Владимир Контровский - Колесо Сансары

• Название: Колесо Сансары
• Автор: Владимир Контровский
• Издательство: Северо-Запад Пресс, АСТ
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-042182-4, 978-5-93698-356-6

Погибшие в небе Земли возвращаются. Они воплощаются в людях разных исторических эпох - от Карфагена до наших дней. Они ищут друг друга, и их ищут эски, желая вернуть потерянных в свои Миры. На фоне драматических событий реальной истории переплетаются судьбы, и мерно вращается круг перерождений…

---

На специальном камне, установленном подле статуи, жрецы приносили ему в жертву людей из числа пленников, рабов и жителей покорённых стран. Они вспарывали обсидиановым ножом грудную клетку, выдирали ещё трепещущее сердце и подставляли его лучам солнца. Дьяволово отродье! Меня мороз продрал по всей спине при виде этого камня и этого поганого идола!

Эрнандо тогда взялся было убеждать Монтесуму, что это не боги, но суть демоны, что храм сей надлежит разрушить, а вместо него соорудить католическую церковь, но обычно уступчивый к требованиям детей Кецалькоатля император на этот раз остался непоколебим.

Второй раз я побывал тут, когда мы штурмовали теокалли (уже после смерти Монтесумы), доведённые до бешенства градом стрел и камней, сыпавшимся на наши головы с его уступов днём и ночью. Ничего не скажешь, во второй раз путь до храма потребовал куда больше времени и сил! И жизней - сорока пяти. На моих глазах погиб Гонсало, мой старый товарищ, с которым мы хлебнули всякого. Какой-то обезумевший фанатик обхватил его поперёк туловища и рухнул вместе с Гонсало вниз, на гладкие каменные плиты, не обращая ни малейшего внимания на проткнувший его тело меч славного идальго. Сам Эрнандо едва избежал смерти в яростной схватке на вершине пирамиды.

Тогда мы свергли кровавых языческих богов с их пьедесталов, а статую самого Уицилопочтли сбросили с вершины Большого Теокалли - она раскололась на куски. Мы надеялись, что сердца индейцев дрогнут при виде такого зрелища, но ошиблись - ацтеки сделались ещё злее. Думал ли я тогда, что совсем скоро попаду сюда, на вершину пирамиды, в третий раз - и, надо думать, в последний…

Я не один - рядом со мной десятки моих товарищей по несчастью. Избитые, изодранные, покрытые грязью и кровью. Связанные, как и я сам. Глаза у всех без исключения обезумевшие - и вовсе не от того, что они пережили этой ночью. Все - и я в том числе - знают, что именно нас ожидает. Пресвятая Мадонна, спаси и сохрани…

Пирамида выстроена хитро - ведущие к вершине ступени разделены на участки так, что подняться на следующий уступ можно, только обогнув предыдущий, по противоположной стороне. "Испанцы не устают!" - гордо ответил Эрнандо во время нашего первого визита на вопрос Монтесумы, не утомил ли гостей столь долгий путь до храма бога войны. Понятно, Кортес продолжал тогда играть роль сверхъестественного существа, наделённого необычайными способностями… Хм, интересно, что бы он сказал сейчас, поглядев на своих былых сподвижников - точнее, на то, во что они превратились. А ведь на сей раз мы не шли сюда сами - нас волокли.

Хотя неизвестно, выжил ли Кортес в ночной бойне (и остался ли в живых кто-нибудь вообще). С вершины Большого Теокалли хорошо видна вся главная дамба, она сплошь усеяна людьми - живыми и мёртвыми. Индейцы снуют по ней туда-сюда, собирая оружие и подбирая убитых и раненых. Своих-то они будут лечить (лекари у этих кровопийц искусные), а вот наших приволокут сюда (или же просто добьют на месте, если пленник уже еле жив от ран). Но почему-то мне кажется, что Эрнандо пережил Noche Triste[2], и не просто пережил, но и вышел из страшной битвы, в которой полегла почти вся его армия и все до единого союзники-тлашкаланцы, цел-невредим. У него удивительное умение выпутываться из самых безнадёжных положений…

Но что мне до этого! Если Кортес и вырвался из смертельной западни, которую ему устроил Куаутемок, то сил для ещё одного сражения у него в любом случае не осталось. Он не вернётся сейчас назад и не спасёт нас. Чудес не бывает. 

…Какая-то напряжённая возня на последней лестнице, выходящей к верхней площадке теокалли. А, вот в чём дело - индейцы затаскивают наверх двух захваченных лошадей. Задача непростая, но уж чего-чего, а упорства ацтекам не занимать. Они похожи на муравьёв, тащащих двух жирных гусениц. Скоро эти муравьи нас всех сожрут…

Деревянное строение храма мы после взятия Большого Теокалли сожгли, а статую Уицилопочтли расколотили, однако жертвенный камень остался. Тот же самый, или теночки успели принести сюда новый - какая теперь разница!

