Фреда Уоррингтон - Янтарная Цитадель

• Название: Янтарная Цитадель
• Автор: Фреда Уоррингтон
• Жанр: Фэнтези

Было время, когда земля полыхала драгоценным огнем – полуразумной буйной природной силой. Аэлирский чародей заключил с нею союз – и пришли боги и люди, и другие существа, и создали цивилизацию, и начался золотой век, оборвавшийся вторжением пожирателей – бхадрадомен. Но люди и аэлиры, объединившись, сумели одержать победу и заключить новый завет с духом земли – ксаурому. Что случится, если завет этот будет отравлен или, хуже того, разрушен? Какие неисчислимые несчастья обрушатся на Авентурию? Как остановить обезумевшего царя?

---

Воцарилось потрясенное молчание. Даже Руфриду с Сафаендером было определенно неловко. Гелананфия пронзила девушку взглядом, но та выдержала ее гнев смело.

– Что ж, – проговорила, наконец, царевна, – над этим стоит поразмыслить. Я, как ты заметишь, не хочу в это верить.

– Вполне понимаю.

– Истину мы выясним, когда я встречусь с ним лицом к лицу.

– Подам еще тему для раздумий, – бросил Руфрид. – К нам прибилось столько народу, что царские соглядатаи непременно пронюхают. А костров мы палим столько, что завидеть нетрудно.

– Тут ты не бойся, – успокоил его Элдарет. – Пришла пора, когда мы хотим, чтобы нас нашли.

Царь Гарнелис бродил по подземным баракам под Башней, точно призрак, проходя сырыми переходами и пещерами, вмещавшими его работников. Стены вздрагивали от душераздирающего кашля, глухого бормотания, редкой ругани стражника. Порой в изможденной толпе попадались свежие лица, еще не огрубевшие от непосильного труда и не измученные болезнью. Гарнелис вглядывался, но вместо узнавания и трепета видел на них лишь слепой ужас. За ним струился шепоток: «Старый скелет, старый скелет…».

Что за мука – выбирать. Но это его долг. Этого требовали Лафеом, и заурома, и собственный его черный глад.

Гарнелис не видел никого, кто мог бы сравниться с Изомирой. Кто, как она, вмещал бы в себе, подобно лампаде, свет всей Авентурии. Но Изомира на свете только одна.

Рекруты были спокойны. Хорошо. Но в этом царь желал убедиться собственнолично.

Этим же днем, поутру, он в Солнечном чертоге часами выслушивал мрачные отчеты разведчиков и воевод. За плечом царя маячил владыка Поэль со своим помощником Дерионом.

– Государь, положение весьма печально, – отчитывался воевода Граннен. Щекастое его лицо побагровело от расстройства – ему самолично приходилось доставлять царю дурные вести – но приукрашивать он ничего не стал. – Некоторые ваши подданные перешли к открытому бунту. Получив донос, что Сафаендер и иные предатели скрываются в городке Нахиллея, мы провели там обыск. Местные же жители дерзко осмелились сопротивляться. Их быстро усмирили, однако многие успели скрыться.

– Сафаендера, как я догадываюсь, так и не поймали. – Гарнелис перекинулся мрачным взглядом с владыкой Поэлем.

– Боюсь, что нет, государь. Сафаендер мог послужить зачинщиком, однако ж дело переросло скромный масштаб его персоны. Беда куда значительней, Как вам ведомо, в Нафенете случился бунт – сейчас мы заняты восстановлением порядка. Однако наши разведчики доносят, что беглецы из Нафенета и Нахиллеи собирают из мятежников войско в Лузанийском лесу…

– Войско? – перебил его Гарнелис. В царском сердце расплавленным свинцом вскипал гнев. – Уж извините великодушно за мою мелочность, воевода, но собирать войско позволено только мне и моим удельным князьям.

– Смиренно прошу прощения, государь, – невыразительно ответил Граннен. – Мне следовало сказать «сброд».

– Однако… – Гарнелис склонился вперед, и собравшиеся напряглись, будто узрев изготовившуюся к броску змею. – Не столь уж важны слова, если ты хочешь сказать, что на нашу погибель собирается вооруженный отряд.

– Следует предположить, что именно таковы их намерения. Я собирался добавить также, что подобный отряд создается и северней Парионы под водительством некоего Маскета, а также в других уединенных местах по всему Параниосу. Следует учесть также непрекращающиеся беспорядки в Танмандраторе…

– Да как они смеют? – Гарнелиса трясло от слепящего взор гнева. – Они – подданные мои! Все, что делаю я – ради их же блага! – Он махнул рукой в сторону окна, за которым возвышалась Башня. – Подобная неблагодарность невыносима! Нестерпима!

Поэль кивнул. Граннен расправил плечи, несокрушимый, точно гранитная стена за его спиной.

– Воистину так, государь.

– Тогда – разгони их. Подави эту глупость в зародыше. Снисходить до них я не намерен.

– Слушаюсь, государь, – ответствовал воевода. – Я займусь этим.

– Хорошо.

– Только одно, государь… – Помощник владыки Поэля прокашлялся. – Последствия…

– Какие последствия, Дерион?

