Джеральд Старк - Конан и честь империи

• Название: Конан и честь империи
• Автор: Джеральд Старк
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-017920-0, 5-93699-063-3

В новом томе «Саги о Конане» читателя ждет знакомство со второй частью нового романа Джеральда Старка – «Честь империи», где продолжаются приключения, описанные в томе «Путь героев». Принц Конн, сын Конана вырос достойным наследником своего знаменитого отца. Но горячность и безрассудство свойственны молодости, а из-за ошибок сильных мира сего порой могут страдать целые народы…

---

Изводимая дурными предчувствиями троица невольных заговорщиков шла через безлюдную Парадную Галерею, минуя чередующиеся полосы теней и ослепительного солнечного света, лившегося из высоких и узких окон с мелкими цветными стеклами. Слева проплыла уходящая под потолок массивная двустворчатая дверь, украшенная бронзовым литьем с изображениями различных уголков страны. Имелся там и людской город над речной поймой, и гномское подземное поселение среди причудливых скальных выступов, и густой бор, вдоль опушки которого рассыпалась волчья стая.

За дверями скрывался тронный зал – огромный, гулкий и использовавшийся столь редко, что эти случаи пересчитывались по пальцам и всякий раз заносились в хроники. Последний раз Зал открывали совсем недавно, дабы достойно приветствовать аквилонского монарха и его свиту, но все прекрасно понимали, что удивить соседей не удалось. В Тарантии и не такие чудеса видывали. Подумаешь, замок распланирован и возведен двергами. За минувшую четверть века коронная цитадель Пограничья так и не приобрела неуловимой ауры обжитого человеческого жилья, оставаясь величественным пустоватым сооружением. Ходили слухи, будто, если как следует поискать, беспременно отыщутся уголки, куда за двадцать лет еще никто не заглядывал. Более-менее обжитой стала только полуденная часть, где располагались покои правителя – сначала старого Эрхарда, затем его преемника.

Чуть не дойдя до конца Галереи, посетители замедлили шаг и остановились подле охраняемой двумя гвардейцами скромной дубовой двери, с которой скалилась деревянная рысья голова. Стремление не ударить в грязь лицом вынудило Магнуссона и Грайтиса с величайшей неохотой извлечь из сундуков и натянуть то, что в представлениях Пограничья считалось «приличным нарядом». Ренисенб же решила доказать, что любая волшебница в первую очередь все-таки остается женщиной.

Увидев ее сегодняшним утром, Грайтис невольно присвистнул, а Темвик со зверским видом изрек, что госпожа Рени весьма напоминает стигийскую принцессу, имевшую несчастье угодить в лапы к нордхеймским варварам. Теперь им с Грайтисом придется либо разыграть ее в кости, либо сразиться не на жизнь, а на смерть, выясняя, кому достанется столь великолепная добыча.

Магичка хмыкнула и удивленно взглянула на себя, словно только сейчас осознала, что на ней не привычная черная хламида с вышитым серебряной нитью изображением качающихся весов, но узкое платье из переливающейся сине-зеленой материи. Дополнением к одеянию служили браслеты из разноцветных бусин и широкое ожерелье с эмалевыми вставками и множеством мелких камешков, больше похожее на золотой воротник. Мужчины сделали вид, будто увлеченно обсуждают городские трудности, чтобы пропустить стигийку вперед и взглянуть, как она идет через Галерею, выбивая частую дробь каблучками сандалий и слегка покачиваясь.

– Как думаете, аквилонцы там будут? – вполголоса поинтересовался ширриф, когда один из охранников скрылся за дверью с известием о приходе ожидаемых визитеров. – Мне почему-то кажется, что они обязательно явятся. Хотя какое, спрашивается, им дело до забот Пограничья?

– Мудрый управитель должен выказывать гостеприимство и уважение к давним друзьям, – Ренисенб быстрым движением поправила украшавшую ее гладкие черные волосы золотую диадему с гирляндами звякающих подвесок. – Особенно если он желает… Ой!

Восклицание относилось к беззвучно появившейся рядом четвероногой серой тени, с интересом обнюхивающей подол платья стигийки. За первым зверем возникли еще трое, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся крупными остроухими собаками. Два пса щеголяли яркими ошейниками красной кожи, предупреждая, что перед вами не охотничьи овчарки, но пребывающие в звериной ипостаси оборотни. Судя по несоразмерно длинным лапам, дружелюбно машущим хвостам и весело поблескивающим глазам – подростки из числа дворцовой молодежи. Один из перевертышей наверняка был королевским пасынком, но Грайтис так и не научился безошибочно определять, кто тут есть кто. Вон тот, палевой, почти серебристой масти? Или второй, серый с бурыми подпалинами? С точки зрения человека, все оборотни и волки на одно лицо… то есть на одну морду.

