А. Сахаров (редактор) - Елизавета Петровна

• Название: Елизавета Петровна
• Автор: А. Сахаров (редактор)
• Издательство: АРМАДА
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-87994-059-4

Восемнадцатый век, полный таинств, секретности, и по сию пору остаётся во многом загадкой для современного человека. Особенно мало изучен период «царства Женщин».

Понять, глубже разобраться в этом далёком от нас времени помогают замечательные русские романисты Николай Гейнце и Евгений Маурин.

Под их пером оживают события давно минувших лет.

Живая картина давних событий в романе Н. Гейнце захватывает читателя с первых страниц.

Маурин, скрупулёзный в отборе исторических фактов, скорее историк, нежели писатель, по-новому заставляет современного читателя посмотреть на главные события, происходившие в сороковых годах XVIII века.

Оба романа весьма полно раскрывают время царствования дочери Петра Первого – Елизаветы Петровны.

В книгу входят романы:

Е. И. Mayрин

ЛЮДОВИК И ЕЛИЗАВЕТА

Н. Э. Гейнце

ДОЧЬ ВЕЛИКОГО ПЕТРА

---

Он последовал указанию слуги и вошёл в гостиную, но этот приём не только не рассеял, а усилил беспокойство графа, вызванное тоном ответной записки.

«Она что-то затевает! Ну, да найдёт коса на камень!» – подумал он и стал нервными шагами ходить по комнате.

Проходившие минуты казались ему вечностью.

«Эта дворовая девка, – со злобой начал думать он, – заставляет меня так дожидаться. Какова!.. Но, может быть, Никита ничего не сказал ей? Навряд ли: тогда бы она приняла меня попросту, без затей. Посмотрите, уже с полчаса, как я сижу здесь, словно дурак. Поплатится же она за это! Нет, я уеду домой и напишу ей», – в страшном озлоблении подумал граф.

Но вот портьера из соседней комнаты поднялась, и в гостиную величественной походкой вошла княжна. Она была одета вся в белом, и это особенно оттеняло её оригинальную красоту.

Злоба графа вдруг пропала. Он смотрел на неё обворожённый.

«И эта девушка моя, – подумал он. – Мне стоит протянуть руку… Зачем я так долго медлил? Пусть она не княжна, но царица по красоте. Зачем я мучил её? Она похудела».

Княжна действительно несколько изменилась с последнего дня, в который её видел граф. Она недаром пережила эти две недели треволнений, дум и опасений.

– Как давно мы с вами не видались, граф! – ровным, спокойным голосом сказала она, протягивая ему руку.

Свенторжецкий невольно припал губами к этой прелестной руке и стал с жадностью целовать её.

– Садитесь, граф! – Грациозным жестом указала княжна на один из табуретов, стоявших возле дивана, и лениво опустилась на последний.

Граф сел и стал удивлённо беспокойным взглядом смотреть на княжну. Она, видимо, не чувствовала ни малейшего смущения и со спокойным, обыкновенно полукокетливым и полунасмешливым выражением лица смотрела на графа.

«Что она, действительно ничего не знает или притворяется?» – неслось в уме последнего.

Наступило неловкое молчание. Его прервала княжна Людмила:

– Что это, граф, вы совсем пропали? Сколько времени я вас не видела у себя. Неужели ваша головная боль, припадок которой случился как раз у меня, так отразилась на вашем здоровье. Вы были больны?

– Нет, я не был болен, – ответил граф.

Княжна играла кольцами и браслетами на руках, а предательский ноготь так и бросался в глаза графу; он напоминал ему, что он здесь – властелин, а между тем его раба играла с ним, как кошка с мышью. Это бесило его и отразилось в тоне его ответа.

Княжна заметила этот тон, и её лицо приняло надменное, холодное выражение.

– В таком случае я отказываюсь объяснить ваше более чем странное поведение относительно меня. Вы сидите у меня, чуть не признаётесь мне в любви, обрываете это признание на половине, объясняя внезапным приступом головной боли, уезжаете, не кажете глаз около месяца и наконец просите свидания запиской, очень странной по форме. Согласитесь, что я вправе удивляться.

– Но разве вы не знаете, что мне всё известно? – вдруг выпалил граф, и его взгляд сверкнул торжеством.

– Вам? Всё известно? Что именно?

Этот вопрос был задан так искренне, что граф положительно опешил.

– Вам, значит, ничего не передавал Никита? – вслух сказал он.

– Никита? Какой Никита? – с тем же спокойным недоумением вместо ответа спросила в свою очередь княжна.

«Она играет, – мысленно решил граф. – Посмотрим кто кого!» И он добавил громко:

– Никита Берестов.

– Никита Берестов? – медленно произнесла княжна. – Кто же это такой? Позвольте, не тот ли, которого звали «беглым Никитой», убийца моей матери и несчастной Тани?

Граф молчал, упорно глядя своими чёрными, проникающими, казалось, в самую душу глазами на молодую девушку. Та спокойно выдержала этот взгляд и спросила:

– Где же этот Никита?

– Вам лучше знать это.

– Мне? Послушайте, граф, если это шутка, то очень неуместная. Вы, быть может, больны? Очевидно, вы нездоровы, если говорите такие вещи. Убийцу моей матери, Никиту Берестова, ищет полиция, а вы мне говорите, что мне лучше всех знать, где он находится.

