Маделин Уикхем - Коктейль для троих

• Название: Коктейль для троих
• Автор: Маделин Уикхем
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-22087-8

У трех подруг – Кэндис, Роксаны и Мэгги – сложилась замечательная традиция: первого числа каждого месяца они встречаются в баре «Манхэттен» и делятся последними новостями из своей жизни. Этот «коктейль-клуб» – закрытое учреждение, куда нет доступа посторонним, ведь здесь обсуждаются самые тайные поступки и помыслы (впрочем, кое-какие тайны каждая приберегает только для себя). И кажется, нет такой силы, которая могла бы разбить эту дружбу.

Но вот в их тесный круг протискивается некая амбициозная особа, Хизер Трелони, – и все летит к чертям! Как назло, это событие совпадает с периодом, когда в жизни каждой из девушек наступает кризис. Роксану бросает любовник. У Мэгги рождается малыш, и она не справляется с новыми для нее материнскими обязанностями. А Кэндис… Ну, Кэндис и заварила всю эту кашу, пригрев на груди змею по имени Хизер. Под ударами судьбы тройственный союз начинает трещать по швам…

Маделин Уикхем – настоящее имя известнейшей писательницы Софи Кинселлы, автора суперпопулярной серии про Шопоголика.

---

– Ты что, серьезно? – Кэндис уставилась на него во все глаза.– Как же так? Кто станет платить тебе за три месяца вынужденного безделья?

Настал черед Эда удивляться.

– Как это кто? Конечно, фирма! Знаешь, оказывается, меня там ужасно ценят. Во всяком случае, во время отпуска мне будут платить даже больше, чем когда я пахал на них не разгибая спины.

– Но ведь это… нечестно! Во всей стране тысячи и тысячи людей не могут найти работу, а тебе будут платить за то, чтобы ты ничего не делал!

– Так устроен мир.– Эд пожал плечами.– И его нужно либо принять, либо покончить с собой – третьего не дано.

– А как насчет того, чтобы попытаться его изменить?

– Это не для меня, ведь я обычный человек, а не революционер и не святой. В конце концов, не всем же быть такими, как ты, Кэндис!

Кэндис некоторое время молча смотрела на него: от бешенства она не могла произнести ни слова. И как это Эду удалось так легко ее завести?

– Ладно, я пошла,– сказала она резко.– Счастливо.

– Пока.– Эд небрежно помахал ей рукой. Он явно заметил, что Кэндис разозлилась, и это доставило ему удовольствие.– Кстати, к тебе тут приперся твой парень… твой бывший парень.

– Джастин? – Кэндис с досадой почувствовала, что краснеет.– Ты хочешь сказать, Джастин сейчас у меня?

– Я сам видел, как он входил. Это было около часа назад.– Эд слегка приподнял брови.– Вы что, помирились?

– Нет,– отрезала она.

– Жаль.– Эд снова пожал плечами.– Джастин неплохой парень. С чувством юмора…

Услышав это заявление, Кэндис удивилась еще больше. Джастин и Эд действительно два или три раза сталкивались в коридоре, но, насколько она успела заметить, почти не общались.

– Ладно, тогда я тем более пойду,– выдавила она.– Спасибо за предупреждение. До свидания, Эд.

– До встречи, Кэн.

Эд пожал плечами и скрылся в квартире.

Переведя дух, Кэндис открыла свою дверь и вошла. Голова у нее слегка кружилась. «Интересно – гадала она,– что понадобилось от меня Джастину?» С тех пор как они расстались, прошел уже почти месяц, но Кэндис вовсе не стремилась восстановить прежние отношения. И как она только забыла отобрать у него ключ?

.– Эй, Джастин! – окликнула она, включая свет.

– Кэн?

В противоположном конце коридора показался Джастин. Он был одет в свой лучший костюм и держал в руке бокал с виски. Его чуть вьющиеся черные волосы были напомажены и аккуратно зачесаны назад, темные цыганские глаза влажно блестели в свете лампы под потолком.

Кэндис всегда казалось, что в Джастине есть что-то актерское. Сейчас он играл свою любимую роль – экспансивного интеллектуала, молодого Даниеля Баренбойма1, с которым его однажды сравнили (после этого Кэндис пару раз заставала Джастина за пианино – сидя в небрежной позе перед инструментом, он задумчиво прикасался к клавишам, хотя играть не умел).

– Извини, что без предупреждения,– сказал он.– Я рассчитывал застать тебя дома.

– Понятно,– кивнула Кэндис.– Впрочем, я вижу, ты даром времени не терял. Это виски я берегла для особо торжественных случаев.

– Еще раз извини, но тебя слишком долго не было.– В голосе Джастина послышалось что-то похожее на раскаяние.– Я тебя не задержу. Просто мне показалось, что нам надо поговорить.

– О чем?

Ничего не ответив, он помог ей снять куртку и, взяв под локоть, провел Кэндис в гостиную и усадил в ее любимое кресло. Все это Джастин проделал с таким видом, словно это не он, а она ворвалась непрошеной в квартиру и выпила припасенное для гостей виски (шестьдесят шесть фунтов за бутылку, не считая акциза). Впрочем, кому, как не ей, было знать, что «ундервуд» Джастин обладал уникальной способностью повернуть любую ситуацию в свою пользу. В его присутствии абсолютное большинство людей начинало сомневаться в своей правоте. Не избежала этого и Кэндис. Ей потребовалось без малого полгода, чтобы прозреть и понять, что перед ней – самое обыкновенное самодовольное ничтожество.

