Андрей Лазарчук - Параграф 78

• Название: Параграф 78
• Автор: Андрей Лазарчук
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 9785699206186

В недалеком будущем, когда общими усилиями удалось свести к нулю саму возможность военных конфликтов, команда бывших спецназовцев - последних профессионалов своего дела - вынуждена объединиться вновь для выполнения тайной миссии. Они не должны допустить, чтобы на свободу вырвался новейший боевой вирус. Но события развиваются совершенно непредсказуемо, и под сводами строго засекреченной военной базы вступает в свои права суровый и непререкаемый Параграф Экспедиционного Устава. Параграф 78.

---

   Газета «Внутренний голос»

   «Самая большая опасность для человечества исходит от систем безопасности», – убежден академик М. Б. Плотник. Читайте его интервью в этом выпуске.

   «Лет тридцать назад в общественном сознании произошел дикий сбой: актеров и эстрадников почему-то причислили к интеллигенции»… На вопросы наших читателей отвечает лауреат Нобелевской премии по литературе Дмитрий Быков.

   Союз астрологов России объявил о своей перерегистрации в политическую партию. «У власти должны находиться те, кто видит будущее», – заявил председатель Союза Виктор-Эммануил Канис-Канини (Стручков).

* * *

   Вопрос: – Быков, почему вы такой толстый? Африка голодает! Вам не стыдно?

   Ответ: – Нет, мне не стыдно. Я толстый не потому, что много ем, а потому, что добрый. Я могу купить тысячу тонн бананов и отправить их в Африку, но это не поможет, бананы все равно украдут на таможне, а что останется, попадет в руки местных бандитов. Африка избрала такой способ самоубийства, и с этим ничего не поделать. Россия избрала другой – посредством беспробудного пьянства. Европа – третий, посредством сверхпрочных гондонов. Китайцы, я подозреваю, просто перебьют друг друга. Но это не значит, что человечество исчезнет, просто на смену нынешнему, просравшему все и вся и потерпевшему полное фиаско человечеству придет другое, молодое. Куда делись белокурые эллины и римляне, куда делись древние египтяне? Их никто не уничтожал, они ушли сами – зане отказались жить в мире, который сами же и создали, потому что этот мир был создан из их говна. И я имею в виду не какие-то там отходы, с этим мы прекрасно научились справляться, а самою среду, язык, образ мышления и бытия – то теплое говно, в котором мы пока еще соглашаемся жить, но уже не размножаемся… И наше место займет кто-то другой, кого мы хорошо знаем в лицо и кто нам очень не нравится. Знаете, как определить то, что будет доминировать в будущем? Оно самое гадкое. Почему так, ведь у природы нет этического начала? Потому что мы подсознательно чувствуем, кто придет на наше место и прямо в сапогах ляжет на наши нары, и заранее начинаем его ненавидеть…

   Вопрос: – Я – ваша давняя поклонница, меня от ваших стихов всю жизнь плющит и колбасит не по-детски, но когда я прочитала роман «Остальные ушли», во мне вообще что-то оборвалось. Земля, на которой остались одни евреи, – это так страшно, так невыносимо жутко!.. Понимаете, я тоже в какой-то степени…

* * *

   Вопрос: – Михаил Борисович, вас уже неоднократно клеймили в печати как «адреналинового шовиниста». Тем не менее, как нам стало известно, ваш доклад будет заслушан на заседании «Северного пояса». С чем это связано?

   Ответ: – Поскольку меня просили быть попроще, я сразу хочу уточнить: не на заседании «Северного пояса», таких заседаний, по-моему, просто не существует, а на сессии парламентской комиссии стран членов ОСБ. Это такой сугубо декоративный орган, ничего не решающий. Современный Гайд-парк. «Будка гласности». Но лучше что-то, чем ничего.

   По существу. Почему-то, когда слышат выражение «Проблемы безопасности», сразу думают о политике и государственных структурах. Но это лишь частный случай. Я же занимаюсь системной проблематикой. Попробую на простейших примерах. В начале двадцатого века водитель автомобиля имел инженерную квалификацию, поскольку с чем-то меньшим за руль садиться было опасно. Когда автомобиль стал массовым явлением, перед производителями и управленцами встал вопрос: либо массово обучать водительскому делу, не снижая требований, либо подстраивать автомобиль под малоквалифицированного водителя. Избрали второй путь, поскольку иметь дело с железом всегда легче, чем с мозгами. В конце концов сегодня мы имеем достаточно дорогой и неоправданно сложный механизм, управлять которым может любой дебил. При этом вероятность того, что он пострадает в аварии или погибнет, примерно такая же или даже меньше, чем у квалифицированного водителя начала прошлого века. Но есть существенное «но». Такое соотношение сохраняется лишь до того момента, пока функционирует система навигации, автопилотаж, сетевой сервис и так далее. Да, все эти системы многократно дублированы, работают без существенных сбоев… Вспомните, что же самое нам говорили про интернет. Говорили так долго, что мы даже сумели поверить в это. Потом наступил одиннадцатый год. Думаю, можно не напоминать, что произошло в одиннадцатом году… Так вот, если откажет хотя бы автопилотаж, наш дебил за рулем будет иметь примерно в пятьсот раз больше шансов погибнуть или получить увечья, чем водитель-инженер начала прошлого века.