– Он бывал у вас.

– У меня? Нет, лучше переменим этот разговор! – И княжна, как показалось Свенторжецкому, почти с соболезнованием посмотрела на него.

Этот взгляд красноречивее всяких слов показал графу, что она считает или, лучше сказать, делает вид, что считает его сумасшедшим.

– Зачем менять разговор? – воскликнул граф, у которого хладнокровие молодой девушки вырывало из-под ног почву. – Я именно по этому поводу просил вас назначить мне свидание. Снимите маску! Предо мной нечего играть комедию. Я сам виделся и говорил с Никитой Берестовым.

– Вы видели его и говорили с ним? – медленно произнесла княжна. – Это становится серьёзным. Значит, вы-то действительно знаете, где он находится. Он, может быть, даже сознался вам в преступлении?

– Да, и рассказал всё.

– Вы, граф, служите в сыскном приказе? Я спросила это потому, что иначе не знаю, зачем вы допрашиваете убийцу?

– Чтобы обличить его сообщницу.

– У него были сообщники?

– Я говорю – сообщницу.

– И они, конечно, теперь в руках правосудия?

– Они могут быть. Это зависит от вашего желания.

– От моего? Тогда, конечно, я желаю этого… На вашей обязанности лежит тотчас же уведомить, что вы знаете, где находится убийца моей матери и несчастной Тани… Ведь вы знаете, что это её отец.

– Я знаю это, – мрачно сказал граф Свенторжецкий.

Он начал понимать всю шаткость своего положения, если княжна будет продолжать в этом тоне. Наглость, с которою она говорила с ним и глядела на него, положительно парализовала его волю.

– Если вы не сделаете этого, – взволнованно продолжала княжна, – то это сделаю я… Я сегодня же вечером поеду к дяде и расскажу ему о вашем открытии, а завтра доложу об этом государыне.

– И это сделаете вы? – запальчиво воскликнул граф.

– Ну да, конечно, я! – Смерила его княжна взглядом. – Кому же ещё сделать это, как не дочери покойной?

– Вы – не дочь княгини Полторацкой.

– Что-о-о? – Встала княжна, и тотчас же встал и граф.

Они несколько мгновений стояли молча друг против друга. Взгляды их чёрных глаз скрещивались, как острия шпаг.

– Вы – не дочь княгини Полторацкой, – повторил граф.

Девушка отступила от него на несколько шагов и вдруг села на диван, откинулась на его спинку и правой рукой взялась за сонетку.

Граф понял этот манёвр.

– Подождите звонить… Я докажу вам, что… – заспешил он.

– Я и не звоню. Это так, на всякий случай. Я, напротив, с нетерпением ожидаю вашего объяснения. Кто же я такая?

– Вы – Татьяна Берестова.

– Татьяна Берестова? – медленно произнесла княжна, не сморгнув глазом. – Кто же сказал вам это?

– Мне сказал это ваш отец, Никита Берестов.

– Убийца?

– Убийца, которого вы были сообщницей.

– Мне, граф, следовало бы уже давно дёрнуть за эту сонетку, но я не из трусливых, да и надеюсь, что ваша болезнь ещё не дошла до буйства. Да, кроме того, всё это – точно сказка. Польский граф захватывает убийцу русской княгини и обнаруживает, что вместо оставшейся в живых княжны при дворе русской императрицы фигурирует дворовая девушка, сообщница убийцы своей барыни и барышни… Так, кажется?..

– Совершенно так.

– Но что всего интереснее, так это то, что польский граф не сообщает тотчас же о своём важном открытии русским властям, а вступает в переговоры с сообщницей убийцы, самозваной княжной. Вы – остроумный шутник и занимательный собеседник.

– Я не шучу и не рассказываю сказок, – возразил граф.

– Серьёзно говорить то, что возбуждает смех в слушателях, – одно из достоинств рассказчика. Что же дальше?

– Вы прекрасно владеете собою, видимо предупреждённая вашим сообщником, хотя отказываетесь, что видели его и принимали у себя.

– Кого это?

– Никиту Берестова… Вашего отца.

– Благодарю вас за такое родство, граф.

– Но можно доказать, что у вас бывал странник, который велел доложить вам о себе, что он – не кровопивец, и вы с ним подолгу беседовали.

– Действительно, – ответила молодая девушка, – ко мне приходил какой-то юродивый, и я помогала ему и слушала его болтовню и даже предсказания… Я очень люблю всё необыденное… Доказательство налицо: я слушаю вас, граф, а ваши речи очень малым, по отсутствию смысла, отличаются от речей этого юродивого.

– Княжна! – воскликнул граф.

– Вот и проговорились сами… Забыли, что только сейчас называли меня Татьяной Берестовой, – со смехом заметила девушка.

– Я обмолвился. Но всё равно! Этого странника, – продолжал граф Свенторжецкий, – я со своими людьми захватил у калитки вашего сада, и он оказался Никитой, убийцей княгини и княжны Полторацких.

– Но зачем же вы отпустили его?

– Я хотел сперва переговорить с вами.

– О чём же говорить с сообщницей убийцы?

– Я могу похоронить эту тайну… Никто, кроме меня, не будет знать об этом.