Иэн Бэнкс - Шаги по стеклу

• Название: Шаги по стеклу
• Автор: Иэн Бэнкс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00812-6

«Шаги по стеклу» — второй роман одного из самых выдающихся писателей современной Англии. Произведение ничуть не менее яркое, чем «Осиная Фабрика», вызвавшая бурю восторга и негодования. Три плана действия — романтический, параноидальный и умозрительно-фантастический — неумолимо сближаются, порождая парадоксальную развязку.

---

— Никакого беспокойства, — отозвался он и впервые остался доволен собой: ответ прозвучал сердечно, по-доброму и в то же время уверенно, но без высокомерия.

Расслышала ли она эти нюансы? Сэра лишь молча кивнула и прикрыла глаза. Потом она прижала подбородок к самому вырезу платья, над грудью, и втянула носом воздух.

— Какой стыд, — призналась она, широко раскрыв глаза. — От меня несет этим отвратительным лосьоном. — Когда она вернулась, Грэму и вправду ударил в нос резкий запах одеколона. Сэра робко улыбнулась и смущенно повела плечами. — Меня стошнило. Нужно было как-то отбить запах, вот я и схватила первое, что попалось под руку. Потом почистила зубы, но привкус все равно остался... Какая гадость... Грэм, ты так обо мне заботишься — как настоящий медбрат. Мне даже неудобно.

— Это... это пустяки, — неубедительно ответил он. Сэра опять смежила веки:

— Не подумай ничего плохого, но у меня к тебе просьба: погаси, пожалуйста, свет. В глазах режет.

— Сейчас сделаю, — негромко ответил он и направился к выключателю у двери.

От окна через всю комнату пролегли холодные желтоватые полосы. Сэра теперь выглядела какой-то бесформенной черной тенью, средоточием темноты. Он присел рядом с ней; она отвела руку, чтобы он мог придвинуться поближе. У него дрожала каждая жилка. Рука Сэры мягко притянула его голову к подушке. Теперь ее лицо было прямо перед ним, совсем рядом, но черты оставались неразличимыми.

— Как все ужасно, Грэм, — едва слышно прошептала она. — Ты просто чудо; я тебя завела, а сама сейчас ни на что не способна. Тебе будет противно.

— Мне... — начал он, но тут же осекся, чтобы не наговорить банальностей, которые уже были готовы слететь с языка. Еще не время. — Нет, — ответил он, — ничего подобного. — Он взял ее руки, которые теперь стали теплыми, в свои ладони. — Просто мне... — он не знал, видит ли она его лицо, чувствует ли, как дрогнула кровать, — ... мне очень приятно. — Он даже сам над собой посмеялся, осознавая неуместность этих слов. Сжимая его ладони, она шепнула:

— Спасибо тебе.

Они долго лежали без движения. Его мысли беспорядочно роились где-то далеко, словно стали чужими — как гомон разгулявшихся гостей, которые больше не имели к нему никакого отношения. В конце концов, он бросил попытку осмыслить свои ощущения, хоть как-то в них разобраться, и просто расслабился, дожидаясь, пока ее прерывистое дыхание не станет ровным, покорившись сну. Он так и не уловил, когда именно это произошло. В какой-то момент дверь приоткрылась и мужской голос чертыхнулся: «Вот дьявольщина, не сюда», но Грэм даже не повернул головы — он знал, что такое вторжение уже не сможет нарушить их покой.

Он обнимал ее в темноте, неподвижную и теплую, и через некоторое время ему стало казаться, что у него в объятиях ничего нет; так бывает, когда затекшая рука или нога теряет всякую связь с телом, на какие-то мгновения перестает слушаться и не дает о себе знать. Сэра была рядом, он ее обнимал, но не чувствовал; умом он понимал, что она существует отдельно от него, сама по себе, но в то же время она стала расслабленной частью его самого, утратившей все отличительные признаки, такие как бледная кожа, белый шрам, темный наряд, черные волосы — все это сравнялось, слилось воедино и в результате превратилось в прозрачное, невидимое... ничто.

Наконец Сэра зашевелилась, быстро поцеловала его в лоб и села, спустив ноги на пол:

— Мне полегчало. — Она принялась разглядывать его в потемках, а он и до этого не спускал с нее глаз. — Пора домой, — продолжала она. — Можешь вызвать такси? Вставай, надо спускаться вниз.

— Надо, — улыбнулся он.

Когда он щелкнул выключателем, свет показался невыносимо ярким. Сэра зевнула и почесала голову, еще сильнее растрепав прическу.

По телефону, стоявшему в коридоре, он вызвал такси, сказав диспетчеру, что ехать нужно в Айлингтон.

— А тебе в каком направлении? — спросила она. — Могу подвезти до Айлингтона, а ты потом на той же машине поедешь дальше, идет?

Гости слегка утихомирились, но большинство не спешило расходиться. На диване в прихожей спала в обнимку парочка панков — парень с девушкой. Грэм пожал плечами:

— Мне от Айлингтона недалеко.