Помощник стеснительно склонил голову.

– Войны с собственным народом? Не повредит ли это завету…

Гарнелис молча уставился на него, чувствуя, как тревога юноши перерастает в страх.

– Это, – вмешался Граннен, – не война. Это восстановление порядка.

– Именно. – Гарнелис внезапно осознал, насколько он ненавидит воеводу. Ненавидит его безжалостность, жажду крови и власти… и нужду в подобных людишках. Но любимые покинули его… да и сама любовь потерялась на просторах его долгой жизни… кроме любви к Изомире. – Но ты в чем-то прав, Дерион. Я дам этим людям шанс сдаться миром. Отправляйся к этим лесным дикарям, Граннен, и выясни, что они намерены предпринять.

– А затем?

– Предупреди, что если они не склонятся передо мною, то умрут.

– Государь! – Граннен набычился.

– Ты получишь все, потребное для твоих трудов. Любыми мерами раздави этих… предателей. – Цари отвернулся, пытаясь сдержать черную, желчную злобу на собственный, так не понимающий его народ. – Восставшие на меня падут в день единый, как поденки. Я же останусь в веках. Когда Гелиодоровая башня достигнет небес… они падут предо мною в трепете и раскаянии.

Собравшиеся молчали.

– Верные же будут вознаграждены.

И все расслабились, склоняя головы в благодарной покорности. Все поняли друг друга; и Гарнелис вздернул подбородок, чувствуя в руке перекованный меч царской власти.

– И последнее, государь, – проговорил Граннен. – Хотя нам пришлось расширить ряды войск, из-за скопления рекрутов в Башне в моем распоряжении остается всего двенадцать с половиною тысяч солдат. Дозвольте призвать владыку Серпета Эйсилионского с его княжеским войском, числом две тысячи. Все они принесли присягу, и ждут вашего приказа под городскими стенами.

– Да, да. Призывай. Теперь идите; делайте, что велено.

Помощники разошлись, и Гарнелис остался один. Некоторое время царь стоял недвижно, подобно великанскому пауку наблюдая за кипением собственных страстей, точно чем-то отдельным от себя – так копошится в паутине мошка. Потом, накинув скрывающий его лик простой плащ, он отправился в бараки.

Как безмолвны они, его слуги. Открыться ли им, увериться в их верности? Падут ли они перед ним ниц, целуя стопы его от благодарности, что дозволил он им трудиться на великой государевой стройке? Или отшатнутся в ужасе? В глазах рекрутов царь видел лишь подавленный ужас. Эти глаза наполняли его кошмары. И под этими взорами он желал лишь раздавить их, как гусениц под каблуком.

– Государь?

Бледная фигура встала за его плечом, когда Гарнелис уже возвращался в Цитадель подземным ходом – в одиночестве. Лафеом.

– Государь, вы в тревоге.

– Всегда ты все знаешь, – прошептал царь, тронутый. – Собственные мои подданные идут на меня войной!

– Бояться нечего. Если дойдет до войны, я клянусь оказаться вам любую посильную помощь.

– Какую помощь? – Гарнелис требовательно глянул в улыбчивое, невыразительное личико архитектора. – Посредники не становятся ни на чью сторону.

– Посредники – нет. – Лафеом не отводил взгляда, улыбаясь своей зловещей, терпеливой улыбкой, и Гарнелис всматривался, покуда взор его не проник сквозь кожу, до черепа, и дальше – прямо в мозг! – Вам уже много месяцев ведомо, государь, – прошептал архитектор, – кто мы на самом деле.

Только теперь царь осознал, что позади Лафеома стоит еще одна фигура – тот посредник, которого Лафеом отправил когда-то в помощь войску. Гарнелис встречался с ним всего однажды, а имени так и не узнал – только странный титул, которым величал товарища архитектор, Дозволяющий. Но это не титул посредников…

Второй пришлец был выше ростом, но сильно горбился, точно стервятник. Если Лафеом был бледен, то Дозволяющий – потаен; все в нем было зеленоватым и серым, все пряталось в тени, и кожа была не полупрозрачной, но ясной, как стекло, и в студенистой плоти вились сосудики и плыли мутные пятна.

Странно – по раздельности они выглядели иначе. Просто неприметные, скромные чародеи, мудрые и скрытные. Но теперь, увидав их вместе, царь и узрел их иначе – словно двое пришлецов питали друг друга душной силою, кошмарным взаимным восторгом.

У Гарнелиса засосало под ложечкой, но чувство это, как и все прочие, оставалось далеким. Он знал, он всегда знал, и все же не могу признаться себе в этом.

– Мое настоящее имя – Жоаах, – проговорил архитектор. – Моего товарища зовут Гулжур. Это мы сообщаем в знак взаимного доверия и верности.

– Жоаах, – повторил Гарнелис, перекатывая на языке уродливые имена. – Гулжур.

– Вы всегда обходились с нами честно, государь. Наш вожак Аажот никогда не нарушал нашего договора. Бхадрадомен – не враги вам. Откуда, если мы уже двести и пятьдесят лет живем в мире, и вы все это время дозволяли нам жить по нашим обычаям?