Генрих Сечкин - На грани отчаяния

• Название: На грани отчаяния
• Автор: Генрих Сечкин
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-7905-1669-6

Настоящее издание включает автобиографическую повесть `На грани отчаяния` - откровенные, шокирующие воспоминания о суровой реальности мира в тюрьмах и лагерях, где автор провел в общей сложности пятнадцать лет, и путевые заметки (`Америка с черного хода`) о малоизвестной, закулисной жизни в Соединенных Штатах Америки.

---

- Смотри, братва, весна наступает! - мечтательно произнес Алкан.

- А ты только что заметил? - отозвался Язва.

- В Ленинграде уже давно ручьи текут! - подал голос Витя. - По Невскому народ толпами прет.

- Прет и радуется, что тебя там нет. Кошельки у всех целы, - констатировал Язва.

- А у меня в Смоленске одна шмара была… - начал было Акула проявлять весеннее настроение.

- Шат ап! (англ. - заткнись.) У всех шмары были! - сегодня Язва был явно не в духе. - Лучше сит даун (англ. - садись.) в кар (англ. - автомобиль.). Вон наш фраер уже маяк подает!

Язва с недавних пор принялся изучать английский язык и не упускал возможности блеснуть перед слушателями своими знаниями. Очень забавно

было слушать его корявый английский вперемежку с блатным жаргоном.

Довольно часто воры в законе то ли от скуки, то ли от любознательности увлекались совершенно неожиданными вещами. В Таганской тюрьме я встречал вора по кличке Сова, который целыми днями просиживал над трудами известных философов, используя возможность получать книги из замечательной тюремной библиотеки, знаменитой своими уникальными конфискованными изданиями.

А в «Матросской тишине» отличавшийся своей утонченной интеллигентностью Леха Нос под веселое ржание всей камеры усердно изучал труды Маркса.

С вершины горы нам действительно маячил Валера. После завершения посадки вагонетка дернулась и пошла с мгновенно нарастающей скоростью вверх. Весь подъем в поднебесье обычно продолжается около десяти секунд. Привычно засвистел ветер. Мы, судорожно вцепившись в борта, начали глотать слюну, дабы не закладывало уши. Вагонетка неслась с такой скоростью, какую нам никогда не приходилось испытывать на свободе. Пучки искр летели из-под колес. Грохот стоял такой, что казалось, земной шар разламывается на части.

Внезапно раздался непривычный треск. Я увидел, как у поравнявшейся с нами встречной груженой вагонетки лопнул удерживающий ее стальной трос и извивающейся змеей взмыл в небо. На мгновение став на дыбы, железный монстр весом в три тонны закувыркался вниз, рассыпая по дороге вываливавшуюся во все стороны руду, и, проломив насквозь кирпичную стену фабрики, влетел внутрь. В то же мгновение наша вагонетка остановилась и через долю секунды полетела по рельсам вниз, увлекая за собой освободившийся трос.

- Прыгай! - изо всех сил заорал Язва.

Но было уже поздно. Страшный удар поверг все окружающее в темноту…

Я оказался в другом измерении. Земли нет. Вселенной тоже. Всюду какая-то вязкая масса. В этой массе - я. Но не тело. Тела нет вообще, как и нет никаких предметов. В матовой, полупрозрачной массе мое растворенное в ней сознание. Или мозг. Или душа. Ощущение передать невозможно. Ничего сравнительно похожего на Земле нет. Но я попробую.

Представьте, что на вас наехал громадный асфальтовый каток и превратил ваше тело в размазанный сгусток слизи. И если взять тот пиковый момент боли, после которого сразу наступает смерть и который человек может выдержать только доли секунды, этот момент остался навечно. Но это не все. Представьте, что вас скрутили в три погибели, затолкали в крохотный ящик и зарыли в землю навсегда. Живого!!! То невыносимое ощущение дискомфорта, которое вы стали бы испытывать через некоторое время, приплюсуйте к нечеловеческой боли. И все равно это не то… Ведь лежа под катком и находясь в ящике, вы ожидаете спасительный выход - смерть. Здесь выхода не было. И самым ужасным были не боль и дискомфорт, а осознание того, что это будет продолжаться ВЕЧНО. Все самое страшное, то, что я пережил в своей жизни до этого момента: и полусмерть в замурованном в бревне, и угроза медленной голодной смерти в тайге, и поедание Юркиных останков, и расстрел по приговору суда, и бугановская «дача», - показалось мне счастливой детской сказкой в сравнении с тем ужасом, который я испытал, совершенно отчетливо осознав, что СМЕРТИ НЕ БУДЕТ!!! И этот ужас тоже остался во мне навечно. Плюс ко всему стоял невыносимый зудящий стон, который я слышал неизвестно чем. Я ощущал свой мозг в каком-то растворенном состоянии. Я был на грани помешательства. Я даже пытался каким-то образом, каким-то усилием воли перейти эту грань, чтобы сойти с ума совсем, но все мои попытки ни к чему не приводили. И не было ни темноты, ни света. Все вокруг было серое. И это тоже было невыносимо. И еще десятки других ощущений, которые описать невозможно, потому что подобных просто нет на Земле. От меня, казалось, осталось одно раздавленное сознание, которое ощущало весь ужас вечности в таком положении. Я ясно и отчетливо понимал, что конца не будет. Я не видел, но чувствовал, что плазма, в которой растворен мой мозг, занимает весь осознаваемый мной мир и что в этой плазме я один. Без тела. Больше ничего нет. Полувялые, ускользающие из сознания мысли, дикая боль, беспомощность, неподвижность, обреченность, вечность. Я никогда не мог представить себе Вечность при Жизни. Здесь я ее осязал всем своим несуществующим естеством. Внезапно меня пронзила одна единственная яркая, как вспышка молнии, мысль. Я вдруг понял, что это расплата за все то, что я натворил за свою предыдущую жизнь на Земле. И эта мысль тоже осталась навечно. Прошло много тысяч лет…

