Джек Финней - Нечестивый город

• Название: Нечестивый город
• Автор: Джек Финней
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-020256-3, 5-9577-0773-2

Чарльз Дж. Финней. Автор, фактически создавший жанр «темной фэнтези» во всей его многогранности и сложности. Первый, в чьих произведениях возникла каноническая ныне формулировка «в маленький городок пришло Зло». Только Зло у Финнея всегда носит в себе прочную и четкую мифологическую основу – и связано с глубоким знанием экзотической мистики…

---

– Пейте скорее, сударь! Нельзя терять ни минуты! Пейте!

Я спросил, в чем дело.

– Сударь, нам нужно немедленно идти в Суд! Прежде чем минует этот час, я должен возбудить дело против Кредитно-Расчетного Центра, его управляющего и той барышни.

Я спросил, на каком основании он собирается возбуждать дело.

– Ростовщичество, сударь! Они пожалеют о том дне, когда у них возникла мысль содрать с Вика Руиза все эти проценты! Вы только взгляните! – Он протянул мне проштампованную ведомость. – Насчитали десять процентов в день. Явное ростовщичество, сударь, и против него существует закон. Я подвергся дискриминации. Они рассчитывали на мою неосведомленность, думали, что мне не удастся разобраться в их махинациях. Но я сразу обращусь в Суд. Я этого так не оставлю. Вы будете моим свидетелем. Пейте же, сударь! – И Руиз поднял свой большой зелюм и осушил его до дна. Я сделал то же. И мы пошли.

Руиз решил, что до здания Суда слишком далеко, а трамвай будет идти слишком долго. Поэтому мы остановили восемнадцатицилиндровое такси обтекаемой формы, с дизельным двигателем, и помчались по Калле Гранде со скоростью сто семьдесят миль в час. Минут через тридцать пять мы подъехали к зданию Муниципального Суда, расположенному во Втором Деловом Районе, и, пока Руиз спорил с водителем о плате за проезд, я успел осмотреть здание Суда снаружи.

Оно напоминало великолепный греческий храм, и его парадные двери были оклеены извещениями о лишении прав выкупа заложенного имущества, принудительной продаже с торгов, решениями по бракоразводным делам, отписками лиц, просрочивших уплату налогов на собственность, извещениями о гражданских делах, постановлениями о возбуждении процессов, а также объявлениями о награде за помощь в поимке различных преступников с их фотографиями в фас и в профиль и описанием характерных примет вплоть до особенностей отпечатков пальцев.

Руиз, закончив свой спор с водителем такси, подбежал ко мне, крича:

– Идемте, сударь! Идемте! Нельзя терять ни минуты!

– Черт возьми, господин Руиз, – возразил я, – у нас полно времени. Вы вполне можете изложить ваше дело в прокуратуре, не совершая предварительно забег на сто ярдов.

– Черт возьми, сударь! Вы не поняли! Речь идет не о моей тяжбе с Расчетным Центром; с ней можно подождать и несколько дней. Но я только что узнал: в Уголовном Суде слушается дело чернокожего по обвинению в изнасиловании и убийстве. Это процесс века, сударь; мы не должны его пропустить. Данный случай станет важнейшим прецедентом в анналах хейлар-вейской юриспруденции. В прежние времена толпа линчевала чернокожего прежде, чем его успевали доставить в суд. Теперь в нашей судебной истории произошло нечто совершенно новое, и сюда съехались самые видные юристы со всего Фпореата-Го-Ли. Пойдемте же, сударь!

И я пошел с ним. Руиз галопом мчался по коридорам к большому залу Уголовного Суда, но прежде чем мы попали туда, путь нам преградили трое судебных приставов с дубинками. Один из них держал фотографию Руиза, и на обратной стороне фотографии было написано, что Руиз официально изгнан из Хейлар-Вея, и тот, кто встретит его в черте города, должен незамедлительно известить соответствующую организацию.

Приставы очень обрадовались, опознав Руиза; они уже предвкушали награду за его задержание от Кредитно-Расчетного Центра; однако Руиз вырвался из их рук, достал свои проштампованные счета и сунул их под нос стражам порядка.

– А теперь, черт возьми, – заявил он, – уберите ваши грязные корявые руки, болваны вы этакие, или я живо подам на вас жалобу за незаконный арест. И еще, будьте добры, порвите эту гнусную карточку.

Увидев счета, приставы сразу умерили свой пыл, а угроза Руиза подать жалобу, весьма их устрашила. И они стали извиняться. Руиз отчитывал их строго, но не долго, потому что очень спешил, и мы вновь устремились к залу Уголовного Суда, где на весах правосудия лежала жизнь чернокожего человека.

