Пол Томпсон - Перворожденный

• Название: Перворожденный
• Автор: Пол Томпсон
• Издательство: Максима
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-94955-072-2

Звездного Пророка, правителя страны эльфов, называют «дважды благословенным» – судьба послала ему близнецов. Одно омрачает радость отца – обоим его сыновьям напророчены короны… Братья, хоть и очень разные по характеру, крепко дружили, но жизнь надолго развела их. Сдержанный и благоразумный Ситас учился у жрецов, постигал тонкости дипломатии, готовясь однажды принять на себя бремя власти. Порывистый Кит-Канан, совершив тяжкий проступок, покинул родительский дом и скрылся в диких, полных тайн лесах, окружающих Сильваност. Причиной столь драматических событий, конечно же, стала женщина. Ведя вольную жизнь в лесу, Кит-Канан познал счастье свободы, любви и боль потерь. Тем временем в эльфийской столице происходят странные и тревожные события. В тугой узел сплетаются большая политика, корыстные интересы, любовь и ненависть, предательство и героизм. И наступает момент, когда судьба страны оказывается в руках принцев. Справятся ли они с этой ношей? Сумеют ли преодолеть разногласия, обиды, зависть, ревность? Или ввергнут страну в кровавый омут? Наконец, сбудется ли пророчество?

---

Ситас попытался припомнить что-нибудь об этом загадочном договоре и мог вспомнить лишь, что он каким-то образом касался торговли тканями.

– Сожалею, что я тогда не смог видеть претора, – сказал он. – Наверное, я был в отъезде.

Мгновение Тералинд смотрела на принца со странным выражением. Люди никогда не смогут привыкнуть к эльфийскому времени.

– Уважая возраст посла, – добавил Ситас, – я хотел бы переночевать здесь и сопровождать вас в город завтра.

– Да, это было бы прекрасно. Ульвиссен подыщет тебе подходящее место для ночлега, – согласилась Тералинд и внезапно поднялась на ноги. – Доброй ночи, Высочайший, – вежливо произнесла она и щелкнула пальцами.

Слуги подняли Ульвена, неуклюже развернулись и вынесли его из комнаты.

Ситасу отвели кровать в одном из помещений огромной палатки. Сама кровать была достаточно велика, чтобы вместить четверых взрослых эльфов, и, на вкус принца, слишком мягкой. Ему показалось странным, что люди так высоко ценят комфорт.

По крыше монотонно стучал дождь, но это не усыпляло Ситаса. Вместо этого он мыслями унесся к Герматии. Нужно приложить больше усилий, чтобы попытаться примириться с нею, решил принц. Но лицо жены лишь ненадолго промелькнуло перед его мысленным взором. Вскоре на передний план выступил Кит-Канан. Брату понравилась бы эта небольшая шутка – приехать на черепахе прямо к дверям посла.

Кит сейчас далеко отсюда, подумал Ситас. Их разделяло так много миль и так много дней. Закрыв, глаза, принц ощутил слабую, но не прерывающуюся связь, что всегда существовала между ним и Кит-Кананом, и сейчас он сосредоточился на ней. Дождь отдавался в ушах громче, словно пульс, биение сердца. Новые ощущения нахлынули на него: запах леса, шаги ночных животных, которые перевелись в густонаселенных частях Сильванести. Ситас открыл свое сознание навстречу этим ощущениям, и видения потоком понеслись, перед ним.

Словно бы в полутьме он увидел темноволосую эльфийскую женщину. Она обладала властью и была тесно связана с Силой, подобно высшим жрецам и Звездному Пророку. Но темноволосая женщина была из более древнего рода, из тех, кто почти так же велик, как боги. Ситас видел высокие зеленеющие деревья, озера прозрачной, тихой воды. А внутри этой женщины шла борьба. Она хотела оставить Силу, но та не позволяла сделать это.

Причина борьбы была ему тоже ясна. Она любила Кита, и он любил ее. Ситас ясно чувствовал это.

В его сознании возникло слово. Имя.

– Анайя, – произнес он вслух.

Когда он заговорил, связь порвалась. Ситас сел, в душе его смешались странные, необъяснимые чувства. Шла борьба, поединок за обладание темноволосой эльфийской женщиной. Это была борьба между Кит-Кананом и древними силами природы. Буря… это не дело рук магов Эргота, это вообще не дело рук магов. Буря была проявлением этой борьбы.

