Дмитрий Байкалов - Закон Дальнего космоса

• Название: Закон Дальнего космоса
• Автор: Дмитрий Байкалов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20970-5

В космосе может произойти всякое. Особенно - в дальнем! А уж что творится на далеких планетах - знают только фантасты!

Читайте в новом сборнике рассказы и повести ведущих отечественных мастеров жанра - Владимира Михайлова, Василия Головачева, Владимира Васильева, Александра Громова, Леонида Каганова, Алексея Калугина, Юлия Буркина, Владимира Ильина и других замечательных авторов.

Хотите, чтобы фантасты сопровождали вас в космическом путешествии и раскрыли вам сокровенные тайны Вселенной? Тогда этот сборник - для вас! Захватывающие интриги, головокружительные приключения, зубодробительные детективные истории, веселые похождения героев, трагические события - все это объединяет "Закон Дальнего космоса"!

Идея сборника о Дальнем космосе родилась на конференции фантастов "Роскон". Поэтому его выход в свет приурочен к очередному "Роскону-2007"!

---

Еще Толик боялся, что Хонтеш, захмелевши, утратит нить беседы и демонстрация сорвется. Ничуть не бывало! И Рушер помогал Хонтешу вполне толково, даром что руки тряслись у обоих.

- Я тебе потом чертежи покажу, - пообещал Хонтеш. - С утра я один чуть не сгубил, печь разжечь хотел, вижу бумажка… Ну и того…

- То есть как? - изумился Толик. Чтобы кулибин сжег собственные чертежи?

- Так говорю же, с утра. - Хонтеш расплылся в улыбке. - Еще до салуна. Это что, Рушер как-то чуть дом не сжег. Разоспался до полудня почти. Хорошо жена раньше встала, успела шторы сорвать и залить. Ой, ругалась!

У Толика давно вызрело ощущение, что он упускает какую-то простую и очевидную для аборигенов деталь их быта. Но понять, что это, никак не мог.

- Ладно, - объявил Хонтеш. - Вечер скоро, пора отдыхать.

Последняя фраза на языке аборигенов звучала рифмованно, и ее смело можно было передавать идиомой: “Кончил дело - гуляй смело”.

- В салун? - предположил Толик.

- Зачем в салун? - Хонтеш удивленно покосился в окно, за которым уже смеркалось. - Вечер же. Домой.

Еще одна непостижимая местная деталь. Ближе к закату салун закрывался. А ведь, если подумать, именно к вечеру следовало бы только начинать гульбище!

Ага, сейчас.

“Н-да. Не люди это, хоть и похожи, - подумал Толик с легкой отстраненностью. - Дальний Космос. Фронтир. И звезды над головой совсем другие”.

Ему очень не хотелось, чтобы соплеменники Хонтеша и Рушера единственным смыслом существования избрали салун, а не мастерскую. Лучше бы наоборот. Толик иногда пугался аборигенов - особенно по утрам. Взгляды пустые, морды помятые. Пока горло не промочат - слова путного не добьешься. Шефа в одном городке как-то раз даже чуть не побили. Правда, потом, после первой бутылки, долго извинялись. Долго, смущенно и, кажется, искренне.

Утром Толик отправился в городок необычно рано, с рассветом. Маршируя пустынной улочкой, он почти не глядел по сторонам, поэтому не обратил внимания на едва заметную тень, мелькнувшую в щели между домами.

Аборигенов было двое. Рушер и еще один, незнакомый. Толику сразу не понравились их пустые взгляды.

- О, глянь, Руш, опять эти типы чужие по городу шастают!

Голос был хриплый и недобрый. Толик не мог узнать Рушера - давешнего ассистента Хонтеша-самородка. Не осталось и следа от вчерашнего Рушера, это был узколобый детина без проблеска мысли во взгляде.

- Шастают, - буркнул детина. - Баб наших портят, поди, пока мы спим.

- Точно! - поддакнул его напарник. - Мож, в рыло ему?