Перед входом в зал заседания нас внимательно осмотрели другие приставы. Они даже проверили содержимое карманов Руиза; но в конце концов нас пропустили. Зал кишел микрофонами, репортерами, камерами и телефонами; бесчисленные провода и кабели почти полностью скрыли статую Богини, которая стояла с завязанными глазами позади скамьи судей, держа в своих беспристрастных руках меч и весы. Как-никак шел процесс века; каждое произнесенное на нем слово передавалось всеми средствами связи во все уголки мира, и хотя в зале присутствовало всего несколько тысяч человек, весь род людской знал о происходящем.

Когда мы с Руизом сели на пол – поскольку свободных кресел не осталось, – присяжные временно покидали зал заседания, и юристы приглушенными монотонными голосами спорили о том, могут ли быть приняты судом те или иные доказательства. Старый судья дремал, положив руку под голову; наконец он все же принял решение (противоположное предыдущему), и присяжные вернулись на свои места.

Затем защитник объявил, что сейчас сам обвиняемый даст показания относительно своих действий. Все, кроме судьи, оживились.

Обвиняемый, чернокожий верзила с огромными белками глаз и курчавыми волосами, имел вид одержимого и вел себя так, будто его окружали какие-то призраки. Временами взгляд его блуждал по залу, словно пытаясь найти какую-то реальную осязаемую вещь, которая помогла бы ему избавиться от злых духов.

– Расскажите присяжным своими словами, как все произошло, – предложил ему адвокат.

Негр смущенно поерзал на месте и поскреб щеки большими черными лапами.

– Давай, давай! Говори! – зашептал защитник.

И большой чернокожий человек начал рассказ.

– Когда я встряхнул эту бутылку виски и поднес к свету, в ней как будто закипело, появились цепочки пузырьков, которые крутились и лопались. Как будто игривый янтарь растворился в этой живой жидкости. Очень хорошая вещь.

Обвинитель вскочил со своего места и крикнул:

– Протестую, вашчесть! Данные показания несущественны, не имеют непосредственного отношения к делу и могут оказать неподобающее влияние на присяжных. Обвинение просит вычеркнуть эти слова из протокола и сделать замечание обвиняемому. Да будет так угодно Суду!

Защитник вскочил со своего места и крикнул:

– Ничего подобного, вашчесть! Показания обвиняемого весьма существенны, имеют непосредственное отношение к делу и представляют собой основу для дальнейшего изложения. Защита просит, чтобы обвиняемому была предоставлена возможность продолжать дачу показаний. Да будет так угодно Суду!

Старый судья проснулся.

– Ну что еще? – проворчал он. – Что тут происходит, господа?

Обвинитель повторил свой протест, а защитник повторил свой контрпротест. Судья попросил, чтобы ему зачитали какие-нибудь законы, прежде чем он примет должное решение. Защитник и обвинитель поспешили к своим столам и приступили к судье с охапками фолиантов. В подтверждение своей правоты они принялись зачитывать акт за актом, прецедент за прецедентом и постановление за постановлением. Услышав о мнении Верховного Суда, зафиксированном четыреста лет назад в весьма похожей ситуации, судья принял некое решение, защитник с обвинителем пришли к какому-то соглашению, и чернокожему человеку позволили продолжать.

– Мограласки купил себе другую бутылку: потом мы с ним пришли по песчаным дюнам к пляжу, сели там на пригорке и стали пить за красоту луны. Мы пили за красоту луны, а она милостиво принимала наше поклонение и расстелила для нас сияющую дорожку над легкими волнами. И мы смеялись, говоря, что луна приветствует нас и зовет к себе в гости. Очень красивая была ночь, но мы скоро забыли про нее.

Обвинитель опять вскочил и закричал:

– Я снова протестую, вашчесть! История про луну глупа и не имеет отношения к делу. Обвинение просит Суд внушить обвиняемому, что он должен описать лишь обстоятельства совершения преступления, не отвлекаясь на бессмысленные рассуждения! Да будет так угодно Суду!

Защитник тоже вскочил и закричал:

– Не придавайте значения его словам, вашчесть! Обвиняемый создает основу для своих дальнейших показаний. Луна весьма существенна, вашчесть. Позвольте ему продолжать. Да будет так угодно Суду!

Старый судья проснулся, и, выслав из зала присяжных, стал подробно и тщательно расспрашивать обвинение и защиту о том, какие у них есть основания для удовлетворения или отклонения данного протеста. Он попросил прочесть ему какие-нибудь законы и приказал приставу удалить из зала зрителя, который слишком громко кашлял. Наконец он все же решил удовлетворить протест и, наклонившись вперед, объявил чернокожему строгий выговор. Затем присяжные снова были призваны в зал, и судья предупредил их, чтобы они ни коим образом не поддавались влиянию предыдущих слов обвиняемого; после чего негр продолжил свой рассказ.

– Стало совсем темно, когда мы увидели фонарь. Моргаласки первый его увидел. Фонарь горел очень далеко, за устьями двух рек и за скалой, на которой лежала разбитая лодка. Мы видели только маленький желтый огонек, но он все время мигал, и мы поняли, что перед ним движутся какие-то фигуры.