Николай Черкашин - ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ ПОДВОДНИКОВ

• Название: ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ ПОДВОДНИКОВ
• Автор: Николай Черкашин
• Издательство: Молодая гвардия, 2000 г.
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2000

Эта книга, принадлежащая перу давнего автора `Молодой гвардии` писателя-мариниста Николая Черкашина, открывает неизвестные страницы в истории отечественного подводного флота за последние сорок лет. Именно на эти годы пришлось беспримерное противостояние советско-российских и натовских подводных сил в глубинах Мирового океана. `Повседневная жизнь российских подводников` полна экстремальных ситуаций, героики, а порой и трагизма. В книге повествуется о многих непревзойденных до сих пор рекордных достиженияхподводников, о которых не сообщали в газетах. Автор, прошедший суровую школу Северного флота, рассказывает о своих товарищах с подлинным знанием дела. В книгу включены уникальные фотографии, взятые из личных архивов командиров подводных лодок времен Холодной войны, а также дневники и письма подводников.

---

- Сережа! - прокричал Кубынин тезке. - Будь другом - открой!

И Лукьяненко открыл.

Взбешенный старпом ворвался в отсек.

- Где начальник штаба?

Ему кивнули на койку, где, поджав под себя босые ноги, лежал Каравеков. Кубынин поостыл.

- Что, Владимир Яковлевич, плохо? - Спросил старпом.

- Плохо… Сердце прихватило.

Каравеков вообще не отличался здоровьем. Весь недолгий поход глотал таблетки. Он уже, как неделю списался на берег, но в штабе упросили сходить в море в последний раз…

Старпом схватил телефонную трубку - надо было срочно позвонить в Седьмой отсек, растолковать задраившимся там матросам, как выходить из лодки. Но мембрана доносила только бульканье пузырей. Эх, впустили бы в отсек на часок раньше! Старпом не сомневался, что смог бы помочь отрезанным подводникам дельным советом. Однако надо было думать теперь о живых… Их в носовом отсеке скопилось тридцать две души. Люк между первым и вторым оставили открытым.

Во Втором каким-то чудом еще светилась лампа-переноска. Но скоро погасла, когда центральный пост затопило полностью. Теперь мрак едва рассеивала только крохотная лампочка подсветки вольтметра на панели радиосигнального устройства (РСУ). Командир боевой части связи и радиотехнической службы капитан-лейтенант Иванов установил связь с поверхностью (носовой буй работал как антенна). Сверху из мира живых, им сообщили, что на подходе спасатели «Жигули» и «Машук», а главное - спасательная подводная лодка «Ленок». Спешат также большой противолодочный корабль «Ворошилов» с вертолетом на борту и катер командующего Тихоокеанским флотом «Тайфун». В отсеках приободрились.

- Спасут, ребята! - сказал старпом. - Только без паники! Иначе хана.

Предупреждение это относилось в первую очередь к радиотелеграфисту Пашневу (москвичу) и рулевому-сигнальщику Хафизову которые нервничали больше всех. Тем временем механик Зыбин пересчитал дыхательные аппараты. Не хватало десяти «идашек». К тому же некоторые гидрокомбинезоны оказались прогрызенными крысами.

Сообщили на поверхность, что для выхода из лодки необходимо еще 10 комплектов. Сверху их пообещали передать через торпедные аппараты, как только придет «Ленок» с водолазами.

…На связь с поверхностью выходили по радиотелефону через каждые 30 минут. Но к шести утра разыгравшийся шторм оборвал буй-антенну и приемник замолк, проверили аварийные провизионный бачки - пусты. Это уж как водится, увы, почти на всех подлодках. Сгущенка и галеты из неприкосновенного запаса - «законная» добыча годков. Нашли три кочана капусты, и, несколько банок консервированной свеклы. Из сухой провизионки во Втором отсеке достали крупу и несколько пачек макарон. Грызли все это потихоньку, прислушиваясь к шуму винтов над головой.

22 октября 1981 года. 12.00. Борт С-178.

Глубина 32 метра, крен 22 градуса на левый борт. Дифферент 8 градусов на корму

Старпом и механик, посовещавшись, решили выпустить кого-нибудь наверх для связи со спасателями. Выбор пал на капитан-лейтенанта Иванова. В помощь довольно щуплому связисту снарядили здоровяка-алтайца старшего матроса Мальцева. Одели их в гидрокомбинезоны, навьючили баллоны индивидуальных дыхательных аппаратов (ИДА -«идашки»).

Подготовили для выхода подводников 4-й торпедный аппарат (верхняя труба по правому борту).

- Ребята, вылезете - простучите три раза, - наставлял их Кубынин. - По этому сигналу закрываем переднюю крышку Будьте осторожны, чтобы не защемило. Тогда и вам хана, и нам.

Первым, как более сильный, влез Мальцев, следом Иванов. За ними задраили заднюю крышку, простучали: «Как самочувствие?», стуком ответили: «Нормально». Им простучали два раза, что означало: «Открываем переднюю крышку!»

Иванов и Мальцев напряглись в ожидании удара. Чтобы бешеный поток врывающегося моря не смыл их к задней крышке, оба прижались к нижней стенке растопырили руки-ноги и пригнули головы.

