Ксения Букша - Дом, который построим мы

• Название: Дом, который построим мы
• Автор: Ксения Букша
• Жанр: Русская классическая проза

---

Ведущий поднял руку:

- Начинаем!

Самецкий в зале захихикал: на что все это представление, если он принял все меры! Он - монополист, и не позволит обойти себя какому-то Веселухе. Но глаза деканов были мутны, когда методист с его завода читала доклад; в этих глазах была тоска и обреченность.

- Опять как всегда, - услышал Самецкий. - Он вам сколько отката предлагал?.. нет, мне больше, он вас надул... А приборы-то так себе.

- Да хреновые приборы, ломаются, говорят, как спички, - еще он их и не чинит не фига...

- А я думал: может, чего нового будет... Меня студенты, на второе высшее которые, только про это и спрашивают: "А какая у вас лаборатория?" Придется Самецкого брать... Уж лучше бы я за границей...

- Неужели у нас никто не умеет делать нормальные приборы?..

Слегка оживились деканы только при оглашении цены, но тут же увяли:

- Ага, и чини их сам...

- Вот поглядим, что нам Веселуха предложит.

И тут на свет вышла Наталья Борисовна Денежкина!

- Наш прибор, - сказала она, чтобы все слышали, - вакуумный, на жидких кристаллах...

(Рябинин решил оставить как было, тем более что это мало помогло при снижении цены).

- ...прост в обращении, а главное - любую поломку вам исправим, гарантийное обслуживание пять лет...

Солнце взошло в глазах деканов, головы поднялись, - за окном стояла в жаре сладкая сонная улица, по ней летал тополиный пух, под окнами факультета, где происходило действо, тусовались абитуриенты, пытаясь надышаться перед смертью, - юные технари со всей России, кто из Томска, кто из Тюмени. Перед высоким крыльцом остановилась девятка, и из нее выбрался Веселуха.

- ...а я хочу второе начало термодинамики, - донеслось до него.

- А я хочу...

В зале между тем был ажиотаж. Деканов не остановила даже цена Веселухиного прибора, которая была чуть выше, чем они могли себе позволить, - не остановил и откат, обещанный Самецким. Видимо, нашелся кто-то один хитрый и порядочный, а остальные не пожелали от него отстать. К тому же, почти все знали, кто такой Веселуха, а многие были знакомы с ним лично. Права была Койотова: престиж - это их бизнес.

- Нам все! - орали они. - Все - нам!

- Веселухин прибор!

- Мы готовы по семь!

- По восемь! - выкрикнул кто-то.

- Пусть Веселуха выйдет покажется!

Самецкий заскрипел зубами.

- К сожалению, - развела руками Денежкина, - наш директор... э-э... приболел.

- Нет, я здесь, - сказал Веселуха из заднего ряда, встал и помахал руками. - У кого есть ко мне вопросы

Самецкий не вынес этого зрелища.

- А-а, падла! - вскричал он, выхватил пистолет и

Но не промах был декан того самого славного университета, где расцвел Веселухин гений. Несмотря на преклонные года - а в молодости декан партизанил - прыжок его был верен и точен, и выстрел пришелся в потолок.

- Какие страсти, - комментировал Веселуха, не садясь, - просто девяносто третий год...

- Тысяча семьсот? - обернулся к нему кто-то.

А Самецкого уже вязали, и он бессильно что-то бормотал, - трудно ему даже с его связями будет выпутаться из этого положения! Деканы волной нахлынули на Веселуху, чиновники, которым Самецкий пообещал откат, в растерянности ушли, не зная, к какому берегу прибиться в данной ситуации. На улице погода портилась, бились краями друг об друга жаркие тучи, тугие молнии поблескивали в вершинах деревьев, но дождь не шел. На рынке бабы в грязных шлепанцах продавали черешню.

Только одно омрачало радость: фирма, как и предсказывал Лукин, оказывалась в глубокой жопе.

- Что же мы будем делать? - заломила руки Наталья Борисовна Денежкина.

- По миру пойдем, - объявил Веселуха.

Глава 5: По миру

Небо в ямах и розах

Просветы, провалы

Серый дождь слепил воздух

Натек в подвалы

И забродил

И пришлось им пойти по миру - искать денег...

- Вы любите поляков? - спросил Ян Веселуха у своих подчиненных, скромно глядя в сторону.

- Нет, - брякнул Паша Ненашев. - Пан без штан. С голой жопой, но в короне. Гонор. Пши, вши, ржщ. Марина Мнишек.

Рябинин и Лукин поперхнулись и посмотрели на директора, но Ян Владиславович только заметил:

- Ну, если уж считать, кто кому больше навредил, у поляков гораздо больше поводов не любить Россию. И, тем не менее, - Веселуха поднял палец, заметьте! первым иностранным партнером нашей фирмы станет, скорее всего, именно поляк.

- Как его зовут? - поинтересовался Паша Ненашев. - Пржстрчковский?

