Гарун Тазиев - Кратеры в огне

• Название: Кратеры в огне
• Автор: Гарун Тазиев
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1976

Гарун Тазиев, известный вулканолог, рассказывает о своих необычайных путешествиях, связанных с изучением деятельности вулканов. Очень точно он описывает поразительные зрелища и явления, происходящие при извержении вулканов, которые он наблюдал.

В книге приводится история гибели цветущего города Сен-Пьер, а также ряд других историй, послуживших уроком для человечества в деле более пристального изучения грозного явления природы.

---

Но в тот день, еще будучи новичком и испуганный хрупкостью стекловидных плит, под которыми я живо себе представлял глубокий слой густой горячей массы, я решил отступить и вернулся к опушке леса.

Но и краем леса, заваленного крупными и мелкими деревьями, сожженными у основания расплавленной лавой, идти было также нелегко. Хаос напомнил нам то страшное место, в которое мы попали две недели назад. Для того чтобы его обойти, нам все-таки пришлось хотя и немного, но пройти по лаве.

Вскоре характер потоков изменился: появились высокие насыпи из ошлакованных лав. Потребовалось 1 час 20 минут, для того чтобы пройти расстояние в 200 метров. С небольшого холмика мы смогли наконец окинуть взглядом весь центр вулканической деятельности.

Посередине почти круглого лавового поля протягивался на расстоянии около 200 метров правильный ряд бугров высотой в несколько метров. Было совершенно ясно, что маленькие сооружения располагались вдоль большой трещины.

Некоторые из этих паразитных (spattercones) разбрызгивающих конусов спорадически выбрасывали струи расплавленной лавы, другие же казались погасшими. Пар и дым, поднимавшиеся во многих местах с лавовой поверхности, не давали рассмотреть отдельные детали этого замечательного ландшафта.

Странное зрелище под мрачным и угрожающим небом, в абсолютной тишине, лишь изредка прерываемой взрывными звуками и учащенными шлепками падающих комьев тягучей лавы. Серое бесформенное пространство, где сотни беловатых вуалей пара, относимых ветром, казались парусами затонувших кораблей, окруженных, как траурным караулом, высокими мертвыми деревьями. Позади нас – крутой склон горы Шове, покрытый густой растительностью; у скрытого лесом подножия этой древней горы мы, вероятно, прошли, когда бежали от палящего лавового потока.

Поднявшись на вершину горы Шове, мы поставили палатку под огромным фиговым деревом. Мне редко случалось видеть такой замечательный ствол: очень ровного светло-серого цвета, он имел у комля диаметр 6—7 метров и, постепенно сужаясь, оканчивался широко раскинувшейся великолепной кроной. Но ствол не был гладким, и разделялся прорезами на отдельные закругленные выступы наподобие подпорок, правильно следовавших одна за другой по всей окружности ствола. Это дерево, видное в радиусе 30 километров,– одно из интереснейших достопримечательностей здешних мест.

Ночные впечатления

Скоро спустилась ночь, раскаленная лава вновь бросала на низкие тучи огненно-красный отсвет. Взобравшись на ветви огромного дерева, мы все трое уселись и созерцали ночной мир, в который вулканы отбрасывали свои пурпурные огни. Отсюда мы могли рассмотреть огромную вулканическую анфиладу – от гиганта Ньирагонго в 5 километрах от нас до пылающих пастей у самого подножия нашего наблюдательного пункта. Ньирагонго можно было сразу узнать по мощному красноватому султану. Ближе к нам Китуро с его непрестанной пульсацией, подбрасывавшей к небу огненные снопы и фиолетовые клубы дыма. Лавовые потоки чертили ночь светлыми полосами и пронизывали мрак светящимися точками.

Совсем близко к нам были видны красные пасти жерл и длинные ряды багровых пятен, отмечавшие уже остывшие потоки лавы.

Оставив по обыкновению Каньепалу сторожем и взяв с собой Пайю, я пошел на другую сторону холма, чтобы постараться выяснить причину более яркого света, отражавшегося на облаках.

Вооружившись мачете и карманным электрическим фонарем, мы пошли по широкому следу, проложенному слонами в поросли гигантских злаков, носящих имя этих огромных животных – слоновая трава. По временам приходилось прибегать к мачете, чтобы удалить препятствия, по-видимому не мешавшие слонам. В общем идти было нетрудно.

Но вдруг мы услышали какое-то тихое сопение и остановились, прислушиваясь... Сопение прекратилось, но тотчас же возобновилось опять. Звук отчетливо слышался в расстоянии одного шага слева. Зажженный электрический фонарь осветил густое сплетение лиан, трав и колючих кустов. Секунд через тридцать сопение стало тише, потом смолкло совсем. Но через несколько секунд раздалось опять. Все это было похоже на шипение газа, выходившего через правильные интервалы под слабым давлением из широкого отверстия.