- А то!

Рушер принялся засучивать рукава. Второй абориген скользнул Толику за спину.

Землянин уже нащупал рукоятку шокера, однако Рушер с приятелем почему-то медлили.

Секундой позже Толик понял почему - расхлябанной утренней походочкой к ним приближался Хонтеш. В руке он нес початую бутылку.

- Эй, братва! - рявкнул он еще издали. - Бухнуть хотите?

Хонтеш тоже ничем не напоминал вчерашнего чуть подвыпившего профессора. Он был похож на обыкновенного деревенского кузнеца, выползшего поутру из хаты опохмелиться и, если удастся, почесать кулаки.

- Слышь, Хоня, тут этот, вчерашний. Мы его, кажись, отметелить хотели, - прищурился Рушер.

- На, пей. - Хонтеш подошел и передал бутылку Ру-шеру. - Не хотели мы его метелить. Он нам, вроде, какую-то балалайку мастерить помогал.

- Может, все-таки отметелим, а? - с надеждой протянул Рушер.

- Пей, урод! - рявкнул Хонтеш.

Рушер аж присел от кулибинского рева. По лицу стеклодува было видно: он мучительно выбирает, что сделать: дать бутылкой Хонтешу по голове или же сначала все-таки отхлебнуть.

Решил отхлебнуть, отчего о Толике временно позабыл. Затем поделился пойлом с безымянным приятелем.

В общем, литровую бутылку эта троица приговорила минут за пять. Безо всякой закуски.

“Ну, сейчас начнется”, - решил Толик с тоской, тиская в кармане рукоятку шокера.

- Чепалов! - донеслось по связи. - Немедленно на базу! Это приказ!

- О! Толик! - почти одновременно с “комом” сказал Рушер, словно и не собирался несколькими минутами ранее землянина “отметелить”. - Привет!

- Привет, - растерянно поздоровался Толик.

- Я тебе дам привет! - раздраженно и громко выкрикнул коллега с базы; кажется, это был Козельски. - За тобой флаер выслали! Нештатная ситуация!

- Мы чего… - протянул Рушер слегка испуганно. - Бить тебя хотели?

Взгляд у него теперь стал совсем другой. Еще не вчерашний, но уже с проблесками мысли.

- Как тебе сказать… - Толик попытался дипломатично уклониться от обсуждения.

- Хотели-хотели, - вмешался Хонтеш. - Остолопы. Ты извини их, Толя!

Толик уже решился было ответить - снова профессионально-уклончиво, но тут сверху тоненько засвистело - снижался флаер. Аборигены дружно задрали головы.

Флаер сел прямо на улицу, даже не совершив предупредительного круга. И это притом, что шеф запретил всем работникам базы приносить в города любые техногенные вещи, за исключением средств личной обороны и контактерского “кома”!

А уж когда из флаера выскочили два десантника в полной боевой и с лучеметами наготове, Толик совсем растерялся.

- Чепалов! Ты цел? - донеслось из флаера.

- Цел, - пробормотал Толик.

- На борт, живо!

- Простите, ребята, - обратился он к Хонтешу. - У нас, кажется, что-то случилось. Я потом приду.

- Ладно, - легко согласился кулибин. - Если что, мы или в салуне, или в кузнице! Пошли, братва!

Аборигены, то и дело поглядывая на флаер и десантников, направились привычным утренним маршрутом - в салун. Толик же послушно влез в кабину флаера. Десантники запрыгнули следом, и спустя пару секунд полупрозрачная капля со свистом взмыла в зеленоватое небо Флабриса.

- Что стряслось-то? - встревоженно спросил Толик.

- Биологи объяснят, - отмахнулся пилот. - Говорят, тебя запросто убить могли сегодня.

Козельски сунул Толику стакан свежевыжатого апельсинового сока.

- На, держи… И садись, а то упадешь еще.

Толик послушно уселся на диван.

- Ты чего поперся в город в такую рань? - хмуро осведомился шеф.