Для Темвика загадка разрешалась простейшим образом: он мимоходом потрепал по загривку светлого волчонка и пропустил его перед собой в распахнувшуюся дверь. Маленькая стая юркнула за вожаком, с нахально-деловитым видом обогнув вышедшую навстречу гостям хорошенькую (хотя по утонченным меркам офирского или немедийского двора несколько крупноватую и ширококостную) блондинку в ярком наряде асгардской девицы знатного рода. На миг раздраженно скривившись, девушка умудрилась ловко пнуть одного из подростков-оборотней в бок. Тот коротко взвыл и отскочил в сторону.

– Нейя, не обижай ребенка, – вступился Магнуссон.

– Ничего, ему не повредит, – отмахнулась девица. – Меньше проказить будет… Доброго дня всем, – она улыбнулась, но улыбка получилась слегка вымученной. – Эрт… то есть король уже начал думать, не потерялись ли вы по дороге. А Рэф где? Его ведь тоже звали.

– Он очень занят, – согрешил против истины Грайтис. Дознаватель, услышав о приглашении в королевский замок, решительно замотал головой, заявив: «Нечего мне там делать. Еще брякну чего-нибудь не то. Лучше присмотрю за городом. Может, наткнусь еще на кого из этих… одержимых».

Похожую на асирку белокурую девушку звали Нейей из семейства Раварта. Знавшие историю ее появления в Вольфгардском замке сперва завидовали, а теперь, в зависимости от характера, сочувствовали или ядовито посмеивались. Нейя Раварта уже третий год ходила в постоянных подружках Эртеля. Шептались, будто она имела прекрасную возможность в недалеком будущем стать госпожой Эклинг, благо тоже происходила из Карающей Длани.

Однако случилось непредвиденное: по смерти дяди Эртель занял трон Пограничья и оказался перед тяжким выбором. Будучи оборотнем, он мог жениться только на своей соплеменнице. Тут весьма кстати поблизости оказывалась хорошая знакомая Нейя, ничего не имевшая против. Но как правитель, обязанный думать о благе страны, Эртель вполне представлял те выгоды, что сулит его брак с наследницей какой-нибудь благородной фамилии из соседней Немедии или Бритунии.

Только куда прикажете девать госпожу Раварту, с которой молодой король жил вполне счастливо и не собирался расставаться? Делать ее первой придворной дамой и признанной фавориткой? Смешно и как-то… неправильно, что ли. Такое возможно в любой иной стране, но не в Пограничье с его устоявшимися традициями и дедовскими заветами, частенько обретавшими силу закона.

Из Пайрогии же все чаще обиняками намекали: в королевском семействе подрастает младшая дочурка, скоро ей начнут подыскивать жениха. Отчего бы ко всеобщей радости и процветанию не соединить две граничные страны кровными узами?

Неудивительно, что Эртель и его подруга пребывали в растерянности и глубочайшей задумчивости. Помочь им никто не мог, а обстоятельства все настойчивее требовали принять хоть какое-то решение.

Вбежавшие без приглашения волки и овчарки рассыпались по небольшой комнате с округлым потолком и маленькими оконными проемами, из которых открывался вид на зубчатые стены замка и далекую сизовато-голубую линию окружавших столицу Пограничья холмов. Покосившись по сторонам, Грайтис удрученно вздохнул: все-таки без посторонних не обойдется. Нейя не в счет. Она своя, при ней можно раскрывать любые городские секреты.

Но, помимо Эртеля Эклинга и госпожи Раварты, присутствовали и те, без кого – по мнению ширрифа – вполне можно было обойтись.

Возле одного из окон стояли, глядя на кварталы Вольфгарда и вполголоса разговаривая, высокая темноволосая женщина величественного вида и мальчик лет двенадцати или тринадцати, с подвижной и чуточку хитроватой физиономией. Белый волчонок закрутился рядом, подхалимски толкая женщину носом и добиваясь, чтобы его погладили. Разумеется, та восхищенно заахала, хотя Дженне Канах, аквилонской королеве, совсем не пристало впадать в умиление при виде самой обычной лохматой и зубатой твари.

Чрезвычайно довольный собой, подросток-оборотень юркнул под низкое кресло, одно из расставленных вокруг овального столика на причудливо изогнутых ножках. Стол и кресла недавно привезли из Офира, и они никак не желали гармонировать с незамысловатыми предметами обстановки Вольфгардской цитадели.

В кресле, послужившем укрытием волчонку, благовоспитанно сложив перед собой руки, сидела девочка – чрезвычайно серьезная и отчаянно старавшаяся казаться старше своих десяти лет. Заметив входившую Ренисенб, девочка беззвучно ойкнула и удивленно расширила глаза, блеснувшие густой, почти фиолетовой синевой.

Ребенку еще ни разу не доводилось сталкиваться со стигийскими волшебницами, чего никак нельзя сказать об обернувшемся на цокот каблуков седеющем гиганте, только что увлеченно препиравшемся с Эртелем. Пристально-изучающий взгляд, как с легкой ехидцей отметил Грайтис, вынудил магичку на миг смутиться и пожалеть о выборе столь откровенного наряда.