Игорь Рабинер - Как убивали «Спартак»

• Название: Как убивали «Спартак»
• Автор: Игорь Рабинер
• Издательство: Секрет фирмы
• Жанр: Публицистика
• Год: 2006
• ISBN: 5—98888—027—4

Как убивали «Спартак»: сенсационные подробности падения великого клуба.

Эта книга — о самом тяжелом и страшном времени популярнейшего футбольного клуба. Это и крик души истинного болельщика, и результат тяжелого труда журналиста. Труда, который был тем горше, чем непригляднее становилась правда о легендарной команде. Правда, от которой настоящий журналист не имеет права отворачиваться.

Эта книга о том, как молодой наследник духа и мысли великих братьев Старостиных, тренер — демократ постепенно стал диктатором и в конце концов заблудился в мире собственных иллюзий. О том, как народная команда стала товаром, была куплена и продана, о том, как недавний флагман российского футбола едва не сгинул в пучине финансовых махинаций и организационного хаоса, на несколько лет превратившись из ФК «Спартак» в ФК «Скандал».

---

В грустной повести о том, что произошло со «Спартаком» в начале XXI века, драма личности главного тренера стоит особняком. Творца заменил усталый мэтр, а вместо тренера — друга, пожимавшего руку футболисту даже после удаления с поля (многие тренеры удивлялись такому либерализму Романцева), появился мрачный отчим, который при первой провинности устраивает пасынку порку. Причем, что самое страшное, публичную. Как это было с защитником Евгением Бушмановым, который неудачно провел матч Лиги чемпионов 2000 года с «Лионом» и тут же узнал о себе на пресс — конференции, что «закончил с футболом».

Да, в прежние времена советский спортсмен был приучен бояться тренера — более того, только при такой системе и выигрывал. Но ведь Романцева не боялись, иначе не вернулись бы по его первому зову в 1989-м сразу десяток бывших спартаковцев, когда — то уволенных Константином Бесковым. И отсутствие страха перед ним не мешало его командам выигрывать. Как тогда, в первом же его сезоне, когда соперником было еще совсем не ослабшее киевское «Динамо» Валерия Лобановского и другие гранды из союзных республик.

В первые свои спартаковские годы Романцев охотно рассуждал о Чехове, воспринимал любого собеседника как личность — такую же, как он сам, имеющую право на собственное, отличное от его мнение. Коллега Романцева Юрий Семин останется таким же по сей день — и потому к нему те же журналисты будут относиться несравнимо теплее. А Романцева жалеть в минуты неудач не захочет никто. Все для этого тренер сделал сам…

Шло время, и с каждым сезоном наркотик побед разъедал душевную чуткость все глубже. Почувствуйте разницу в высказываниях Романцева в различные периоды его тренерской карьеры.

1992 — й:

«„Спартак“ испокон веков — команда, где царит особая атмосфера в человеческом плане. Моя заслуга не в том, что я эту атмосферу создал. Это не так. Я просто не помешал этим ребятам объединиться».

1994 — й:

«Еще когда я приглашал этих игроков в команду, сразу сказал им: во всех сложных ситуациях в первую очередь будут учитываться их интересы. Люди для меня важнее, чем деньги… На поле ли, в жизни ли — везде надо оставаться людьми».

2000 — й:

«Вы любите игроков? » — «А зачем их любить? К ним надо относиться профессионально. Этого достаточно».

2001 — й:

«Когда я начинал тренировать, великий Анатолий Тарасов сказал мне:

— Олег, в нашем деле надо уметь «резать мясо»».

Первые две и последние две цитаты — словно крутые берега, между которыми протекла бурная река перемен в личности главного тренера «Спартака». Если в конце 1980-х своей теплотой и естественностью он за год «разморозил» футболистов после сурового мэтра Бескова, то на рубеже веков многие игроки признавались, что годами не получали возможности пообщаться с ним один на один, а нервная и непредсказуемая тренерская реакция на любую фразу или поступок превратила «Спартак» в этакую «комнату страха». При «раннем» Романцеве в Тарасовку запросто приезжали видные болельщики красно — белых из мира науки и культуры (помню, например, как в 1994-м возвращался в город на машине с академиком Станиславом Шаталиным), освежали мозги тренерам и игрокам — а через несколько лет спартаковский лагерь превратился в неприступную крепость, живущую по законам военного времени.

Абсолютная власть, которую получил Романцев и о которой мы поговорим ниже, привела к удивительному результату. Победы продолжали прибывать (мгновенно ничего в этой жизни измениться не может, а тренером Романцев был — именно был — очень большого таланта), и в какой-то момент стратег посчитал, что они будут приходить к нему с кем угодно. А ведь тарасовское «резать мясо» относилось ко времени и ситуации, когда любой кусок этого самого «мяса» можно было быстро и бесплатно заменить по высочайшей разнарядке на столь же качественный «продукт». В хоккейный ЦСКА призывали едва ли не всякого, кто понравился тренеру.

На спартаковской же кухне конца 1990-х таких райских условий не было, но Романцев отказывался это понимать. Вместо кропотливой ручной разделки залихватски рубил сплеча. Об этой рубке мы еще тоже потолкуем.

И в конце концов он срубил сук, на котором сидел.

