Владимир Контровский - Заданное значение судьбы

• Название: Заданное значение судьбы
• Автор: Владимир Контровский
• Жанр: Научная Фантастика

Смыкаются Реальности, и сходятся Дороги Миров, и отдаются все долги… Последняя книга эскианской эпопеи "Рукопись Памяти", хотя…

---

Вожди союзников управляли боем, координируя усилия десятков тысяч своих магов. Энергоресурсы Гнезда Зла были небезграничны, они знали это и видели, однако медленное разрушение Города могло занять несколько лет. И все эти годы здесь шло бы непрерывное извержение вулкана, подобное растянутому во времени термоядерному взрыву огромной мощности, и никто не знал, как Третья планета перенесёт эту болезненную хирургическую операцию. И поэтому пятьсот воинов-ортов Отца-Воеводы шли сквозь огонь к мёртвой горе.

Лучшие маги осаждающих находились вне сферы буйства столкнувшихся энергий - они были мозгом силы, пришедшей к стенам Города, чтобы его разрушить. И только один из них - Осо - вошёл в пламя, чтобы проложить дорогу.

Штурмовой отряд направился к горе по одному из ущелий, пропаханных ударами осаждённых во время предыдущих атак. Орты прикрылись защитным полем - без силового кокона они мгновенно сгорели бы в раскалённом аду у подножия. Элы пока не наносили контрударов - координированный огонь союзников быль плотен, и лорды сосредоточились на защите, не рискуя перенацеливать энергию на атаки, не сулящие особого успеха. На это и рассчитывал Отец-Воевода - его план казался безумным лишь на первый взгляд.

Муэт следила за продвигающимся вперёд отрядом - он выглядел для неё россыпью ярких искр, подёрнутых радужной плёнкой энергетической защиты. Внешне все эти искорки казались одинаковыми, но Мать-Ведунья точно знала, какой из этих огоньков - вождь, её муж. Она слышала его последнюю фразу, традиционную фразу воина-орта, уходящего в бой, из которого скорее всего не будет возврата: "Жди нас, Бездна, - мы идём". И Муэт знала, что эта фраза не было просто ритуальной: Отец-Воевода произнёс её перед всеми магами Веча, но предназначалась она только Муэт - его жене. Доселе ведунья не испытывала искреннего чувства к Осо - он завоевал право быть Страшим горного племени и право стать её мужем, но не завоевал сердца "ледяной магини". Но теперь, когда Осо стал уже искоркой перед её внутренним взором, Муэт поняла, что он ей по-настоящему дорог. И Мать-Ведунья шептала древнюю молитву, которую до неё шептали миллионы женщин: "Вернись… Вернись живым. Вернись, и я рожу тебе сына - только вернись, вернись живым…".

У подножия мёртвой горы встала стена ревущего пламени - Хозяева заметили отряд Отца-Воеводы. Они не расценили эту горстку ортов как серьёзную угрозу, но не преминули испепелить дерзких, осмелившихся приблизиться к твердыне Повелителей. Энергоразряд накрыл воинов Осо, и… рассыпался.

Риск атакующих основывался на точном расчёте. Противодействие рвущему камни огненному шквалу потребовало от лордов максимального напряжения сил - они не смогли нанести по штурмовому отряду достаточно мощного удара. Защита ортов устояла, и пламя обтекло силовой кокон, разбрызгивая капли расплавленного базальта. И через секунду воины Катакомб оказались у самого подножья мёртвой горы и сформировали таранный конус.

Камни разлетелись широким веером. Металлосинтетика купола вскипела - таран, как и рассчитывал Осо, пробил силовой щит элов. Но главное - в точке удара появилась брешь в энергополе: та самая брешь, ради которой и затевалось всё это отчаянное предприятие. И Муэт, находившаяся в двадцати километрах от объятой пламенем горы, увидела эту брешь.

Рядом с Матерью-Ведуньей стояли сильнейшие маги этого Мира: Всеслав, Наташа, Чэнхошан, Джафар, Ата Ли и маги Веча, среди которых были и Сирин с Роем. Они щедро отдавали Вестнице свою Силу, и Муэт, дотянувшись до мягко-податливого пространства, лишённого силовой защиты, смяла его, выгибая измерения как прутья тюремной решётки.

Очертания горы дрогнули и поплыли, словно изображение, подёрнутое дрожащей водяной плёнкой. Муэт расширяла брешь, превращая её в зияющую рану, и одновременно смещала слои пространства, сдвигая их относительно друг друга. Сначала она хотела даже вывернуть наизнанку всё пространство, занятое Городом, но быстро поняла, что это ей не по силам. И тогда она сосредоточилась на скручивании, разрушая систему обороны Гнезда Зла.

Подножие горы опоясалось широкой огненной лентой. Подошва каменной громады окунулось в море огня, словно выплеснулась вся боль земли, уставшей терпеть давящую тяжесть гнойного нарыва, именуемого Городом. Но это был не крик планеты - элы поняли всю опасность таранного конуса, вонзившегося в тело их твердыни, и спешили его вырвать.