   И так во всем. Человек вырастает, обложенный со всех сторон толстым слоем ваты. Он потребляет безопасность, которая стала продуктом – и, как всякий продукт, рекламируется всеми возможными способами. Он платит деньги, чтобы армия адсорбировала молодых людей из неблагополучных слоев общества, тем самым, как ему кажется, убивая двух зайцев: снижая опасность криминогенеза и защищая его от внешних врагов. Все это так – но сам он, лично он, в случае системного сбоя оказывается неподготовленным, беспомощным и беззащитным…

43.

   Путь вниз занял примерно час. Первые тридцать метров аварийной лестницы проложены были вдоль шахты лифта – до тёмного глухого вестибюля, загромождённого стальными ящиками и контейнерами. Здесь попахивало гарью. Согласно схеме, лестница продолжалась, но люк её был как раз под одним из контейнеров…

   – Что здесь? – тихо спросил я.

   – Технический этаж, – сказал док. – Электростанция, кондиционирование, опреснитель… что-то ещё, не помню. Но в лабораторию мы отсюда не попадём, хода нет. Вернее, он есть, но заварен.

   – Почему?

   – Откуда я знаю? Так начальство распорядилось… Поэтому мы спускались на лифте до нижнего коридора и там переходили в параллельную шахту. И уже оттуда поднимались в лабораторные отсеки.

   Я полистал схему. Ага… так, так и так. Более или менее понятно.

   – А здесь мы пройдём?

   – По идее должны…

   Уверенности в его голосе я не услышал.

   Технический этаж мы одолели медленно, но без приключений. Похоже, здесь уже много дней не ступала нога человека, – а то, что горело, сгорело дотла и погасло само. Копоть лежала на стенах, дверях, дверных ручках – нетронутая.

   Лестница вниз нашлась в машинном зале. Попутно я осмотрел машины. Здесь стояла батарея МГД-генераторов «Акела», запущен был один на маленькой мощности. Расход энергии составлял сейчас порядка ста сорока киловатт. Видимо, это были насосы и приборы отопления и освещения.

   (Потом я посчитал: все генераторы на пиковой тридцатисекундной мощности могли дать энергии больше, чем Волжская ГЭС. Зачем здесь такое оборудование? По принципу «запас карман не тянет»? Вряд ли; скорее всего, здесь предполагался противобаллистический или противоспутниковый лазерный пост, не реализованный из-за договора от шестнадцатого года. Забавная буровая…

   Да, и вот ещё что: я сделал большую ошибку, что не проверил этот якобы заваренный ход. Он был открыт. Прорезан. Хотя, пойди мы здесь, то, скорее всего, угодили бы в засаду… а с другой стороны: ну и что?)

   Ну вот, мы спустились под машинный зал, а дальше начался раздражающий лабиринт коротких кривых коридорчиков и грохочущих железных лесенок; обычная разухабистая небрежность. Но работала эта «сигнализация» так же надёжно, как если бы её сконструировали намеренно. Мы звучали, как стадо мрачных ёжей на складе пустых консервных банок.

   Когда мы пересекали уровень моря, послышался странный шум, будто где-то далеко отсюда работала камнедробилка. Сколько-то времени мы прислушивались, но ничего нового не услышали. Работала камнедробилка. Время от времени в её барабаны попадал камень покрупнее…

   (Мы так и не узнали тогда, что производило этот звук. В общем, нам скоро стало не до него. Сейчас я знаю: об одну из опор тёрся затопленный катер; он висел на якорной цепи и тёрся, тёрся… В общем, это абсолютно не важно, но тогда оно нас задержало на несколько минут и слегка пробило на бдительность.)

   Вскоре стало холодно. Я спросил дока, всегда ли здесь так, и он ответил, что да, в нежилых и нерабочих помещениях – всегда плюс четыре. В каком-то смысле – удобно.

   Дважды на лестницах нам попадались кучи мусора: упаковки из-под чипсов и сухарей, пустые консервные банки, пакеты, какое-то тряпьё. Но двери, возле которых валялся мусор, были закрыты, а выбивать их мы не стали: согласно схеме, там стояла всякая бутафорская машинерия: в конце концов, строилось это всё как буровая, и много всего не слишком нужного тут сохранилось.

   Потом мы снова добрались до шахты. Она вела в глухую холодную бездну.