Этом паре старпом приказал вытолкнуть буй-вьюшку, прицепив ее к волнорезному щиту карабином. Как позже выяснилось буй-вьюшка зацепилась в нише торпедного аппарата и наверх из нее вышла лишь небольшая петля. За нее Иванов и Мальцев держались какое-то время, чтобы хоть как-то соблюсти режим декомпрессии. Затем оба всплыли. Их подобрали и быстро отправили в лазарет.

22 октября. 20.00. Борт С-178.

Сверху по-прежнему никаких сигналов. Настроение резко упало. Дрожали от холода, сбились на койках в тесные группки. Натянули ватники, шинели, одеяла. Кое-кто пошарил в каютах Второго отсека, и матросы разжились офицерскими тужурками и кителями. Гадали: удалось ли Иванову с Мальцевым выйти на поверхность? А если удалось, то подобрали ли их стоящие суда?

Кубынин уверял, что в заливе сейчас сосредоточены все спасательные силы флота, что к утру обязательно подадут воздушные шланги. Ему плохо верили. Больше всех хандрили Пашнев и Хафизов. Остальные первогодки - матросы Анисимов, Шарыпов, Носков держались хорошо. Старпом велел «слабакам» облачаться в гидрокомбинезоны. В помощь им назначил старшего матроса Ананьева, старшину команды трюмных.

Кубынин тщательно проинструктировал троицу: не торопитесь всплывать! Заберитесь на рубку и сделайте там выдержку - все-таки метра на три-четыре поближе к поверхности. Но Пашнев и Хафизов были так перепуганы, что почти ничего не воспринимали.

Они вышли, Ананьев дал три условных стука - один за всех. Больше их не видели… Вероятно, на поверхности их просто не заметили в вечерних сумерках. К тому же из-за сильного волнения все суда отвели от места катастрофы за остров Скреплева Акваторию освещали световыми бомбами, сбрасываемыми с вертолетов. Всех троих унесло в океан.

22 октября. 21.00. БортС-178.

Спустя полчаса после выхода второй группы по корпусу носового отсека постучали наконец водолазы. Это подошла и легла на грунт в 50 метрах от затонувшей «эски» спасательная подводная лодка «Ленок».

Водолазы засунули в открытую трубу торпедного аппарата четыре ИДА с комплектами гидрокостюмов. В одной из «идашек» нашли записку: «По получении всех аппаратов ИДА будете выходить из торпедных аппаратов методом затопления отсека. От волнорезных щитков протянут трос на «Ленок». Вас будут встречать водолазы. Ждите еще две кладки». Старпом спрятал записку в нагрудный карман кителя - отчетный документ. С этой минуты он завел что-то вроде вахтенного журнала, записывая распоряжения сверху и свои приказания на чистых страницах инструкции к ИДА.

Новой кладки долго не было. Шла вторая ночь на грунте. Регенерация работала плохо. Она иссушила воздух так, что матросы жаловались: «пересыхает в груди», «легкие подсушило».

Давал знать о себе и холод. Чтобы занять людей и скоротать время, механик и Тунер организовали замер давления в баллончиках «идашек». Давление в норме. Это слегка успокоило народ. Старпом разыскал «шильницу»(лоская жестяная фляжка для спирта, на языке подводников «шила») и разлил для «сугрева» по 20 граммов на брата. Подводники повеселели.

Потом Кубынин нашел во Втором отсеке коробку с жетонами «За дальний поход». Пришла мысль: вручить их вместе со знаками классности нынче же, прямо здесь, в аварийной лодке, на дне Японского моря. Как-никак, а все они сдавали сейчас самый страшный экзамен - на выживание.

Старпом надел командирскую фуражку с золотыми «дубами» на козырьке и стал выкликивать отличившихся:

- Старшина 2-й статьи Лукьяненко!

-Я!

- Ко мне!

Механик держал пальцами клеммы разбитого аварийного фонаря, направив лучик на старпома.

- От имени главнокомандующего ВМФ награждаю вас жетоном «За дальний поход».

- Служу Советскому Союзу!

- Старший матрос Кириченко.

- Я!

- За смелые и решительные действия объявляю вас специалистом 1-го класса!

Достав из кармана коробочку с корабельной печатью, Кубынин при свете аварийного фонаря вписал в военный билет новую классность и скрепил подпись гербовым оттиском.

Матросы весело загудели. 23 октября. 3.20. Борт С-178. Посовещавшись с механиком, Кубынин решил выпустить третью группу. Соображения были такими:

1. Надо, чтобы вышедшие поторопили спасателей со второй кладкой.

2. Начальнику штаба становилось с каждым часом все хуже и хуже: пока может двигаться -пусть выходит.

3. «Чем меньше народа, тем больше кислорода».

Кроме Каравекова в третью партию включили командира моторной группы лейтенанта-инженера Ямалова (новичок, только что из училища) и акустика матроса Микушина, конченого пьяницу и нытика (взяли его в поход последний раз перед списанием на берег и отправкой домой). Всех троих одели в гидрокомбинезоны, зажгутовали.

- Владимир Яковлевич, - просил старпом, - скажите там, наверху что нам нужно еще шесть «идашек». Пусть ускорят подачу!

Первым в узкую шестиметровую трубу забрался Ямалов, ему в ступни уткнулся головой Микушин, затем вскарабкался Каравеков, но тут же вылез обратно. Он хватался за сердце и быстро переключал аппарат на «атмосферу». Его разжгутовали, дали отдышаться. Начальник штаба был бледен. Капли пота дрожали на стеклах маски.