Убийственный свет смыл радужную оболочку силового щита штурмового отряда, и в нём быстро-быстро, одна за другой, стали исчезать яркие искорки, каждая их которых была воином-ортом племени гор. Последней погасла искра сознания Отца-Воеводы. И шрамом от удара исполинского меча пролегло новое ущелье, заполненное кипящим камнем…

"Жди нас, Бездна, - мы идём…". Муэт захотелось закрыть глаза, чтобы убежать от вцепившейся в сердце боли, но она не могла себе этого позволить. Вместо этого она тянула и тянула пространство, с мрачной радостью видя, как галереи, перекрытия и залы Гнезда Зла превращаются в причудливый лабиринт, составленный из обрывков сдвинутых измерений. Орты штурмового отряда погибли не зря - лорды вынужденно перенацелили на них часть энергии, ослабив защиту. И поплатились - на вершине горы полыхнул взрыв, проломивший чёрный купол. А к её подножию хлынула серая река - орды призраков пошли на штурм.

Муэт изнемогала. Враг был силён, и сражаться он умел. Хозяева перераспределили мощность всех источников, выделив приоритетные направления. Они не придали большого значения пробоине в куполе - зарастим, - куда более опасным лордам казалось скручивание, перемешивавшее в кашу потроха Города. И для ликвидации этого возмущения они пустили в ход все свои резервы.

Ткань пространства под пальцами Матери-Ведуньи отвердела, а потом и вовсе обрела прочность стали. И хуже всего было то, что измерения начали выпрямляться - гремлины тоже многое умели. Из-под ногтей Муэт потекла кровь - магия тонких уровней отразилась на физическом теле орты, - но она стиснула зубы и держала заклятье, сопротивляясь напору враждебной мощи. Она знала - ей надо продержаться, пока фантомы не затопят Город, не встречая противодействия. А если системы гоуст-защиты восстановятся раньше, значит, Осо и пятьсот воинов-ортов зря пожертвовали собой. И Муэт продержалась.

Наташа следила за толпами Бестелесных, врывавшихся в Гнездо Зла. Она задавала им направление - призраки должны были добраться до цели раньше, чем оживёт защита. Кое-где излучатели работали, но в путанице перекрученных измерений они были бессильны остановить поток фантомов. Ворожея неплохо знала Город, и сейчас это знание пригодилось - вожаки Бестелесных знали, куда им вести своё призрачное воинство. Наташа скользила магическим взором по запутанному лабиринту причудливо наложившихся друг на друга коридоров, залов и транспортных каналов и вдруг вздрогнула при виде того, что таилось на самом дне этого лабиринта. "Так вот почему Хозяева не пускали в ход атомное оружие! - с ужасом подумала она. - Всеслав, смотри!".

Вождь ведунов принял решение мгновенно. Наташа ощутила упругий толчок воздуха и увидела, что мужа уже нет рядом с ней. А в следующую секунду из-за спин магов взмыл "феникс". Летатель свечой ушёл в небо, набрал высоту, превратившись в еле различимую точку, и камнем устремился вниз, нацелившись на дыру в куполе, уже начавшую медленно затягиваться. "Сумасшедший… - обречённо подумала Наташа. - Что же ты делаешь…".

Но князь русичей знал, что делал. Упав сверху, "феникс" змеёй проскользнул между ярящихся энергопотоков, рушащихся на купол, и завис над проломом. Замелькали молнии, летатель вспыхнул, но за миг до того, как он распался пеплом, из него выпрыгнули несколько маленьких фигурок и канули в черный зев пробоины.

– Безумец… - прошептала Наташа, но тут же взяла себя в руки: бой продолжался, а всё остальное - потом.

* * *

Профессор Ал Эскогер сидел за столом в своём кабинете, опершись на локти и закрыв лицо руками. Кроме него, в главном зале Инкубатора и в его лабораториях больше никого не было: все штампы ушли на линии обороны, а никому уже не нужные гейши разбежались кто куда, прячась в пустых казармах и дальних закоулках осаждённого Города. Элы-гремлины, помощники Эскогера, большей частью были уже в ангаре, где шла посадка на корабли, а кое-кто из них, не вошедшие в число избранных, готовились встретить свою судьбу с оружием в руках - никому из потомков чёрных индиго и в голову не могло придти сомневаться в справедливости выбора Воплощённой.

Неожиданно для себя Эскогер тоже получил мысленный приказ Эстер, дающий ему право получить место на одном из кораблей, готовых к межпланетному перелёту, но почему-то этот приказ не обрадовал старого эла. Последние месяцы, особенно когда началась война, Эскогер чувствовал, как им всё больше овладевают усталость и равнодушие к собственной судьбе. Ему снились странные сны, в которых он - или не совсем он? - молодой и уверенный в себе, строил грандиозные планы, связанные с клонированием людей, яростно с кем-то спорил, доказывая свою правоту, сутками не выходил из лаборатории, где, затаив дыхание, наблюдал, как в репликаторных колбах пульсировало, росло и набухало живое нечто… А потом он просыпался, шел в Инкубатор, видел "новорождённых" штампов, извлекаемых из материнских ячеек, и спрашивал себя: "Это и есть твоя мечта? Да, ты стал творцом, но кого? Безмозглых убийц и таких же безмозглых шлюх, которых ты штампуешь на радость Чёрной Жрице?". Профессор пугался этих своих мыслей, затравленно озирался по сторонам - ведь всем известно, что Воплощённая читает мысли на расстоянии! - и с нетерпением ждал конца дня, когда можно будет запереться в своём небольшом апартаменте, вынюхать баллончик "блаженства" и уйти в сон. И во сне какой-то седой человек говорил ему, Алу Эскогеру, - или там его звали как-то иначе? - ещё не профессору: "Каждый сам делает свой выбор!". Эти сны и эта раздвоенность мучили главного генетика Города, но в то же время он находил в них болезненное удовлетворение, принимая их как воздаяние за грехи - свои и чьи-то ещё.