- Не разговаривай, дружок, тебе нельзя! - услышал я человеческий голос. Дикая радость хлынула мне в сердце. Неужели вечности пришел конец? Такого ведь не может быть! Открыв глаза, я увидел бороду и добрые глаза. И только через некоторое время разглядел склонившуюся надо мной голову в белом колпаке.

- Ну, как на том свете, понравилось? Только не отвечай, не отвечай! Да! Повозились мы с тобой. Редкий случай! Зато жить теперь будешь долго.

Ну почему все врачи говорят одно и то же, подумал я, вспомнив Филатовскую больницу. И почему я обязательно должен долго жить. А мне не хочется дряхлым стариком, впавшим в детство, валяться в параличе на постели, справляя под себя свою нужду. С другой стороны, теперь, когда я самолично узнал, что может быть со мной после смерти, мне безумно захотелось, как можно дальше отложить этот жуткий момент. Да, я понял, что был в Аду. Правда, он абсолютно не похож на Ад, описанный в литературе. Но нисколько не лучше. Непонятно, почему моя душа улетела туда сразу? Почему не на сороковой день? И как удалось врачам, вопреки воле Божьей, возвратить меня обратно? Или Бог только попугал меня?

С раннего детства я был воспитан атеистом. Увлекаясь аномальными явлениями, я не упускал ни одного сеанса знаменитого в то время гипнотизера Вольфа Мессинга, таща отца за руку в театр. Когда на моих глазах после фразы «У вас на правом предплечье под кожу положен раскаленный пятачок» у вызванного из зала любителя острых ощущений на указанном месте вспухало красное пятно, я в изумлении от увиденного чуда долгое время не мог прийти в себя от восторга.

Особенно интересовали меня необъяснимые явления природы, проблемы передачи мыслей на расстояние, внушение, самовнушение, сны и сновидения. Ребенком перечитав чуть ли не всю научно-популярную литературу по этим темам, я до хрипоты спорил с бабушкой, утверждавшей, что гром и молния происходят оттого, что Илья-пророк едет на своей колеснице. В доказательство своей правоты я предлагал ей прийти в мою школу, где я лично в физическом кабинете сотворю ей ту же молнию с помощью нехитрого электрического приспособления, собственноручно.

Однажды в брошюре под названием «Сны и сновидения» я прочитал о необычном случае, происшедшим с одним нашим ученым. Он приехал в Париж на научную конференцию по проблемам сна и поселился в гостинице. Вечером, после ужина в ресторане, ученый пришел в свой номер, поудобнее устроился в постели, уснул и увидел сон, который запомнил на всю свою жизнь. Снилось ему, как будто он находится в Париже во времена французской революции. Подполье, участником которого он являлся, широко развернуло свою деятельность. Подпольная типография печатала листовки, целая группа расклеивала и разбрасывала их по Парижу. Бесконечный агитационный процесс, различные способы приобретения оружия, собрания и многое, многое другое, в чем он принимает конкретное участие. Далее по доносу провокатора его с группой товарищей арестовывают и сажают в тюрьму. Он описывает каждый день пребывания в камере. Кормежка, прогулки, допросы - все в деталях, вплоть до меню. Потом суд. Приговор - смертная казнь. На площади гильотина. Толпы волнующихся людей. Встав на колени и вставив голову в прорезь, он ощутил удар ножа гильотины по шее. И проснулся…

Каково же было его удивление, когда он убедился, что забыл закрыть окно на ночь. В результате сильным порывом ветра сорвало гардину, которая и ударила его по шее. Оказалось, что в тот миг, пока нервы передавали сигнал в мозг об ударе, и приснился ему такой сложный сон.

Я частенько и сам замечал, что, забывшись на мгновение, можно увидеть довольно длинный сон. А сновидение, как утверждали ученые, ни что иное, как бесконтрольная работа мозга. Но ведь это и есть другое измерение времени. И если это возможно во сне, то почему такое же явление не может произойти во время остановки сердца, когда мозг еще несколько минут продолжает работать? Видение может продолжаться несколько минут. Но это для тех, кто стоит над трупом. Для самого умершего эти несколько минут могут длиться вечно. Может быть, это и есть загробное существование (загробной жизнью это назвать нельзя). Может быть, это и есть Ад, который в отличие от традиционно проповедуемого в действительности оказывается в миллионы раз хуже?