Карен Прайор - Несущие ветер

• Название: Несущие ветер
• Автор: Карен Прайор
• Издательство: «Селена +»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1995
• ISBN: 5–88046–065–7

В сборник «Не рычите на собаку!» известной американской исследовательницы и писательницы Карен Прайор включены два ее наиболее популярных произведения, ставших бестселлерами: «Не рычите на собаку!» и «Несущие ветер».

Книга «Несущие ветер» посвящена дельфинам, их дрессировке и даже творческим способностям. Рассматриваются различные психологические теории: бихевиоризм, этология и пр. Произведения Карен Прайор не только несут нужную и интересную информацию для читателей, но и захватывают как хороший, увлекательный роман.

Книга предназначается как для широкого круга читателей, так и для специалистов в области психологии и биологии.

---

Челюсти животного были усажены крепкими и острыми коническими зубами. И «весь его вид», когда, обездвиженное, оно, тем не менее «ворчало» и пыталось укусить при первом удобном случае, действительно был грозным.

Все, кто знал о поимке странного дельфина, бросились посмотреть его. По просьбе Кена я начала делать заметки о его поведении, которые затем были опубликованы.

Когда животное, поддерживая, вели вдоль стенки бассейна, оно внезапно вырвалось. За несколько секунд оно стремительно проплыло половину периметра бассейна, нырнуло на дно, а затем на три четверти выпрыгнуло из воды в том месте, где его опустили в бассейн. (Я помню, что стояла как раз там. Оно взметнулось в воздух к заглянуло в кузов грузовика, который только что привез его сюда). Не снижая скорости, животное описало крутую восьмерку у подающей воду трубы (честное слово, оно проверяло, нельзя ли уплыть вверх по бьющей из трубы струе), а затем вновь частично выпрыгнуло из воды и попыталось укусить одного из нас. (Меня. Я в увлечении перевесилась через бортик и была к нему ближе всех. Оно прыгнуло, целясь мне в лицо и щелкая зубами, точно волк из океанской пучины.) Времени едва хватило, чтобы предостерегающе крикнуть, – животное вновь прыгнуло на человека, стоявшего в трех метрах от первого. Когда все испуганно попятились от борта, животное заняло позицию в центре бассейна, по-видимому, наблюдая за теми, кто вырвал его из родной стихии.

На следующий день животное успокоилось и неторопливо плавало в бассейне. Оно не проявляло никакого страха перед людьми, подплывало к стенке и позволяло себя трогать; однако, когда мы его трогали или сильно жестикулировали, оно нередко щелкало челюстями и «ворчало»…

В отличие от большинства только что пойманных китообразных это животное почти не делало попыток избегать наблюдателя, а наоборот, вело себя так, словно ожидало, что уйдет сам наблюдатель. Если его толкали, когда оно проплывало мимо, обычно следовал короткий боковой удар хвостом, а затем животное нередко начинало по крутой дуге приближаться к толкнувшему…

Когда ему в рот засунули целую макрель, она была проглочена. После этого животное само хватало брошенную ему рыбу. Съело оно и кальмара… Когда была открыта дверца в соседний бассейн, оно начало без колебаний плавать сквозь нее туда и обратно – это опять-таки резко отличается от поведения других китообразных, которые обычно проявляют страх перед дверцами, так что их приходится приучать или силой заставлять проплывать сквозь них (там же).

На следующий день после поимки наш старший техник Эрни Берриггер, добрейший человек, сунул руку в бассейн, чтобы проверить, как работает водоподающая труба, и маленький «океанский волк», разинув пасть, кинулся на его локоть, так что он еле успел вытащить руку. Это было последнее нападение на человека, хотя животное и дальше часто «ворчало», а кроме того, завело пугающую привычку болтаться в центре бассейна, следя за нами одним глазом и зловеще похлопывая по воде грудным плавником, словно раздражительный человек, который сердито постукивает пальцами по столу.

Но что это было за животное? Кен Норрис, один из мировых авторитетов по систематике китообразных, в конце концов нашел ответ. Этим животным оказалась карликовая косатка (Feresa attenuata), известная науке по двум черепам в Британском музее, попавшим туда в 1827 и 1871 годах, и по единственному скелету, обнаруженному на японской китобойной базе в 1954 году. Да, действительно редкое животное!

Наша карликовая косатка уже через несколько дней стала совсем ручной. Это был самец (самцов китообразных можно отличить от самок по половым щелям – у самца их, как правило, две, а у самки одна). Хотя наш фереза не искал внимания, он переносил его довольно снисходительно. Крис настолько осмелел, что начал плавать с ним, а потом на это решилась и я. Надев маску, я соскользнула в воду позади ферезы, чтобы разглядеть его под водой. Вот те на! Он смотрел на меня, хотя я находилась прямо за его хвостом.

У дельфинов глаза расположены по сторонам головы, как у лошадей. При взгляде вниз поля зрения накладываются друг на друга, что имеет прямой смысл: в результате возникает стереоскопичность, необходимая дельфинам для оценки глубины. Когда, плывя под стадом дельфинов, посмотришь вверх, невольно улыбнешься при виде всех этих пар блестящих глазок, которые с любопытством тебя разглядывают. Однако у карликовых косаток глаза расположены так, что они видят объемно, когда смотрят не только вниз, но и назад. Опустившись под воду с головой, я увидела, что он смотрит на меня обоими своими глазами – единственное животное с глазами на затылке, которое мне довелось встретить.

