом, свирепого вида старике.

– Он добрый, – сказала Кеджа. – И, конечно, богатый. Не такой богатый, как мы, но, как бы это объяснить, больше этим богатством щеголяет. Его дети пока меня не полюбили по-настоящему. Тебе надо приехать к нам с официальным визитом, Дом! На Лаоте так жарко и так – понимаешь! – сухо. Да, кстати, я привезла тебе подарок.

Просеменив к двери, она вернулась с роботом-слугой, который нес какую-то коробочку.

– Он пятого класса. Один из наших лучших, – гордо объяснила она.

– Робот? – переспросил Дом, выжидательно смотревший на коробочку.

– Строго говоря, он гуманоид. Совершенно живой, только механический. Нравится?

– Очень!

Подойдя к высокой металлической фигуре, Дом ткнул ее пальцем в грудь. Робот поглядел на него сверху вниз.

– Интересно, и почему мы изготавливаем неэффективных с точки зрения формы человекообразных роботов, а не симпатичные обтекаемые машины?

– Из гордости, сэр.

– Ха, неплохо! Как тебя зовут?

– Насколько я понимаю, Исаак, сэр.

Дом почесал в затылке. Жилые купола кишели роботами третьего класса – добрыми, но глуповатыми, которых Дом помнил с раннего детства: скучные голоса, мягкие, ради ребенка снабженные подушечками руки. Его мать, которая редко покидала свой купол, их вообще не любила, даже готовила себе сама. Она говорила, что они все как один идиоты и совсем не похожи на настоящих с Лаота. Дом был в растерянности.

– Э… можно не так официально, Исаак?

– Как скажешь, босс.

– Вижу, вы прекрасно поладите, пытаясь обхитрить один другого, – сказала Кеджа. – Ну, мне пора. Кстати, бабушка сказала, ты должен спуститься в главный купол, Дом. Для Рабочего Завтрака.