Евгений Лотош - Делай что должно

• Название: Делай что должно
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Фэнтези

Нескольким… хм… героям в очередной раз выпадает честь победить бессмертного тирана. Хотят ли они это делать? А кому это интересно? Игра гонит их вперед - разрушая города, в которых они задержались, натравливая бандитов и враженских ищеек, уничтожая тех, кто протянул им руку помощи. Избежать этого давления можно только одним способом - бесславно погибнув. Много ли шансов у слепых щенят выжить на поле жестокой брани, под копытами боевых коней, в пожарищах захваченных городов? Ни одного… если только не найдется человек, способный открыть им глаза. Да полноте - человек ли? Таинственный Серый Князь - отнюдь не порождение привычного мира.

Игра дарует пешкам Тактика туз в рукаве - способность уничтожить Стратега в рукопашной битве. Но чтобы разыграть эту карту, Отряд должен пробиться вплотную к своей цели. К предводителю огромных армий и непобедимых флотов? Повелителю империи, окруженному непобедимыми телохранителями? Нечеловеческой сущности, владеющей силами, недоступными даже пониманию простого смертного? Ха! Справиться с Демиургом, за плечами которого десятки Игр и сотни миллионов лет опыта бывшего человечества, невозможно. У микроскопического Отряда есть лишь малый шанс проскользнуть через все заслоны, но и он призрачен: напропалую жульничающий Игрок уже сдал им крапленую колоду.

Некоторые чудеса не могут случиться даже в мире, где царит магия. Отряд обречен на поражение. Но Игрок не подозревает, что у нынешней Игры - двойное дно. И, быть может, нынешним поколениям обитателей планеты все-таки суждено пережить Пробуждение Звезд…

---

Стремительно движение вокруг него - и храмовник остался стоять в полном одиночестве. Выражение лица чужака давало понять, что ему идея отнюдь не понравилась, потому даже самые ретивые новообращенные не рискнули остаться с пастырем. Чужак же неторопливо спрыгнул с лошади и вразвалку подошел к Селиму.

– Как зовут? - процедил он, дружески положив руку тому на плечо. Внезапно левую половину тела монаха пронзила острая боль, и он с воплем рухнул на колени.

– "А-а-а" - не имя, - почти ласково сообщил ему страшный чужак. - Или я не расслышал?

– Брат Селим! - торопливо выкрикнул храмовник, почувствовав приближение нового приступа боли. - Брат Селим из Храма Золотой Бухты! Ты пожалеешь…

Носок сапога врезался ему в солнечное сплетение, надолго лишив способности не только говорить, но и даже нормально дышать. Брезгливо перешагнув через корчащееся в грязи тело, чужак подошел к обмякшей на столбе полуобморочной Танне и резким движением разорвал привязывающие ее веревки.

– Все будет хорошо, девочка, - успокаивающе сказал он ведьмочке, бессильно рухнувшей ему на руки. - Все будет хорошо. - Он сбросил плащ, закутал девушку и перенес ее к лошади, осторожно усадив в седло. - Держись крепче, ладно?

Он взялся за повод и неторопливо повел лошадь прочь. На границе пятна света от догорающего пожара он остановился и негромко, но отчетливо спросил:

– Интересно, а умеют ли храмовники лечить скотину?

И растаял во тьме.

Очень скоро это стало интересно всему селу. Вскоре после исчезновения Танны корова не смогла разродиться неправильно лежащим теленком, загубила плод и сдохла сама. Потом началась эпидемия парши у коз, животные громко блеяли днем и ночью и давали заметно меньше молока. Необычно рано лег снег, дороги занесло, так что охромевшая лошадь кузнеца, в общем-то, и не была ему нужна - какое-то время, во всяком случае. И так далее. Соседская ведьма, и без того обслуживающая две деревни, узнав о судьбе Танны, наотрез отказалась даже появляться в этом проклятом духами месте. Монахи с растерянными лицами тенями скользили по деревне, спиной чувствуя недобрые взгляды. Брат Селим совсем перестал появляться в селе, отсиживаясь в часовне. До отчета перед Настоятелем оставалось совсем ничего, и он с ужасом представлял эту встречу.

Впрочем, Танна о том не знала. Пару недель она находилась в каком-то забытье-полубреду. Когда она окончательно пришла в себя, оказалось, что избавитель довез ее до Золотой Бухты, где и оставил у знакомой владелицы белошвейного дома. Сердобольная дама наняла сиделку - древнюю старуху, уже почти забывшую свое ремесло ведуньи, но на уровне рефлексов помнящую, как обихаживать тяжелых больных.

– Здоровая девка, - заявила она, шамкая морщинистыми губами. - Горячка только нервная, ну да пройдет помаленьку. Один серебряк в неделю, и точка.

– Вот и Тилос так сказал, - вздохнула белошвейка, отсчитывая плату за две недели вперед. - Говорит, пару недель ее в постели подержать надо, а там сама отойдет.

Впрочем, Танна оправилась быстрее. Уже через десять дней она встала с постели и, слегка пошатываясь, прогулялась по комнате под бдительным присмотром няньки. Молодой крепкий организм взял свое, и вечер в рваной в клочья одежде на ледяном ветру закончился легким насморком, а не воспалением легких. Лет десять спустя, конечно, и воспаление было бы не страшно, но тогда в Золотой Бухте жила лишь одна целительница, умеющая его лечить. И та, разумеется, работала на Императора.

Вскоре, рассчитав сиделку, белошвейка Тамира пришла к девушке с серьезным разговором.

