Лев Жаков - Чудес не бывает

• Название: Чудес не бывает
• Автор: Лев Жаков
• Жанр: Фэнтези

---

–Что дергаешься? Ты моя законная добыча. Если бы не случайные родственники, ты давно был бы моим и общался с предками, занимая в их ряду пусть крошечное, но почетное место. Они отобрали тебя у меня!

–Мне плевать на почетное место в ряду предков, я не нашел еще места среди современников.

Смерть игриво толкнула меня в плечо:

–Не груби мамочке! Впрочем, я не обижаюсь. У меня праздник сегодня - забираю тебя с собой!

–Я бы не был так уверен на твоем месте, - сказал я. - Мое дело не сделано, и ты знаешь это. Все же, если меня спасли, значит, такова судьба, и даже ты не можешь идти против нее.

Задумчиво перебирая русую косу, перекинутую через правое - девичье - плечо, загадочно смотрела на меня глубокими черными глазами.

–Да, - произнесла Смерть неторопливо, - Знаю, есть Судьба, у нее свои правила. Рок и Фатум всегда играют на моей стороне, а Судьба - танк, подминающий и Смерть, если взбредет такое в ее металлическую длинноклювую голову. Да, есть судьба. Но ведь есть и Несудьба, - со смаком выговорила Смерть, - и ты всю свою жизнь живешь Несудьбой, дружок.

–Значит, не судьба, - отозвался я. - А что такое Несудьба?

–О, это так просто: есть - Судьба, а Несудьба - это все остальное.

Я долго раздумывал, глядя в страшный своей двойственностью облик; второй раз за пять лет нашего знакомства Смерть показала мне настоящее лицо. Неужели я где-то ошибся, просчитался? Почему Она так уверена? Ведь дело мое не сделано, я не могу умереть сейчас!

–Ведь если моя смерть как событие уже прошла, то я могу вообще больше не умирать?

Хрипло рассмеялась Она, и из Ее рта полетели черные птицы, хлопая крыльями.

–Каждый человек должен умереть. И если кому-то удалось обмануть Судьбу, то меня никто не обманет! У меня в руках тысячи и миллионы тысяч нитей, и я знаю все, как единственную! Нет, никто не уйдет от меня! Видишь, и ты не можешь.

–Но ведь в скрижалях Судьбы я числюсь давно умершим? - попробовал я потянуть время.

И снова хохотал омерзительный рот, и темнело небо.

–Твоя звезда все еще горит, маленький хитрец! Взгляни на небо ясной ночью, и ты увидишь ее так же отчетливо, как свет моих вечных глаз! В Скрижалях ты значишься беглым, и по всей Несудьбе на тебя объявлен вселенский розыск! Большая охота!

Я стоял на своем:

–Я не нашел еще отца, и я не уйду, пока не сделаю этого.

Смерть обняла меня за плечи и захихикала, когда я стал с отвращением вырываться.

–Кто тебя спросит, милый? Я просто уведу тебя без долгих разговоров. А дело - ну, тут уж точно не судьба… Так как, прогуляемся? Покажу тебе свои владения…

Смерть повлекла меня вперед. Лес, вначале робкий и редкий, понемногу смелел и подступал к нам все ближе.

–Знаешь, - интимным полушепотом говорила Она, - за пять последних лет я привязалась к тебе. Ты такой забавный. И так смешно не хочешь умирать, как будто это от тебя зависит. И дело у тебя дурацкое. Как же поиск истины? Смысл жизни? В крайнем случае - деньги, власть, слава… А? Что головой качаешь? Мелко плаваешь, дружок.

Я глянул на довольную улыбку Смерти:

–А сами? Что вам, жалко, если я еще лет пятьдесят побегаю? Удавиться за каждый день готовы! И не лень было пять лет подряд ни одной ночи не пропустить! Сколько за это время можно было бы народу собрать.

–Хитренький, - покачала головой Смерть. - Еще пятьдесят лет ему, разбежался… Я же говорю, интересно с тобой, вот и хожу часто. С покойничками-то не побеседуешь…

–Часто, - буркнул я, надеюсь, с очевидной иронией. - За последние пять лет ни разу не выспался! А так, глядишь, лет через двадцать, грубить перестал бы, - оживился.

–Хорошего понемножку, - строго сказала Смерть. - Разозлили меня эти звери твои волшебные, вот и пыталась тебя взять, как только случай представился. Как не получилось - в азарт вошла. Потом и во вкус. Теперь же у меня идея появилась: я тебя к другим мертвякам не отправлю, а в свои миры поселю, будешь почти как живой. Дело тебе подыщу какое-никакое, чтобы не скучно было. А? Есть у меня забавка на примете - из льдинок словечки собирать. Надолго хватает! Если "вечность" сложишь, могу оживить ненадолго!

–Не смешно, - грубо сказал я.

–Не сердись, - ласково сказала Она. - Что переживать? Поздно уже. Просто я хотела не силой тебя брать, а чтобы сам пошел - тебе же спокойнее потом будет. Представь - целую вечность стал бы меня попрекать, что не дала дожить. Неприятно!

