Фреда Уоррингтон - Янтарная Цитадель

• Название: Янтарная Цитадель
• Автор: Фреда Уоррингтон
• Жанр: Фэнтези

Было время, когда земля полыхала драгоценным огнем – полуразумной буйной природной силой. Аэлирский чародей заключил с нею союз – и пришли боги и люди, и другие существа, и создали цивилизацию, и начался золотой век, оборвавшийся вторжением пожирателей – бхадрадомен. Но люди и аэлиры, объединившись, сумели одержать победу и заключить новый завет с духом земли – ксаурому. Что случится, если завет этот будет отравлен или, хуже того, разрушен? Какие неисчислимые несчастья обрушатся на Авентурию? Как остановить обезумевшего царя?

---

Мир покачнулся, и Линден упал на колени, потеряв на миг сознание.

Когда он пришел в себя, в голове пульсировала боль. Задыхаясь, юноша поднялся. Вроде бы ничего не изменилось вокруг, но Линден не узнавал леса. Словно бы новое чувство, спавшее дотоле в глубинах рассудка, прорезалось в нем. Каждая мелочь зрилась с недоброй ясностью, будто окружающий мир в любой миг готов был рассыпаться, открывая взору то, чего лучше не видеть.

– Антар, помоги! – взмолился Линден. – Что же это со мной?!

Но постепенно странное чувство отступило, бешенное сердцебиение унялось. И тут шею юноши ожгло чье-то горячее дыхание.

Линден с воплем отскочил, разворачиваясь и пытаясь сорвать с пояса нож, уверенный, что пришла его погибель, и готовый дорого продать свою жизнь.

Но это была лошадь – не менее испуганная, чем человек, и совершенно так же шарахнувшаяся. И седло, и уздечка были сработаны из хорошей кожи, изукрашены золотом и лазурью, но седло сползло коню под брюхо, а уздечка – порвалась. Скакун отбежал на пару шагов и замер, высоко подняв голову и испуганно пофыркивая. Линден ругнулся про себя и пошел за ним. Вначале конь отступал, потом позволил догнать себя и подойти – медленно, с ласковым словом.

– Ну, тихо, тихо. Откуда ты взялся? Это не твой ли хозяин лежит?

Красив был скакун – Линден прежде и не видывал такого, разве что на картинках в книгах Танфии. Породистый, редкостной стати, конь взирал на человека печальными, огромными для такой хрупкой и маленькой головы глазами. Ноги и голова были совершенно черными, на остальной же шкуре смешивались черные и белые волоски, отчего конь казался синим. Под черным фонтаном хвоста сходились клиньями тонкие белые полоски. Линден нагнулся, посмотрел коню под брюхо – это был жеребец.

Юноша осторожно погладил бархатную морду, потом, по мере того, как скакун признавал его, перешел на шею и круп, осторожно подобрал поводья.

– Вот так… бедняга. Неужто ты все это время стерег своего хозяина? Жаль, рассказать ты ничего не можешь.

Само присутствие коня, общество другого живого создания, успокаивало Линдена. Машинально юноша проверил узду, снял седло и осмотрел спину коня – нет ли язв. Язв не было. За неимением щетки он прошелся по конской шкуре руками, разгоняя застоялую кровь.

Верхом – особенно на таком скакуне – он мог бы путешествовать очень быстро. Он мог бы настичь Изомиру до того, как ее привезут в Париону. В сердце его вспыхнула надежда.

– Ну что, повезешь меня? – шепнул он в мягкое, внимательное ухо. – Жаль твоего хозяина, но ему уже не поможешь. Эх, вот имени твоего не знаю… ну, так буду звать Синим.

Синий пристроил морду на плече Линдена и фыркнул ему в ухо. Поглаживая коня, юноша обернулся к телу прежнего всадника. Было немного стыдно оставлять его вот так, непогребенным, но найти Имми было для юноши важней. И, когда взгляд его скользнул по телу в последний раз, Линден заметил торчащий из-за голенища уголок бумажного листа.

Не выпуская узды из рук, Линден нагнулся и вытащил бумагу – письмо, начертанное на дорогой бумаге торопливо и неровно.

– Старейшинам Фортриновой Печатки или Хаверейна, и всем, кто найдет это письмо —

Се предупреждение всем сеферетцам, живущим западнее Скальда. От царя пришел указ, предписывающий его регистатам Бейну, Феройну и Матану набирать юношей и девиц на царскую службу ради строительства некоего памятника. Именем зауромы предупреждаем вас: сего указа не исполняйте! Не позволяйте забирать ваших детей! Сопротивляйтесь и положите конец этому безумию! Ибо угнанные идут на рабство и неизбежную погибель!

Царь наш – уже не тот, что был прежде. Облик его – облик Гарнелиса, и тело и рассудок его сохранены, и все же то иной человек. Скорбны слова сии, и все же: царь наш не ради Авентурии творит нынешние дела свои. Он разорвал завет зауромы!

