Светлана Графная - Монета встанет на ребро

• Название: Монета встанет на ребро
• Автор: Светлана Графная
• Жанр: Фэнтези

Она никогда не затеряется в многосотенной толпе и не будет одинока на пустынной ночной улице. Она не умеет делить мир на черное и белое, неизменно устремляя взгляд черных, чуть раскосых глаз с вертикальными зрачками в сторону хмельных сумеречных полутонов. Она пьет на брудершафт с оборотнями, по широкой дуге обходя стороной официальных представителей

Гильдии Магов. И выбирая на развилке одну из двух плотно утоптанных сотнями ног дорог, она иронично прищурится, отбросит со лба пряди смоляных волос и свернет на ведомую лишь ей одной кошачью тропку, причудливо петляющую между камней и деревьев. e-mail: [email protected]

---

– Хм… Спать здесь нельзя.

– Почему? - удивился Лир, вошедший следом, - и тут же замолк от изумления. Видимо, и сам отвык от вида своего жилища за полгода преследований меня. На фоне этого кавардака моё брошенное в спешке и полном хаосе гнездо казалось идеалом чистоты и опрятности.

Я обреченно вздохнула, скидывая ему на руки плащ. "И снова в бой, покой нам только снится!"

– Где у тебя тряпка и ведро?

– Да зачем? - неуверенно принялся отговаривать Лир. - Ну, подумаешь, пыльно чуть-чуть…

С каких это, интересно, пор вершковый слой пыли, последовательно покрывающий все без исключений поверхности вокруг, - это "чуть-чуть"?!!! Я показательно чихнула в рукав, не слушая вялых возражений подхватила за ручку найденное возле кухонного стола ведро - и вышла в ночь за водой. Хвала Хранящим, до реки было рукой подать. Лир виновато остался стоять посреди захламленной комнаты.

Греть воду снова пришлось заклинанием, ибо топить печку было долго и муторно, а спать хотелось жутко, так что минута промедления была смерти подобна. "Вымою всё быстренько - и спать!" - решила я, смело закатывая рукава рубашки.

Наивная…

На полу ровным слоем, словно специально рассыпанная, лежала пыль. С потолка художественными клочьями свисала паутина. Чтобы понять, какого цвета изначально было покрывало, мне пришлось вытрясать его на дворе минут двадцать.

– Как ты здесь вообще жил?

Лир, услужливо подхвативший прядь лезущих мне в глаза волос, осторожно убрал их за ухо.

– Не знаю. Как-то не помню, чтобы уж такой бардак был, честно признаться…

Я тяжело вздохнула и сжала зубы, чтобы не сказать ещё чего-нибудь нелестного в адрес его жилища. Вроде бы как в гости пришла. Неудобно…

Вот уже второй час я скребла, терла, отмывала и чистила. Виттар трижды ходил менять грязную воду в ведре. Плечи разламывались от усталости. А фронт работ только-только начинал подходить к концу.

– Затопить печку? - предложил вельд, без дела слоняющийся туда-сюда с самым разнесчастным и виноватым видом.

– Зачем?

– А что, есть горячее желание пить холодный чай? - по привычке съязвил виттар и тут же прикусил язык под моим пламенным взглядом снизу-вверх.

– Топи.

Печка здесь была странная. Топили её не углем и не полешками. Да и огня-то как такового не было: просто огромный черный камень внутри, который вельд несколько минут усердно тер наждачной бумагой, пока тот не запыхал нестерпимым жаром. Но так и остался черным и неподвижным.

Свечей мы тоже не зажигали: их заменили мои на скорую руку сляпанные шэриты.

Я устало бросила грязную тряпку в звонко плюхнувшее ведро и с непередаваемым удовлетворением разогнулась. Всё.

Нельзя сказать, что комната прямо-таки сияла чистотой и сверкала кристально отмытыми стеклами, но всё же теперь её хотя бы вообще можно было признать комнатой, а не хлевом, как мне почудилось поначалу.

– Руки-то у тебя хоть где помыть можно?

– На улице, - рассеянно отозвался увлеченный поисками чайника Лир. - Там дорожка деревянными досками выстлана, и рукомойник к дереву приколочен.

– Ага, - я небрежно накинула на плечи свой плащ и скользнула в темноту.

Ночь обнимала сырыми свежими крыльями. После пуда собранной мною отовсюду пыли воздух сам струился в горло мягкой хмельной струйкой. Доски, основательно размокшие от сырости, были склизкими, так что каждый шаг грозил закончиться задом на земле и с вывихнутой ногой. Рукомойник я отыскала наощупь, долго искала сосульку, которую требовалось вдавить внутрь, чтоб полилась вода.

Тем временем Лир развел бурную деятельность в доме, так что к моему сонному возвращению на столе уже стояли две чашки, высилась горка недоеденного днем печенья и плескалось в пиалке вишневое - мое любимое - варенье.

– Садись, - коротко пригласил виттар, кивая на лавку у стены. Я без церемоний плюхнулась на неё и молча протянула руку за чаем. Хотелось спать. Спать-спать-спать.

– Э-эх, - я тяжело вздохнула в такт собственным мыслям, тоскливо поглядывая на тарелку с печеньем. Протянутой руки, чтоб достать её, мне бы не хватило, а двигаться ближе к столу было катастрофически лень.

– Что ж так тяжко-то? - тепло улыбнулся виттар.