Я молчал, следя за изменяющимся пейзажем.

Мы шли, и с каждым шагом что-то новое открывалось глазам. Весенний лес давно пройден. Упругое покрытие из старой листвы сменилось камнями; под ноги ложились то мелкая круглая галька, то вязкий песок, то ровные плиты.

Мы шли, и я не переставал изумляться многообразию форм строгой красоты мертвой природы.

Шли бесконечными жаркими пляжами, где мертвое море не шевелилось в своем огромном ложе, и заснеженными полями, где ледяные замки сменялись обледенелыми остовами деревьев среди вечной мерзлости сугробов.

Проходили подножиями гор - и величественные склоны поднимались, маня на вершины, прохладная свежесть которых ощущалась и внизу. Мы заходили в пещеры - и перед ними вечно обрушивались и никак не могли упасть переливающиеся сталактиты, а сталагмиты, каменные подобия песочных детских замков, вырастали среди ног, заставляя споткнуться и лишний раз обозреть свою скрытую от мира странную сущность. Пещеры встречались разные. Маленькие уютные, с полустертыми загадочными рисунками - и сразу хотелось узнать, кто и зачем их поселил на низких сводах, но видно было, что никогда не заходило сюда живое существо и не украшало стены неумелой рукой поразившими его воображение изображениями зверей из верхнего мира. И огромные гулкие, оглушающие с первого мига глубоким эхом шагов. Иногда нам попадались на пути холодные подземные озера и реки, и вода в них была черна и неподвижна, потому что некому было нарушить ее покой, безжизненны были их мокрые недра; только камень, срываясь с потолка раз в тысячу лет, с шумом и взрывом ледяных брызг врезался в блестящую поверхность, подняв волны и прогнав их до всех берегов, - но уже через пять минут все становилось так же мертво и безмолвно, как было тысячу и будет еще тысячу, а может, и весь миллион лет.

–Если захочешь, это будет твоим, - шептала Смерть.

Потом она снова выводила меня под солнце, которого не было в этих мирах, только безбрежное твердое небо, непрозрачное изогнутое стекло, отгораживающее застывшее молчание форм и поверхностей от Вселенной, чье мерцающее дыхание могло потревожить нетленную Красоту. Эта поражающая разум красота, которую никогда не увидит человек, потому что не способен представить нечто похожее даже в провидческом сне, кружила голову и навсегда прожигала свои контуры в моем заболевающем воображении. Я готов был остаться здесь и плакать, вечно плакать от безумного великолепия этих миров, бередивших душу, понимающую прекрасное, наслаждаться до рези в глазах…

Но тонко чувствующий людей, со способностями к эмпатии, сопереживающий всему живому, даже деревьям и цветам, я страдал среди мертвой красоты. Бесчувственность, безжизненность, абсолютная тишина и спокойствие острой болью отзывались в душе и в теле, впиваясь в кончики пальцев и сжимая трепетное сердце до каменеющей мышцы.

Я шел. Мне становилось хуже и хуже. Наконец я остановился. Голова кружилась, сохли губы, руки дрожали.

–Впечатляет? - гордо спросила Смерть.

Я только кивнул. От мертвой тишины звенело в ушах.

–Красиво? - допытывалась Она.

–Более чем я когда-нибудь смогу увидеть, проживи я еще хоть тысячу лет, - напряженно произнес я, облизывая губы.

–Ну, как, пойдешь ко мне жить?

–Нет.

–Что?! - чуть не закричала Смерть. - Да ты что?! Как ты смеешь?!

Дышалось трудно.

–Я не смогу здесь жить, - сказал я. - Мне больно…

–Дурррак! - в сердцах сказала Смерть, хватая меня за руку и утаскивая за собой.

Мир вокруг стремительно превращался в покинутый ими лес. Загомонили весело птицы, и аромат свежей рождающейся зелени наполнил изнемогающие от пыли легкие.

Я долго, с наслаждением дышал, впиваясь в теплый воздух всем существом.

–Дурррак! - повторила Смерть, глядя внимательно на то, как я возвращаюсь к нормальному состоянию. - Живой! Тьфу! Даже противно. Ты все равно умрешь, тебе еще понравится. Понятно? Больно не будет. Ведь красиво же?

Я присел и долго смотрел на тонкие травинки, которые упорно лезли из черной земли сквозь валежник и прошлогоднюю листву, пробиваясь к теплу и свету, вытягиваясь всеми своими зелеными силами ввысь и вширь, набирая сок и жизненные силы.

–Здесь лучше, - тихо сказал я.

–Бол-ван! Так пойдем, я покажу тебе твою жизнь, которую ты так любишь! - Смерть опять схватила меня за руку и повела вперед. Лес, вначале робкий и редкий, понемногу смелел…

Мы шли по окраине города. У самой стены теснились деревянные лачуги и развалюхи, чуть дальше толпились каменные, но такие же убогие домишки. Улицы были заполнены грязью и вонью, мусор и отбросы гнили прямо под ногами, полуголые тощие детишки апатично переругивались, кое-кто копался в грязи, измученные побитые женщины, злобно покрикивая на детей и друг друга, развешивали рваное белье.