Немногие поверят нам. Но ради всего сущего, вы должны поверить, покуда не стало слишком поздно. Внучка царя мертва, с родным сыном он в глубокой вражде, и даже малолетний внук его, как говорят, скрывается из страха за свою жизнь. Царская стройка – безумие, ради нее погибнут тысячи его подданных. Да не будет среди них жителей Сеферета! Ибо только от нашей твердости зависит жизнь наших детей, наших сестер и братьев.

Составители сего послания, опасаясь мщения, не могут раскрыть свои имена, но многими именами Богини и Бога мы клянемся – каждое слово здесь истинно.

Линден стоял, сжимая письмо в руке. Чтобы доставить это предупреждение, умер человек… В голове у юноши будто бы заскрипели под ногами снежинки, Линден схватился за виски, и… увидел, верней сказать – вспомнил, как все случилось.

Как скакал по лесной тропе Синий, как понукал его всадник, отчаянно стремящийся доставить весть и знающий, что он уже обречен. Как следовала за ними, кружила над ветвями летучая тварь, когтистая и клыкастая тень… как рванула всадника из седла и бросила наземь. Как жрала. Как, исполнив назначенное, умчалась прочь. И что-то еще мерещилось ему, видение иного мира, наложенное поверх сущего – рыжеволосая тень у колодца, и две фигурки в серых тенях, и крохотное среброкожее создание… Смутные образы, наполненные смыслом, ускользавшим, стоило потянуться к нему.

Голова у Линдена закружилось, и видение ушло.

Рабство. Смерть. Изомира.

Худшие его страхи смотрели на Линдена с бумажного листа. Юноша едва не упал под незримой тяжестью, навалившейся на его плечи. Тяжело дыша, он прислонился к теплому боку Синего, покуда не перестала кружиться голова. Теперь она знал – предчувствия его были не просто блажью. Вся Излучинка будто знала, что происходит, но не могла признать. Если нарушена сама заурома – как могли все они не почувствовать этого… и как могли понять?

Линден несколько раз всхлипнул, потом взял себя в руки. Если записка не врет, то дела обстоят куда хуже, чем казалось. Страдают не только два семейства в далекой деревушке – страдает вся Авентурия!

Юноша поправил седло на спине Синего, затянул подпругу и взгромоздился на коня. Руфрид и Танфия должны узнать, было бы нечестно оставить их в неведении… но возвращаясь, он потеряет драгоценное время. Линдену вспомнились жестокие слова Руфрида, их с Танфией беззаботную случку. Нет уж, пропади они пропадом! Изомира важнее.

И Линден направил коня на северо-восток. Поначалу Синий сопротивлялся, не желая оставлять мертвого хозяина, потом вдруг сорвался с места и ринулся в совершенно другую сторону, так что Линдена едва не вышибло из седла низко нависающим суком. Но юноша, пусть и не без усилий, когда лаской, а когда таской, успокоил, остановил животное. В конце концов Синий неторопливо и послушно порысил туда, куда хотел новый его владелец. Дай только ему выбраться из чащи – и он полетит стрелой.

К вечеру окружающий лес начал меняться.

Лишенный карты Линден не мог знать, что тропа вывела его из уютной Сеферской пущи обратно в Ардакрию. Дубы постепенно уступили место березам, неимоверно высоким и редко растущим. Бугристую землю плотным слоем укрывала опавшая листва и ветки, а под листвой скрывался жирный чернозем, вроде того, в который чуть не закопали Линдена и Танфию прожорливые насекомые.

Пропали и березы, сменившись какими-то незнакомыми деревьями, еще выше и темнее, так что сплетение ветвей, даже голых, почти скрывало небеса. Здесь не было ни звука, кроме лишь поступи Синего, ни цвета, ни травы, ни палой листвы. Лес обернулся сумрачной, сырой пещерой, до странности безжизненной. Снова в голове Линдена заныло от напряжения, и чувство всепоглощающей опасности охватило его – словно неслышный голос настойчиво требовал повернуть назад, пока не стало поздно.

Путь его лежал по дну оврага. Великанские стволы поднимались с самых краев промоины, заставляя юношу остро ощущать свое ничтожество. Корни торчали из земли, как когти, впиваясь в костно-белесые валуны. Линдену казалось, что тропа уводит его в подземелье, что его затягивает в могилу, хотя клочки неба еще проглядывали над головой. Самый воздух здесь застыл ненавистью. Даже травинки, даже мерзкой поганки не росло на голой земле.

Придержав коня, Линден оглянулся – но тропа за его спиной, вместо того, чтобы идти в гору, катилась под уклон едва ли не круче, чем впереди. Во рту у юноши пересохло. Из-под корней на него взирало множество светящихся глазок.

С трудом сглотнув, Линден решительно двинул Синего вперед. Никогда прежде он не ощущал перед собой столь явной угрозы. Словно шестое чувство прорезалось – как было, когда он необъяснимым образом чувствовал преследующего их Зырку, но теперь… все было куда страшнее.

У тропы впереди стояла неподвижно бледная тень какого-то зверя. Линден продолжил бы ехать вперед, подавляя необъяснимый страх, но встал Синий, поводя головой и сверкая глазами. Юноша едва удержал коня от того, чтобы не броситься наутек.