Я слышу невнятное бормотание - кто-то из моих товарищей по несчастью молится. Самое время, хоть я сильно сомневаюсь, что молитва нам поможет…

Тем временем индейцы подтащили к жертвеннику первую лошадь. Бедное животное брыкается спутанными ногами и жалобно ржет, словно понимает, что с ним собираются делать. Индейцы боялись лошадей и поначалу, пока не убедились в том, что лошади тоже смертны (как и дети Кецалькоатля), принимали их за живых богов, беспощадно убивающих всех врагов белых людей. Вот и мстят теперь за свой былой страх…

Ржание оборвалось, его сменили дикие вопли ацтеков, вопли кровожадной радости. По моему лицу стекает что-то тёплое. Кровь. Брызги её долетели даже сюда. Впрочем, мы не так далеко от жертвенника - всего-то десяток-другой шагов.

Вторая лошадь разделила судьбу первой, и индейцы вновь разразились криками торжества. Теперь подошла очередь людей.

Тлашкаланцев приканчивают быстро и без особых затей, одного за другим. Каменный жертвенник сплошь залит кровью, она струйками стекает вниз и собирается в лужицы на плитах, выстилающих вершину теокалли. Чёрные одежды жрецов тоже заляпаны кровью, что делает палачей похожими на вампиров. В груди холодеет, и одновременно я вдруг ощущаю возле сердца жар, как будто там, внутри, разгорается маленький, но жгучий костёр… Что это со мной? Я вижу…

…Звёзды, звёзды, звёзды… Звёзды без счёта… Алые всполохи и слепящие белые вспышки… Ощущение Силы, переполняющей всё моё существо, Силы, способной гасить эти звёзды…

На жертвеннике умер первый из испанских солдат, но мне это почему-то безразлично - абсолютно безразлично. Я словно вижу всё происходящее со стороны, как будто оно меня ни в малейшей степени не касается.

– Тебя это и не должно касаться, - раздаётся вдруг в моей голове, - что тебе до них. Это просто маленький Мир, один из великого множества Миров, в котором ты проходишь Искупление…

Предсмертные крики убиваемых и ликующие вопли дикарей сливаются в один монотонный шум. Сильные руки подхватывают меня и тащат к жертвеннику.

– Держись! - в неведомом голосе явно слышится тревога. - Держись! Хоть немного продержись, мы придём за тобой!

Меня валят на залитый липкой горячей кровью камень, выгибая спину. Грудь выпячивается вверх, навстречу окровавленному обсидиановому ножу в руке жреца. Но ведь…

…я почти всемогущ…(откуда я это знаю?). Ну что мне стоит разорвать путы, взлететь и одним движением мысли превратить в пепел всех этих прислужников кровавых богов… Я и не на такое способен, вот только зачерпнуть Силы…

Нож медленно-медленно падает мне на грудь. И я вдруг понимаю, что это я задержал смертоносный разбег каменного лезвия.

– Держи-и-и-сь!!! - кричит мысленный голос.

На забрызганном кровью лице жреца неприкрытое изумление, пробившее маску его привычной бесстрастности. Служитель Уицилопочтли не понимает, что происходит. И тут я чувствую волну чужой злой магии, которая гасит маленький костёр подле самого моего сердца.

…А Силы нет - ни капли… - думаю я (или не я?). - Я когда-то уже испытал такое, падая с огромной высоты - где-то здесь, поблизости… И рядом со мной была… Неужели та самая девчонка, что стояла на пирсе в Палосе и провожала взглядом нашу уходящую в Новый Свет каравеллу? Неужели?! Да, это она! А голос, доносящийся из невероятного далека, звучит всё слабее и тише: "Держи-и…"

Каменный клинок впивается в моё тело, я слышу, как хрустит разрезаемая плоть, как обсидиановое жало раздвигает рёбра, хотя боли почему-то нет.

Господи Всемогущий, прими мою душу грешную…

* * *

Темноту и тишину храма разорвал свет факелов и лязг мечей: латиняне. Танит смежает веки - во мраке, отползающем под натиском трепещущих языков пламени, остаётся только каменная статуя богини…

Сервилий первым ворвался под гулкие своды: центурион не любил прятаться за спины солдат, тем более сейчас, когда он явственно ощущал страх, закравшийся в их сердца. Ещё бы! Ему самому не слишком уютно в недрах этого злого храма, стены которого сочатся проклятьями пунических богов. Ничего, их сила отступит перед богами Рима точно так же, как военная мощь детей Ваала уступила силе мечей сынов Ромула.

Двоих безумцев с изогнутыми клинками Сервилий одолел легко, - только кровь испятнала каменную кладку, - однако третий, вывернувшийся из-за угла, успел вогнать бронзовый кинжал в шею бежавшего за центурионом легионера прежде, чем быть зарубленным.

– Вперёд! - хрипло выкрикнул римлянин, заметив мгновенное замешательство своих солдат. - Факелы!

Сопящее дыхание и звяканье доспехов в полутьме. Поворот узкого прохода - в нагрудник бьёт пущенная откуда-то из темноты стрела и с треском переламывается. Не останавливаться, иначе в этих крысиных норах их запросто перестреляют невидимые враги. Удар тяжёлым по голове - вскользь, спасает добрый шлем, - взмах со свистом рассёкшего воздух меча и валящееся под ноги обмякшее тело. Не останавливаться!