Наш фереза как будто тосковал. Мы решили, что ему нужно общество, и перевели его в соседний бассейн, к двум гриндам. Он начал плавать с той, которая была меньше, но мы замечали, что иногда он устремляется к ней под прямым углом. В этих случаях она увертывалась от него резким рывком.

Однажды утром мы нашли ее мертвой. Она была убита сильным ударом в основание черепа, ударом, которого наш ветеринар объяснить не мог.

Настоящие косатки, дальние родственники карликовых, иногда убивают крупную добычу именно таким способом – тараня ее в основание черепа. Неужели наш маленький океанский волк – такой же умелый убийца, как его большие родичи? Мы испугались и снова его изолировали.

Но он выглядел таким печальным и одиноким, что мы сделали еще одну попытку подобрать для него общество и подсадили к нему маленького вертуна.

Поначалу фереза его игнорировал, и вертун вел себя спокойно. Затем карликовый «убийца» затеял с ним игру в кошки-мышки, от которой становилось страшно. Расположившись в центре бассейна, он начал делать выпады в сторону вертуна. Тот принялся кружить по периметру бассейна. Фереза продолжал свои ложные выпады. Вертун поплыл быстрее и вскоре уже мчался изо всех сил, посвистывая от ужаса, а фереза поворачивался в центре бассейна, наблюдая за ним (и, наверное садистски ухмыляясь).

Вертуны в соседнем бассейне впали в настоящую истерику, напуганные сигналами тревоги, которые подавал их сородич. Ничего хорошего из этого не получалось, и мы отправили вертуна обратно.

В результате фереза остался жить в одиночестве. Он погиб месяц спустя от воспаления легких. Возможно, он и выжил бы, если бы меньше тосковал, но Жорж не сумел поймать ему товарища одного с ним вида, а мы могли предложить только свое общество, но этого, как видно, было мало. Кен Норрис прилетел из Калифорнии, пока фереза был еще жив, и успел заснять его и изучить.

До конца моего пребывания в парке «Жизнь моря» мы теперь вполне сознательно отказывались от попыток ловить карликовых косаток.

В гавайских водах, без сомнения, водятся и другие редкие китообразные, которые еще будут кем-нибудь обнаружены. Например, несколько дней мы держали у себя в бассейне подобранного на отмели детеныша карликового кашалота (Kogia breviceps) – забавного звереныша, который выглядел крохотной копией обычного кашалота (Physeter catadon) – этого гиганта морей. Наш младенец не достигал в длину и метра. Взрослые карликовые кашалоты, которых удается увидеть лишь изредка, внешне очень похожи на больших кашалотов, своих близких родственников, но величиной они не больше гринды и ведут одиночный образ жизни.

Другой редкостный малыш, выкинутый на пляж, оказался детенышем широкомордого дельфина (Peponocephala electro). Кен Норрис нашел на одном из наших пляжей череп серого дельфина (Grampus griseus). А наши ловцы несколько раз видели в море клюворылов (Ziphius), хотя ни разу не сумели к ним приблизиться. Эти редкие киты внешне напоминают афалин, но только семиметровой длины.

Дельфины иногда размножаются в неволе. Некоторые океанариумы вполне успешно выращивают новое пополнение в собственных бассейнах. По-видимому, в неволе потомство чаще дают дельфины, не участвующие в представлениях. «Артистки», постоянно расходующие силы на решение сложных задач, хотя и спариваются довольно часто, но беременеют редко. Тут можно провести параллель с тем, что, по наблюдениям многих владельцев скаковых конюшен, у кобыл, постоянно участвующих в состязаниях, охота не наступает. Если от них хотят получить потомство, их отправляют на пастбище отдохнуть по меньшей мере месяц. Калифорнийский океанариум «Маринленд» успешно получил потомство от многих дельфинов, которых поместили в специальный бассейн и не дрессировали.

Атлантическая афалина – единственный вид, о котором мы знаем довольно много, – достигает половой зрелости примерно к семи годам (продолжительность ее жизни составляет 20—30 лет). Беременность длится одиннадцать месяцев, и единственный детеныш рождается хвостом вперед, после чего его быстро выталкивает на поверхность для первого вдоха либо мать, либо находящаяся рядом «тетушка-повитуха». Дельфиненок выглядит рядом с матерью непропорционально большим, как жеребенок или теленок, и так же активен с первой минуты жизни. Он плавает неуклюже, но энергично, держась у бока матери и используя создающееся вокруг нее гидродинамическое поле. Сосет он мать как жеребенок – очень часто и неподолгу. Млечные железы находятся в двух складках по сторонам половой щели. В период кормления сосок набухает, и дельфиненок сосет материнское молоко, как все остальные детеныши млекопитающих. Существует предположение, будто кормящая самка дельфина впрыскивает молоко в рот детенышу, но на самом деле ничего подобного не происходит, а как у всех млекопитающих, действует система, называемая «отпускным рефлексом».[11]