- Пан Здислав Шквара, - ответил Веселуха резко. - Между прочим, начинал, почти как мы - все сам, на свои деньги. Пригласил нас, между прочим, к себе в Торунь. Прием нам устраивает за свой счет. И это - после того, как Екатерина раскурочила Польшу на три части, а Николай и прочие сволочи подавляли любую попытку возродить государственность! Стыдно тебе должно быть, Павел Петрович!!

Есть в середине лета такое время, когда в белых ночах появляется синий час, когда лопухи матереют, когда можно ночевать на земле, прижимаясь к ее теплой краюхе. Бурьяном и сурепкой зарастают обочины дорог. Солнце греет даже из-за туч, на дворе, как в бане, мокро, темно и жарко. В такое время Веселуха и его соратники и начали завоевание мировых рынков. Контракт со Здиславом Шкварой обмывали в маленькой гостиничке города Торуни - города университетского, старинного, - там некогда жил Коперник, днем попивал пиво, ночью ходил с клюкой по небесному своду, собирал звезды в лукошко.

- За наш контракт! - провозглашал пан Ян.

- О, за наш контракт! - подпевал пан Здись. - Повезенья в каждой справе!

- Ура! - подпевал пан Ян. - Же бы все было - окей!

- Так что мы теперь с вами - кто?

- Парт-неры!

- Су-пра-цовники!

Супрацовники значит подельники. Здислав Шквара маленький, темноволосый, Ян Веселуха - высокий, и волосы у него светло-металлического цвета, но у обоих две макушки, и у обоих - красавицы жены. Жена Здися улыбалась сочными губами: Рябинин, кокетник, накладывал и подливал ей, и она мела все подчистую, успевая при этом быстро-быстро лопотать. Жена Яна Веселухи мадам Веселуха - молча красовалась на противоположном конце стола между двух сотрудников польской фирмы, и на ее девственной тарелочке лежала одна оливка. За столом царило оживление.

- Вот вы всем дамам руки целуете, - смеялась пьяненькая Наталья Борисовна Денежкина, - а я их, между прочим, бензином мыла. Я же химик.

- Ну и что, - не унывал пан Здись, - с ваших ручек и уксус выпить приятно...

- Ой, лис! - грозилась Денежкина.

У Веселухи голова от успехов кружилась, а сердце таяло. Солнце садилось за крыши, только желтая полоса пролегла в небе. Старый грузин-бармен за стойкой смотрел прозрачными глазами на вечерние картинки: вот вновь и вновь сталкиваются бокалы, пихается в рот еда, но уже не так свободно... Вот уже кто-то обалдевшим взором поводит и видит, что кругом неожиданно стемнело... Вот две пары решили сплясать напоследок... Вот два сильно поддатых, но вежливых поляка пытаются вынести через дверь пьяную в хлам госпожу Койотову, переводчицу, бывшую шпионку, - длинные ножки расслабленно цепляются за косяк, головка запрокинута, - "Прошу, пани!.. Прошу, пани!.." Вот за окном плещутся в бассейне два русских - им-то все нипочем... Но темнеет неминуемо, и вот всех уже сдуло теплым ветром, и разбрелись все по номерам маленькой гостиницы, хватаясь за дубовые перила, пританцовывая и засыпая на ходу от перенасыщения и перепоя.

А среди хрустального хлама, наливая друг другу и все более грустнея, остались сидеть паны директоры. Они глядели друг другу в глаза и тихо говорили за жизнь.

- Я, было, дом свой строил на пятачке пять метров на пять. Шесть этажей отгрохал, с внутренним двориком и фонтаном. По дощечке собирал, вот как птицы гнезда вьют. Полиция пришла, говорит: "Что ты выделяешься? Выше всех строишь? Мы тебя снесем!" А я им говорю: "Только попробуйте!"

- Я, было, кандидатскую писал, шесть глав за три ночи написал, бумаги не хватало, писал на старых журналах, графики рисовал при помощи штопора. Аж брызги с пера летели. Потом прихожу, а мне ректор говорит, усмехаясь: "Ты эту тему не будешь защищать, пока я жив". А я говорю: "Разбежались!"

- Дурной коньяк и покер.

- Дешевый портвейн и преф. Как мы пили...

- И что мы пили... У вас хоть за оборонку деньги платили!

- У вас хоть собственность на землю была! А наше правительство...

- А наше-то, наше правительство! Акции с биржи...

- Арбузы с баржи...

- Был один Бальцерович, да и тот...

- Один Чубайс, да и то...

Свежий договор торжественно кладется в папку. Он свят. Недаром Польша стала первой страной, с которой Веселуха начал свою экспансию на мировые рынки. Пан Здись и пан Ян выходят на крылечко. Сырой землей пахнет, волнует этот запах. Острые крыши, покорные и пыльные дороги. Здесь проходили танки на Берлин. Здесь с огнями шатались по улице кандидаты в короли, рассыпая золото.

И тут пан Здись отмочил штуку.

- Пан директор, - сказал он, - а вы знаете, какой побочный эффект вызывает ваш прибор?