Своими высказываниями и поведением Романцев создал себе имидж человека не от мира сего, бесконечно далекого от всего нефутбольного. О нем привыкли рассуждать как о благодарном, хотя и своенравном, иногда невыносимом бессребренике, наследнике хранителя клубного очага — Николая Петровича Старостина. Даже эпатирующие высказывания, что, мол, быть дублером футбольного «Спартака» во много раз почетнее, чем олимпийским чемпионом по плаванию и легкой атлетике (такую мысль он высказал в разговоре с журналистом «Спорт — экспресса» Еленой Вайцеховской, между прочим, олимпийской чемпионкой по прыжкам в воду), Романцеву прощали: да, есть в этих словах какое-то пугающее высокомерие и ограниченность, зато он — человек, преданный «Спартаку» и кристально честный перед ним.

Полноте!

Романцев, если называть вещи своими именами, просто продал «Спартак». И еще задолго до Червиченко окружил себя людьми с сомнительной репутацией, такими как некогда вице — президент Григорий Есауленко. В книге воспоминаний знаменитого английского тренера Алекса Фергюсона целая глава посвящена тому, как Есауленко, будучи агентом Андрея Канчельскиса, выступавшего в «Манчестер Юнайтед», попытался дать ему взятку в виде чемодана с наличными на сумму 40 тысяч фунтов. Оснований не верить Фергюсону не было никаких.

И это вице — президент «народной команды»? Живое свидетельство того, что надо, как выразился Романцев на пресс — конференции, «вернуться к недавним добрым временам, когда в клубе каждый занимался своим делом и именно за это дело отвечал»? Были ведь в «Спартаке» 1990-х и другие, куда более страшные события. Так, наемный убийца расстрелял генерального директора клуба Ларису Нечаеву, а по поводу исчезновения денег, полученных «Спартаком» за продажу в «Рому» Дмитрия Аленичева, несколько лет назад Генпрокуратурой было открыто (через какое-то время, правда, тихо свернуто) уголовное дело. Об очень, очень многом, происходившем в те веселые времена вокруг «Спартака», мы не знаем и никогда не узнаем.

И при этом, как только возникла угроза его теперь уже наемной работе, Романцев не моргнув глазом вытащил из нафталина риторику о «народной команде», судьбу которой «должен определять народ, а не амбиции нескольких людей».

18 января 1996 года газета «Известия» опубликовала открытое письмо председателя Центрального и Российского советов международного общества «Спартак» Николая Озерова. Посвящено оно было Олегу Романцеву и называлось красноречиво: «Футбольный „Спартак“ не должен быть частной лавочкой». Об этом письме мы еще поговорим, а пока приведем цитату из выступления легендарного телекомментатора в тех же «Известиях» за 25 января того же года.

Это был своего рода ответ на ответ — Романцев днем ранее заявил: «Письмо не его и сделано с чьей — то подачи, а Николай Николаевич, не разобравшись, подписал». Отреагировал Озеров гневно: «Насчет чьей — то подачи — полная чушь. С первой и до последней буквы написано мною. К сожалению, руки сводит, не пишу — диктую, такой сейчас у меня стиль… Не разобрался? Николай Николаевич все разобрал — это они, к сожалению, ничего не поняли. Втихаря сделали акционерное общество, стремясь сохранить за собой деньги… Футбольный „Спартак“, я считаю, развален лет на восемь».

Тогда развала не произошло. Но второй по авторитету (после Николая Старостина) спартаковец страны любил свое детище настолько, что сумел заглянуть в более далекое будущее.

Впрочем, за всем этим было бы несправедливо забыть о том, «первом», Романцеве. Сотрудничество с которым побудило, например, Валерия Карпина сказать: «До Романцева я не знал, что такое футбол». Нечто похожее готовы повторить Аленичев, Титов, Бесчастных — далеко не последние в нашем футболе люди. Владимир Бесчастных, лучший бомбардир в истории сборной России, так мне и сказал: «Не было бы Романцева — не было бы и нас. Обратите внимание: никто из спартаковцев 1990-х, даже те, кто ушел от него с конфликтом, не говорит о нем плохого слова. Потому что понимаем: если бы не он, мы так бы и остались обыкновенными, мало кому известными футболистами. Чем больше сталкиваешься с другими тренерами, тем больше понимаешь, как нам тогда повезло».

Работа Романцева — тренера в лучшие времена по—прежнему остается для них идеалом. При этом спартаковцы рассказывают, что если в начале 1990-х на каждом разборе игры слово предоставлялось всем без исключения игрокам, на собраниях была веселая, раскованная атмосфера, то десять лет спустя всего этого не было и в помине: Романцев стал нелюдимым и с большинством футболистов почти не общался…

Вскоре после ухода Романцева из «Спартака» у меня состоялся разговор с внуком Николая Старостина. Михаил Ширинян при жизни деда принимал непосредственное участие в спартаковских делах, а сегодня говорит: «Если честно, я был против отставки Романцева. Во — первых, убежден в том, что он — лучший тренер в России и ему было бы под силу вытащить команду из кризиса. А во — вторых, его можно назвать наследником деда, человеком, который связан с его именем. Дед оставил ему команду, и сегодня Романцев — как последний из могикан».