– Знаешь, милая, - без предисловий начала она, поудобнее усаживаясь на единственный стул в комнате, - ты уже вполне здорова, как мне кажется. Не знаю, что Тилос в тебе нашел, - добавила она, критически оглядывая худую фигурку девушки. - Любит он подбирать бездомных котят, хотя и не раз зарекался, как сам говорит. В общем, денег на твое содержание он оставил не так уж и много, и, боюсь, они на исходе. Так что, дорогая, пора бы тебе задуматься о хлебе насущном. Ты что умеешь делать?

– Ну, - пробормотала Танна, смущенная, что за нее, оказывается, платили деньги. - Я в травах разбираюсь… Лечить скотину немного могу…

– Шить значит, не умеешь, - резюмировала белошвейка. - Ладно, все равно заказов сейчас негусто. У меня в заведении тебе места не нашлось бы. Людей пользовать умеешь, или только скотину?

– Ну… людей… немного… - Танна не стала объяснять, что весь ее опыт ограничивался лечением колитов, заваркой трав от простуды да наложением компрессов на ушибы.

– Плохо, - вздохнула Тамира. - Впрочем, пристроим мы тебя в ученицы к… кому-нибудь. Колдунов в войну-то повыбили, да и Храм ныне свирепствует, ну да найдем кого. Слушай, а ты не хочешь в Храм в ученицы пойти? Они, думаю, тебя примут.

– Нет, - отрезала Танна, не глядя на Тамиру. - Лучше в гроб, чем в Храм.

– Ну, тебе виднее, - вздохнула белошвейка. - Только тяжело тебе у нас будет с таким настроением-то. Храм, он нынче в силе.

Храм в то время и в самом деле был в расцвете сил. До того, как настоятелю Себегусу по указу Императора прилюдно размозжили голову литой серебряной кувалдой, оставалось еще семь лет. Сейчас же Храм, лишь недавно принявший Императора в свое лоно, почти заменил собой городской совет. Он устанавливал торговые пошлины и подушную подать по Империи и организовывал бесплатные лечебницы и приюты для бездомных. Последние больше напоминали работные дома, но силой там никого не держали: хочешь - иди и подыхай от голода под забором. Еще он содержал городскую стражу, сборщиков податей и даже часть военных патрулей на торговых дорогах. И, хуже всего, Храм сильно не любил конкурентов. Не принимающие веру в Пророка маги прозябали, задавленные налогами и яростными филиппиками в храмовых молельнях, со многими происходили странные происшествия - вплоть до необъяснимых смертельных случаев. Впрочем, как только мятежный колдун винился перед Пророком и со смиренной головой возвращался из ближайшего храма с посеребренной нательной Колесованной Звездой, его дела начинали идти на лад. Всех-то делов - трижды в день прилюдно отбить десяток поклонов жизнедарителю-Солнцу да скромно надеяться на лучшую долю в очередном перевоплощении… Поэтому упрямцев становилось все меньше и меньше. В народе гуляли упорные слухи о наклевывающейся очередной войне с Грашем - на этот раз священной. Именно это, кстати, и стало причиной нынешнего визита Тилоса в столицу Приморской Империи, о чем, впрочем, не знала ни белошвейка, ни, тем более, Танна.

После недельных поисков белошвейка, наконец, нашла пожилого травника, согласившегося взять девчонку в ученики. Точнее, прислугой-за-все. Она готовила еду, скребла полы, кормила кур, а с наступлением весны стала ходить за город собирать травы. В обмен на это знахарь милостиво обучал ее кое-каким секретам своего ремесла. Разумеется, учил он далеко не так быстро, как хотелось бы Танне - его вполне устраивала ученица-прислуга. Кроме того, он был еще далеко не стар, и окрепшая девушка начала пробуждать в нем забытые, казалось бы, инстинкты. Женщин после войны осталось в два раза больше, чем мужчин, да и учитель, в общем-то, нравился Танне… И ближе к лету молодая ведьма перестала быть девственницей.

Примерно тогда же знахарь обнаружил ее талант Видящей Правду, который она привыкла тщательно скрывать. Обнаружил, в общем-то, случайно - один из клиентов чуть ли не на коленях вымаливал скидку на особо дорогое зелье, ссылаясь на свою отчаянную бедность. В этот момент Танна драила прилавок. Не выдержав, она со злостью бросила тряпку в ведро и, презрительно фыркнув, ушла в заднюю комнату. С трудом отвязавшись от настырного покупателя, хозяин мимоходом поинтересовался у девушки, чего это она раскипятилась.

– Да врет же он напропалую! - не выдержала Танна. - Скотина! Сам, небось, от жира лопается, а туда же - бедный…

– Ты его знаешь? - поинтересовался учитель.

– Н… нет, - призналась Танна. - Но его же насквозь видно…

Травник не стал настаивать, но на следующий день разузнал о давешнем клиенте все, что смог. Оказалось, что Танна права. От жира тот не лопался, но и зелье по высокой цене вполне мог себе позволить. Тем же вечером травник что-то невинно соврал девушке про боль в спине, как делал, когда ленился самостоятельно растирать сухие травы в порошок. На этот раз он зорко наблюдал за девушкой из-под ресниц и поймал-таки отблеск понимающей усмешки в глазах, когда она смиренно предложила заменить его на этой тяжелой - для больной спины - работе.

Отвечать на прямой вопрос ложью Танна не стала. Она презирала тех, кто врет ради своей выгоды, так что честно призналась, что видит неправду в словах примерно так же, как другие слышат мартовских котов у себя под окнами. Признаваясь в этом, она мысленно попрощалась с мирным житьем в доме у травника, полагая, что тот выставит ее за дверь без лишних разговоров. Однако тот лишь тяжело вздохнул и больше никогда не заводил разговор на эту тему. Впрочем, на больную спину ссылаться не перестал.