- Да там это… Кулибин мой паровую турбину изобрел. Видно, готовится вас паровозом порадовать. Я ему обещал помочь, ошибочки кое-какие устранить… Увлекся, неохота было до полудня ждать.

Голос Толика поневоле звучал виновато, хотя, если вдуматься, - ничего крамольного он не совершил. Ну, подумаешь, сунулся в город в нерабочее время! Так ведь не курорт тут. Научная база в Дальнем Космосе, черт знает как далеко от Земли.

- Ладно, - буркнул шеф. - Уцелел, и хорошо.

- А что стряслось-то? - поинтересовался Толик.

- Да ничего особенного. - Шеф вздохнул. - Раскусили нашу аномалию. Расшифровали.

- Где? На Земле, в Центре?

- В Центре. Только не в нашем. Биологи раскусили, не контактеры. В общем… Все просто: мы от водки тупеем, а аборигены - умнеют. Хотя и пьянеют тоже.

- Как это - умнеют? - не понял Толик.

- А так. В прямом смысле. Алкоголь на них действует как интеллектуальный стимулятор. Вызывает динамическое обновление нейронных связей мозга. Хлопнул абориген рюмку - плюс десять ай-кью. Всосал бутылку - Эйнштейн. До тех пор пока не проспится. Проспался - опять тупица тупицей. А тупиц на что первым делом тянет, а? Правильно, на подвиги, на баб и на водку. Подвиги, понятное дело, антисоциальные. Понял теперь, почему они с утра пораньше - в салун, а работают только после полудня?

Толик только глазами хлопал, лихорадочно соображая - что же тут не так.

- Погодите, - сказал он спустя несколько секунд. - Ерунда какая-то получается. Не могли же тупицы самостоятельно изобрести самогонный аппарат? С чего все началось-то? Естественной браге тут и получиться-то не из чего, ковыль один.

- А началось все, парень, - доверительно сообщил шеф, - с того, что задолго до прошлогоднего почтаря, аж целых двести сорок два года назад, на это самое место, где сейчас стоит база, нештатно сел аварийный грузовик-контейнеровоз. Сесть - сел, а взлететь - не смог. И помощь запросить не смог. Не знаю уж почему. Грузовик этот в свое время искали, да, как оказалось, совсем не там. И вез этот грузовик, не поверишь, виски. Девятьсот тысяч тонн.

Нетто.

Владимир Михайлов ЭВТАНАТОР

Местом обитания Орлена Кордо в те дни была Середина.

Если бы его спросили: “Середина чего?” - он лишь пожал бы плечами. Или, в крайнем случае, пробормотал: “Середина ничего. Просто - Середина, и всё”. Но никто не задавал такого вопроса. Все, кто общался или мог бы общаться с Орденом, прекрасно знали, что Середина - всего только название планеты, на которой они живут. Кто так назвал её и почему - сведений история не сохранила. Да какая разница? Бывают названия куда глупее, и ничего.

Это всё сказано просто так, для разгона. Потому что название этого мира в тех событиях, о которых пойдёт речь, не играет ровно никакой роли.

А играет - тот факт, что восемнадцатого змееносца (в серединском календаре месяцы назывались именами созвездий, а имена эти пришли из глубокой старины, хотя рисунок созвездий, естественно, не имел ничего общего с теми, древними: точка зрения на Галактику на Середине весьма сильно отличалась от терранской), да, восемнадцатого змееносца Орлен Кордо намеревался скромно отметить день своего рождения. Какой по счёту - он никому не говорил, поскольку никто его и не спрашивал. Орлен был человеком не очень общительным - и по характеру, и из-за того, что на Середине он появился относительно недавно и до сих пор не обзавёлся даже одним-двумя приятелями. Люди не спешили с ним сближаться - скорее всего потому, что его профессия или, вернее, та работа, которой он занимался, как-то смущала и даже отпугивала. Предрассудки живучи, можно даже, наверное, сказать - бессмертны.