– Да вот думаю, - доверительно призналась я.

– Да ну?! Прекрати сейчас же! Вредное для мозгов занятие!

– Брось, Лир, - поморщилась я. - Лучше дай мне печенье.

– Ладно, бросил. - Виттар покорно протянул мне тарелку и на всякий случай придвинул к краю стола пиалу с вареньем. - А о чем думаешь-то?

– О том, что прошел уже целый день, а я к цели ни на шаг не ближе, чем утром.

– Так ты же особо и не пыталась, - беспечно напомнил виттар и, заметив моё возмущение, поспешил исправиться: - В смысле, я хочу сказать, что мы весь день шли ко мне домой, так что у тебя и времени-то заняться этим дурацким проклятием не было.

– Эх, Лир, что за дилетантский подход! - не выдержав, поморщилась я. - Ну, неужели ты думаешь, что завтра утром я выйду из дома и примусь, словно ищейка, выискивать следы проклятия?

Ещё как примусь. Просто никто и не поймет, что я этим занимаюсь, ибо даже не заподозрит, что можно искать проклятие таким вот способом.

– А как иначе? - не понял Лир.

– А так. Всё, что мне надо выяснить, я узнаю и просто так, если буду держать ушки на макушке и почаще прислушиваться к интуиции.

– Тогда в чем ты себя сейчас обвиняешь?

– Я не обвиняю. Просто сетую на то, что день прошел, а я его прошляпила.

Вельд коротко хохотнул, пришлепнув ладонью столешницу:

– Нет, тебя положительно не переспоришь!

– Ага, - сквозь непрожеванную печенюшку согласилась я. - И не пытайся!

Тянуться за вареньем тоже было лень, а попытка притянуть его к себе заклинанием окончилась самым плачевным образом: неправильно рассчитанное направление приложения силы резко опрокинуло всю пиалку на колени вельду.

– Гвыздбр фрахк лажгрыматзз!! - не сдержавшись, выругался он, возмущенно вскочив со стула. Я смущенно опустила глаза долу, торопливо пробормотала заклинание очищения - и штаны вельда засияли невиданной чистотой, но ругаться тот не перестал, занимаясь этим неторопливо и со вкусом.

– Ну, прости.

– Прощает тот, кто исправил! - явно привычной скороговоркой отозвался вельд, снова садясь к столу.

– Слушай, - не выдержала я. - Какого лешего вы всегда так отвечаете? Это правило, что ли?

– Это? - виттар не на шутку призадумался. - Даже не знаю. Просто присказка такая. Знаешь, бывает так, что с детства привыкаешь на "спасибо" отвечать "пожалуйста" или на "доброй дороги" - "добро оставаться". Вот так же и тут: "прости" - "прощает кто исправил". Мы даже о смысле-то, честно признаться, и не задумываемся.

– А.

Виттар откинулся на спинку стула и блаженно потянулся, раскинув руки в обе стороны. Я машинально вращала в ладони тринадцатилучные шэриты.

– Ну, хочешь, я тебя завтра к Льеттиа свожу?

– То есть? А сегодня мы полдня не вдоль неё, часом, ехали?

– Нет. То речка. А мы пойдем к призраку.

Я чуть не уронила сияющие шары из руки.

– Куда?!

– К призраку, - спокойно повторил виттар. - У нас тут есть гора Привидений - недалеко, и полверсты, пожалуй, не будет. А на ней, говорят, живет призрак Льеттиа.

Я скептически фыркнула:

– Говорят?

– Я не видел, - подтвердил вельд. - Но слышал не раз. Вдруг да есть? Что-то же там по ночам воет и рыдает, в конце концов. Едва ли это местные пьяницы затевают еженощный концерт.

Откуда здесь может быть призрак никогда, скорее всего, не жившей на свете, а попросту выдуманной скальдами женщины? Откуда у этого призрака энергия на существование? Да и один ли он там, если уж на то пошло?

А то напорюсь как тогда, на Снежном Хребте. Хотя теперь мне понятно, какого лешего взъелся на меня горный дух. И совсем даже, надо сказать, и не на меня.

– Что ж, сходим.

Я сузила зрачки до вертикальных черточек и пристально вгляделась в темноту за окном. Вяло охранял двор заметно покосившийся заборчик, уныло шелестел в кронах ветер. Чувствовалось приближающееся дыхание усталой осени, несущей на крыльях сбор урожаев, починку прохудившихся крыш и долгие дождливые дни, когда так приятно залезть с ногами в кресло, упрятаться по самый нос в плед и смотреть на медленно стекающие по оконному стеклу капли.

На опушке темнеющего леса стояла тонкая, едва различимая - и то лишь благодаря окружавшему её золотистому ореолу - девичья фигурка.

– Лир, это кто?

Виттар пристально вгляделся в ночь, ничего не увидел - и за долю мгновения превратился в филина. Щелкнул клювом перед моим оторопевшим лицом, довольно ухнул, перекидываясь снова в человека.

– Это Льета.

– Дочь Льеттиа?

– Ну… Согласно легенде - да.

Я с любопытством посмотрела на полупрозрачную в ночи девушку. Крутые медные локоны, тонкие черты лица и хрупкая фигурка - вот и всё, что удалось разглядеть в темноте. Льета неподвижно постояла у опушки несколько секунд - и беззвучно растворилась в лесу.