Светя фонарем, я шарил клинком мачете в путанице растений, отыскивая трещину в почве. Может быть, это была прелюдия к пробуждению давным-давно погасшего шлакового конуса Шове? А может быть, газы соседней активной зоны расчистили себе путь сквозь этот потухший конус?

Вдруг меня осенила мысль... Я перестал шевелить ножом, потушил фонарь и посмотрел на Пайю.

– Пожалуй, похоже на животное,– сказал я шепотом.

– Да, леопард,– чуть слышно подтвердил Пайя.

Я опять посветил, но не увидел ничего, кроме переплетения веток и трав, откуда опять послышалось ворчливое сопение.

Не отрывая глаз от подозрительной чащи, мы стали как можно тише отступать, а потом бросились бежать со всех ног. Трудно сказать, кто был больше испуган – мы или леопард. В том, что это был действительно леопард, мы убедились утром, найдя на этом месте свежие следы лап большой кошки и останки пиршества с пучками шерсти ее последней жертвы. Леопард, наверное, как и мы, сильно струсил, получив прямо в морду яркий луч электрического света. К счастью, ветер дул в направлении от него к нам, и он не учуял нашего сильного запаха.

Продолжая бежать в темноте, мы оказались на конце длинного гребня, венчающего подковообразную Шове.

И здесь сквозь высокие деревья склона вдруг увидели сверкавший у наших ног источник отражавшегося на небе света, который мы и искали.

Начали быстро спускаться, переходя от дерева к дереву с протянутыми вперед руками. Спуск был недолгим. Лес внезапно кончился, и не больше чем в ста метрах перед нами показалась сказочная река.

Золотисто-желтый, местами ярко-красный поток как будто вспученного вещества колоссальной светящейся полосой в странном молчании прорезывал черный базальтовый фон. На его поверхности кружевом рисовались все время менявшие форму арабески тонкой пленки охлаждения.

Мы застыли в безмолвии, пораженные величавой красотой картины.

Наконец после долгого молчания Пайя тихо сказал: «Луалаба йя мото, Луалаба йя мото» (огненная Луалаба, огненная Луалаба)[8].

Да, это верно. Скрытая сила, бесшумная стремительность – все это качества реки. Но только здесь река была огненной.

Я отвлекся от созерцания и попытался сделать несколько определений. Ширина потока должна была быть около 12 метров, а вытекал он как будто из туннеля. Блестящий золотой цвет вначале переходил в красивый оранжевый, затем в цвет киновари и, когда поток начинала затягивать прозрачная пленка, становился густопурпурным. Поток имел скорость 20 километров в час. Пленка темнела, расползалась, на ней появлялись круглые прорывы, растягивавшиеся при движении и станс вившиеся удлиненно-овальными, как тесто, растянутое почти до разрыва, с утонченными до предела концами. Скорость течения была настолько велика, что пленке не удавалось покрыть всю поверхность раскаленной лавы, и на ней чернели только рисунки растянутых или разорванных колец.

Длину потока я определил примерно в километр. За этим пределом краснота переходит в темный пурпур, а затем огненно-жидкая лава исчезает совсем под черной затвердевшей корой. Мне захотелось подойти поближе к необычайному лавопаду.

Ослепленный сильным светом и почти ничего не видя, я стал неуклюже взбираться вверх по шлаковым осыпям, спотыкаясь среди нагромождения глыб и хрупких плит. Но скоро начало подкрадываться чувство страха и, все нарастая, шептать на ухо, что этот лавовый хаос непроходим, что если я продавлю корку, то провалюсь в огненную жидкость. С сожалением поворачиваю назад и присоединяюсь к Пайе.

Долгие часы, не отрываясь, смотрели мы на огненную реку, текущую во мраке ночи.

Пылающие вечер и ночь

Над высокими колосистыми травами показалась голова в фетровой шляпе и слегка сутулые плечи; за ней виднелись еще две головы, черные, с балансировавшими на них тюками.

«Рано же должны были подняться эти посетители»,– подумал я, следя за приближением маленькой группы по тропинке, постепенно вытоптанной в траве нашими «поставщиками». От автомобильной дороги до лагеря было несколько часов ходьбы лесом.

Но долгий путь, по-видимому, нисколько не утомил шедшего впереди белого. Его легкая, уверенная походка уже издали выдавала старого и опытного ходока.

Вот тонкий силуэт в блузе цвета хаки и с полевой сумкой через плечо остановился передо мной. Приподняв старенькую шляпу с вежливостью, которая легко забывается в таком диком затерянном углу, вновь прибывший с улыбкой произнес мягким глуховатым голосом:

– Меня зовут Ришар. Жак Ришар.

– Здравствуйте. Как вы добрались?

– Благодарю вас, отлично. Мадам и месье Мюнк уверяли меня, что я не опоздал и смогу еще увидеть много интересного.