Мог ли он надеяться на приглашение? Наверно, нет. Сэра, похоже, огорчилась:

— Прости, но я даже не смогу тебя пригласить в дом.

Грэм ни на что не рассчитывал, но по телу пробежала ломота.

— Ничего страшного, — бодро ответил он, — от Айлингтона мне совсем близко; заплатим по счетчику пополам.

Она не позволила ему заплатить половину, да он и не настаивал. Они свернули в тихий тупичок, где стоял ее дом, и отпустили машину. Разъезжать на такси было ему не по карману. Сэра посмотрела на огромный мотоцикл «БМВ», стоявший у тротуара, а потом вверх, на темный ряд высоких домов. В желтоватом свете она стала похожа на привидение.

— Сегодня я только и делаю, что прошу у тебя прощения, — сказала она, подходя к нему совсем близко. Грэм лишь пожал плечами. Прощальный поцелуй? На это не осталось ни малейшей надежды. — Жаль, что я не могу тебя пригласить.

— Что ж поделаешь, — улыбнулся он, выдохнув облачко пара.

— Спасибо тебе, Грэм. Ты меня не покинул. Я такая зануда. Ты меня прощаешь? Ведь я не всегда такая.

— За что мне тебя прощать? Все было здорово.

В ответ она негромко посмеялась. Он снова пожал плечами и обреченно улыбнулся. Ее рука в перчатке легла ему на шею.

— Ты — замечательный, — сказала Сэра, приблизила к нему лицо и коснулась его губ своими — мягкими, теплыми и влажными; это было прекраснее любого поцелуя, прекраснее первого в жизни настоящего поцелуя; у него поплыло перед глазами.

Грэм растерялся. Он чуть приоткрыл рот, и ее язык на мгновение коснулся его верхней губы; она быстро поцеловала его в щеку, повернулась и пошла к подъезду, нащупывая ключ в маленьком кошельке, извлеченном из кармана потертой шубки.

— Мы еще увидимся? — хрипло выговорил он.

— Непременно, — подтвердила она как само собой разумеющееся. Ключ скользнул в скважину; дверь отворилась.

— Я даже не помню, какой тут номер телефона.

— Спроси у Слейтера. Чао.

Последнюю фразу она произнесла шепотом, задержавшись у распахнутой двери. Дверь бесшумно закрылась. Где-то наверху вспыхнул свет — и тут же погас.

Потом он пять часов добирался пешком до Лейтона, где снимал комнату. Его пробирал холод; к тому же начался мелкий дождь, вскоре сменившийся мокрым снегом, но ему все было нипочем. Этот поцелуй! Это ее «непременно»!

Тот незабываемый ночной поход можно было воспевать в стихах. Такое не забывается. В один прекрасный день, точнее, в одну прекрасную ночь он собирался повторить этот путь, чтобы отдать дань воспоминаниям. В один прекрасный день, когда они уже станут жить вместе, когда у него будет завидная работа, собственный дом и машина, когда такси перестанет казаться недоступной роскошью и больше не будет нужды стаптывать ноги, он все-таки пройдет той же дорогой в благодарность судьбе за этот вечер и попытается восстановить в памяти ощущение восторженной неопределенности этого предрассветного марша.

По прошествии без малого шести месяцев, в жаркий летний день он явственно помнил, как зимний воздух пощипывал его за щеки, как деревенели на холодном ветру уши, как он ни с того ни с сего начинал хохотать, как руки сами собой тянулись к сумрачно-оранжевому небу.

Теперь об этом вспоминалось с улыбкой. У него было достаточно времени, чтобы обо всем поразмыслить, чтобы привыкнуть к этому странному восторженному состоянию. Оно устоялось. Он до сих пор не до конца верил в происходящее, точнее, не до конца верил, что такое происходит именно с ним, что он не устоял против такого, в сущности, обычного, почти банального чувства. Но так оно и было — этого он никоим образом не мог отрицать.

Грэм миновал какую-то заброшенную мастерскую на Роузбери-авеню; ее витрины были заклеены афишами с рекламой музыкальных групп, их синглов и альбомов. Мимо с ревом проносились машины, жарило солнце, а он мысленно переносился в январь и вспоминал свой долгий ночной маршрут.

Хаф-Мун-Кресент, повторял он вновь и вновь той зимней ночью. Она жила на Хаф-Мун-Кресент (перед тем как уйти, он проверил название улицы и номер дома, чтобы не зависеть от Слейтера, который мог потерять ее адрес). Это звучало как заклинание, как мантра: Хаф-Мун-Кресент, Хафмункресент, По-лу-Месяц, Полумесяц-Заклинание. Молитва.

КЛЕРК СТАРК

Уволен!

Он сидел на пластмассовом стуле в Центре занятости. Во всех таких местах стояли совершенно одинаковые стулья: в каждом отделе социального обеспечения, в каждом бюро по трудоустройству, где ему доводилось бывать. Не то чтобы точь-в-точь, могли быть и незначительные различия, но все равно — одного типа. Он задался вопросом: обеспечивают ли хоть какие-то из этих стульев защиту от микроволн?