Но когда они только познакомились, Джастин покорил Кэндис с первого взгляда. Он поступил в редакцию «Лондонца» после годовой стажировки в «Нью-Йорк тайме» и пользовался репутацией подающего большие надежды журналиста – талантливого и со связями. Поэтому, когда Джастин пригласил Кэндис в бар, чтобы угостить коктейлем, она почувствовала себя польщенной. И поначалу Джастин ее не разочаровал. Она пила вино смотрела в его влажные темные глаза и слушала разглагольствования, касающиеся реорганизации британской журналистики по американскому образцу. Внешность и манеры Джастина произвели на нее такое сильное впечатление, что Кэндис соглашалась со всем, что он говорил, хотя в других обстоятельствах наверняка возражала бы достаточно резко.

После нескольких недель знакомства Джастин уже регулярно оставался у нее ночевать, они проводили вместе уик-энды, и поначалу все было прекрасно. Но тут Джастину пришлось съехать с квартиры, которую он снимал пополам с товарищем. Кэндис по наивности решила, что это только к лучшему, и сама предложила Джастину переехать к ней.

А он согласился.

Но именно после этого их отношения начали портиться. Восхищение, которое Кэндис испытывала к своему «приходящему» другу, растаяло довольно быстро, когда она разглядела его вблизи.

С самого начала Кэндис поклялась себе самой страшной клятвой, что не станет обращать внимание на сдавленные не с того конца тюбики зубной пасты, на кисточку для бритья с засохшей мыльной пеной и тому подобные мелочи. И все же она была неприятно поражена, когда выяснилось, что Джастину требуется времени чуть не втрое больше, чем ей, чтобы утром привести себя в порядок. Но это было еще не все. Вскоре оказалось.

что Джастин не только не умеет готовить (хотя он неоднократно утверждал обратное), но и не собирается этому учиться. Он требовал, чтобы в ванной был порядок, но ни разу не попытался там прибраться. Кроме того, он постоянно мочился мимо унитаза – то есть, конечно, не совсем мимо, но все-таки… Когда же Кэндис попыталась деликатно с ним поговорить, он заявил ей, что это не ее дело и что, дескать, унитаз для человека, а не человек для унитаза.

Только тут Кэндис начала понимать, с каким ничтожеством связалась, и прозревать всю глубину его самоуверенности и эгоизма. Внимательное исследование показало, что в интеллектуальном отношении Джастин никогда не считал ее равной себе (по уровню развития он отводил ей место где-то между кошкой и умственно отсталым младенцем). Каждый раз, когда она пыталась с ним спорить, Джастин отделывался снисходительно-покровительственными отговорками; если же Кэндис удавалось найти неопровержимый аргумент и припереть его к стенке, он надувался и вовсе переставал с ней разговаривать. Джастин терпеть не мог признавать себя побежденным – это просто не вмещалось в его представления о себе. Он на полном серьезе считал себя великим человеком – гением, каждое слово которого окружающие должны ловить с благоговейным вниманием. Честолюбие его было поистине чудовищным: кроме себя, Джастин не видел, не замечал никого и ничего и готов был пройти по трупам, лишь бы обратить на себя внимание.

К счастью, теперь их больше ничто не связывало. Кэндис сама настояла на разрыве, который Джастин воспринял довольно болезненно. Она, впрочем, до сих пор не знала, что пострадало больше – его гордость или его чувства. Вероятнее всего, первое, так как Джастин с тех пор относился к ней как к человеку, совершившему непростительную ошибку, о которой ему рано или поздно придется пожалеть.

Но за прошедший месяц Кэндис так ни разу и не пожалела о своем решении.

– Ну и о чем ты хотел со мной поговорить? – спросила она, когда Джастин сел в кресло напротив нее.

В ответ Джастин покровительственно улыбнулся.

– Мне захотелось навестить тебя и убедиться, что у тебя все в порядке. И что ты не возражаешь насчет того, что должно произойти завтра.

– Завтра? А что должно случиться завтра?

Джастин снова улыбнулся с бесконечным терпением. Эта улыбка как бы говорила: «Я давно знал, что ты плохо соображаешь, но такой уж ты уродилась, поэтому я тебя прощаю и готов объяснить все еще раз».

– С завтрашнего дня, как ты, безусловно, помнишь, я становлюсь ведущим редактором «Лондонца» вместо Мэгги. Это значит, что я буду твоим непосредственным начальником.– Он деловито поправил манжеты, потом снова посмотрел на Кэндис.– И мне не хотелось бы, чтобы у нас с тобой возникли… гм… проблемы.

– Проблемы? Бог мой, о чем ты говоришь?

– Я понимаю, что тебе будет нелегко, особенно в первое время,– сказал Джастин.– Ведь вы с Мэгги были подругами. Мое повышение по службе, ее уход… Мне бы не хотелось, чтобы ты чувствовала себя… уязвленной.

– Уязвленной? Ты что, с лестницы упал? Или ты забыл – это я дала тебе отставку, а не наоборот! Кроме того, ты будешь просто исполнять обязанности Мэгги. Когда она вернется, все пойдет по-старому.