Рене Манфреди - Выше неба

• Название: Выше неба
• Автор: Рене Манфреди
• Издательство: АСТ, Астрель-Спб
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036789-9, 5-9725-0407-4

Анне 50 лет, у нее недавно умер муж и в ее размеренной, но по сути пустой жизни преподавание микробиологии в университете является главным и единственным занятием.

Но все резко меняют две неожиданные встречи.

Первая – с собственной внучкой, 10-летней Флинн. Появление девочки в доме вовсе не радует Анну. К тому же Флинн – не обычный ребенок: она живет в собственном мире, с трудом находит общий язык со сверстниками… и постоянно общается с призраками.

Вторая – с гомосексуалистом Джеком, больным СПИДом. Язвительному и желчному ловеласу Анна помогает преодолеть отчаяние.

Через некоторое время все трое вдруг понимают, что очень близки и нужны друг другу.

Великолепно написанная, пронзительная история о дружбе, любви и надежде.

---

Зал был полон семейными парами и шумными детьми. Снаружи горы были уже полностью покрыты снегом. Стюарт заказал себе бренди и задумался, похожи ли комнаты в этом отеле на комнаты в В&В, где они с Джеком обычно останавливались. У Дэвида не было и оттенка сентиментальности. Временами, когда Стюарт предлагал поехать на север, посмотреть на листья, Дэвид в первую минуту думал, что Стюарт имел в виду редкие заархивированные рукописи или фронтисписы старых книг.

– А чем отличаются листья в Массачусетсе? – как-то изумился Дэвид, когда Стюарт объяснил, что имел в виду. Стюарт только закатил глаза. В такие мрачные моменты он задавался вопросом, не слишком ли они разные для долгого жизненного пути. Но было в их отношениях нечто, что можно было назвать любовью крепкой, как скала.

Скорее всего, ночью будет большой снегопад. Анна готовит сейчас свой восхитительный суп и, может быть, уже зажгла огонь в камине. Это было чем-то похожим на возвращение домой: теплота, полумрак и аппетитные запахи еды. Стюарт был благодарен Анне. Он чувствовал благодарность за все ее приглашения – даже если он не принимал большинство из них. Если бы Джек не жил там, то они с Дэвидом бывали бы у Анны чаще. Родители Стюарта ушли из жизни с разницей в четырнадцать месяцев. Его отец умирал мучительно от рака поджелудочной железы. Один за другим взрослые дети приходили в палату отца, чтобы попрощаться: у Стюарта было восемь племянников, не считая сестры и братьев. Отец лежал в кровати, поддерживаемый подушками, и казалось невероятным, что это именно тот человек, который знал все о его детстве, что именно эти руки держали его еще ребенком. Такой странной казалась эта мысль. Неужели этот человек навсегда унесет с собой все, что знает о ранних годах Стюарта? Вот это и есть самое страшное, думал Стюарт, когда история твоей семьи просто исчезает со смертью родителей. Возможно, его близкие чувствовали то же, хотя и не совсем так, – у них были свои дети, свои семьи, свои праздники. Оба его брата жили в штате Массачусетс, а сестра – в Нью-Хэмпшире. Они никогда не приглашали Стюарта в гости. Он не понимал, как далек от них, – попросту не чувствовал этого, – пока родители были живы. Теперь они с Дэвидом встречали праздники вдвоем, а о Рождестве вообще старались не вспоминать. Стюарт не считал, что родственники избегают его, он просто не встречался с ними. Он не обижался на то, что его не включают в семейную жизнь, но его ранила их забывчивость – намеренная забывчивость, как он подозревал, – из-за которой его не приглашали на семейные встречи.

Он потягивал бренди, отвернувшись от двух семей, которые вошли в столовую. Две ужасные женщины, в тридцать лет – уже толстые деревенские бабы, в одежде цвета хаки и в синтетических водолазках, которые они, вероятно, купили на распродаже. Ему даже захотелось сказать, что если они хотят пополнить свой гардероб дешевыми водолазками, то покупать следует только черные. Оплывшие женщины с мягкими задницами и еще более мягкими мозгами, пыльными волосами в окружении невоспитанных детей. Эти глупые семьи из городков и областей, с их консерватизмом, микроавтобусами и убежденностью в своей правоте.

Что с ним сегодня? Он редко так ненавидел людей. Возможно, это из-за ссоры с Дэвидом. Тот умел давить на Стюарта, и Стюарт был вынужден уступать. Слишком часто он понимал, что причиной хандры был Дэвид, только когда скверное настроение проходило. Но все же раньше ему не бывало так мерзко, как сейчас.

Он повернулся к окну. На улице двое мужчин в шапках, похожих на русские ушанки, вырезали скульптуру из блока льда. Они пользовались долотами и чем-то, что показалось Стюарту шлифовальным станком. Вокруг были расставлены мощные фонари, видимо, они планировали работать долго. Стюарт рассеянно наблюдал, как трудятся мужчины. Он начал понемногу расслабляться от тепла, исходящего от камина, и от бренди в желудке.

Кто-то за одним из больших столов тоже заметил, что происходит на улице, – между Стюартом и окном встали четверо детей, вытягивая шею, чтобы хоть что-то увидеть. Двое из них полностью закрыли окно от Стюарта. Настоящая парочка бульдозеров, которые так толкнули столик, что чуть его не опрокинули. Стюарт пристально посмотрел на громадную мамашу, она самоуверенно улыбнулась ему, словно было вполне естественно, что ее дети заполнили всю комнату.

– Извинения приняты, – сказал Стюарт и подвинул ногой стул, стоящий напротив, когда один из мальчиков стукнулся об него своим толстым телом. Как мать могла позволить сыну стать таким? Пухлые бедра, как две подушки, лицо, бледное от неправильного питания и часов, проведенных перед телевизором. Стюарт вернул стул на прежнее место, ребенок ничего не заметил. Стюарт еще немного подтолкнул стул, мальчик споткнулся об него, потерял равновесие и упал. Прямо перед ним.

К ужасу Стюарта, вместо того чтобы понять намек, он начал плакать. Разговор за столами прекратился, и одна из женщин крикнула:

– В чем дело, Джеральд?

Ребенок посмотрел на Стюарта, который повернулся к нему, неприязненно изогнув брови. Надо же! Мир не перевернулся из-за тебя, сынок. Подошла мама мальчика:

– Что случилось?

– Он толкнул этот стул на меня! – проговорил мальчик между всхлипываниями.

Мать посмотрела на Стюарта, ее маленький рот с блестящей розовой помадой – розовая помада с красной водолазкой – выглядел как старая открывалка. Очевидно, женщина ожидала, что Стюарт начнет отрицать, но он залпом выпил оставшийся коньяк и спокойно сказал:

– Вам необходимо обучить вашего сына кое-каким манерам.

– Что вы сказали? Что он вам сделал? – Она посмотрела на Стюарта со смешанным чувством удивления и настороженности, по большей части это было удивление, которое вывело его из себя.

– Спросите его, – ответил Стюарт. – Но желательно за своим столом, и оставьте меня одного.

Женщина нахмурилась:

– Ему восемь лет. Вам не мешало бы иметь хоть чуточку терпения. – Она покровительственно обняла ребенка.

– Да? Возможно, вам стоит самой воспользоваться своим советом, – сказал он. – По поводу терпения.

Вся их шумная компания ушла, а Стюарт остался один. Он почувствовал себя неловко – он совершенно не собирался так злиться. Всепоглощающая ярость не была в его стиле.

Стюарт оставил деньги на столе и ушел. В воздухе витал запах сосновых гирлянд, подвешенных над крыльцом, которое освещали белые рождественские фонарики, и Стюарт почувствовал, как атмосфера Рождества радугой выросла над ним. Он сел в машину, нашел телефон, позвонил домой, но дал отбой прежде, чем в трубке зазвучали гудки. Слишком близко к дому Анны, слишком близко к урагану по имени Джек.

Припарковав машину у дома Анны, Стюарт надел свое пальто, то самое, которое было хранилищем воспоминаний о Джеке. Сначала он не собирался его брать, но затем предположил, что в его отсутствие Дэвид может обыскать одежду, а Стюарт хотел сохранить свою тайну. Пальто не влезло в чемодан, оставлять его в машине тоже не хотелось. Возможно, он хотел показать его Джеку и именно поэтому взял с собой. Пытаясь удержать в руках сумки и свертки, он постучал костяшками пальцев в дверь. Через небольшое окошечко рядом с дверью он увидел в прихожей Анну, спешащую к двери.

– Привет, дорогой. Я уже хотела звонить в полицию. – Она взяла вещи и обняла его. – Мы только что поужинали, хотя ждали тебя до последнего.

– Все нормально. – Он прошел за ней в гостиную. – Где наш мальчик?

Он в ванной. – Флинн моет посуду. – Анна достала графин со скотчем, и он кивнул. – Флинни? – крикнула она в сторону кухни.

– Што? – громко откликнулась девочка.

– Дядя Стюарт здесь.

– Милосердие Божие! – завопила Флинн. – Все дрозды ултели с мого пирога!

Анна поджала губы и покачала головой, увидев выражение лица Стюарта:

– Ее новое развлечение. Ей кажется, что она говорит с южным акцентом. Мы пытаемся не обращать внимания. – Она взглянула на пальто: – Давай, я его повешу.

– Я сам. – Он пошел к чулану в коридоре.

– Дядя Стюарт? – крикнул Джек из ванной и засмеялся. – Кто-то сказал «дядя Стюарт»?

– Точно. Иди сюда. – Стюарт вернулся в гостиную к Анне.

– Он скоро подойдет. – Анна налила себе еще скотча и добавила полено в камин. – У него небольшие проблемы. Как бы это повежливее сказать? Все, что он съел на завтрак, сейчас выходит обратно. Это из-за препаратов, которые он принимает, организм отвергает их. Сорок восемь таблеток в день, и все в определенное время. – Она села в кресло и положила ноги на столик. Стюарт увидел усталость в ее поникших плечах, бессилие в линии рта. К тому же она заметно похудела. – Я хотела сказать тебе еще по телефону: у Джека депрессия. Но это, и еще то, что у него стала тоньше шея, – обычная реакция на лекарства. Но они все-таки помогают. Теперь он большую часть времени чувствует себя лучше, и содержание вируса уменьшилось на сорок процентов. Это просто чудо.