Когда Ситас улегся обратно на нелепую громоздкую кровать, приступ печали пронзил его сердце. Это короткое видение лишь показало еще яснее, как далеко от дома оказался его брат.

И Ситас знал, что не осмелится никому рассказать о своем открытии.

Глава 18 В лесу, год Овна

В Хранительнице продолжали происходить перемены. Сначала пальцы на руках и ногах, затем локти ее стали светло-зелеными. Она не чувствовала боли и могла по-прежнему двигаться, хотя, по-видимому, чувства ее постепенно притуплялись. Слух Анайи, раньше превосходный, становился хуже и хуже. Зрение потеряло остроту. Ее прежде бесшумная поступь сделалась медленной и неуклюжей. Сначала эти перемены раздражали ее, но постепенно настроение ее изменилось. Она говорила, что вещи, которые сказал ей Хозяин Леса во время ее долгого отсутствия, начинали приобретать смысл. Эти превращения, считала Анайя, были платой за ее любовь к Кит-Канану. И хотя она не могла не сожалеть о потере своей сверхъестественной ловкости и охотничьего мастерства, новая жизнь действительно дала ей счастье.

Зима была долгой и, поскольку лес уже не подчинялся Анайе, очень жестокой. Они с Кит-Кананом выходили на охоту почти каждый день, если не шел снег. Иногда охота бывала успешной: удавалось поймать кроликов, фазана, а время от времени и оленя. Но чаще они ели собранные Макели орехи и ягоды. Животы их впали, пришлось туже затянуть пояса, и они стали менее разговорчивыми. Снаружи завывал ураган, снегу наносило так много, что трудно было отворить дверь, а трое сидели в доме, каждый погружен в свои мысли. Проходили целые дни, а они могли не произнести ни слова.

С Макели также происходили перемены, хотя и более естественные. Он достиг того возраста в жизни эльфа, когда ребенок превращается во взрослого мужчину. По сравнению с долгим жизненным путем эльфа эти перемены происходят за довольно короткое время. Несмотря на скудное питание, Макели стал выше, сильнее, а также сделался более беспокойным, часто даже грубым. Его нетерпение настолько мешало в лесу, что Кит-Канан запретил ему сопровождать взрослых на охоту – своим шумом он распугивал и без того редко попадавшуюся дичь.

В то время как его жена и друг менялись внешне, ощутимым образом, Кит-Канан тоже становился иным, но внутренне. С тех пор как он попал в лес, у него, разумеется, появились новые ценности, а теперь решающим образом поменялось все его отношение к жизни. Раньше, в Сильваносте, он играл в принца. Так как наследником был его брат Ситас, Кит-Канана не тяготили ни настоящие обязанности, ни ответственность. Воинское искусство и охота являлись для него лишь приятным времяпрепровождением. Он обучал Аркубаллиса трюкам и занимался воздушными полетами – все это помогало ему убить время.

Но теперь дело обстояло иначе. Кит-Канан мог скользить по лесу, словно дух. Он больше не зависел от Макели, не зависел от Анайи. Это они все больше начинали полагаться на него. Неплохая жизнь, решил принц, благословляя день, когда отец отнял у него Герматию. Хотя Герматия и была ему небезразлична, все же она больше подходила в жены его брату – оба были такими правильными, обязательными, знали, что прилично, а что нет. Кит-Канан простил отца, но взамен гнева пришло ощущение потери. Он обнаружил, что тоскует по дому, хоть и знал, что жизнь его теперь связана с лесом, а в городе ему делать нечего.

С Анайей произошло еще одно, более естественное событие. Она носила под сердцем ребенка. Однажды вечером, когда они с мужем мечтательно смотрели в огонь, она сообщила ему об этом. Сначала Кит-Канан был ошеломлен, затем изумление сменилось огромной, переполнившей сердце радостью. Он обнял ее так сильно, что она протестующе вскрикнула. Сознание того, что в ней живет существо, обязанное ему появлением на свет, сделало Анайю еще дороже для принца. Их совместная жизнь стала намного богаче. Он осыпал ее поцелуями и признаниями в любви, пока Макели не проворчал, чтобы они утихомирились – он пытается заснуть.

Вскоре после этого настал день, когда на голых ветвях дуба появились первые сосульки. Показалось солнце и светило целую неделю, и весь лед на дереве оттаял. Снег теперь лежал только в глубокой тени у края поляны.

Трое эльфов вышли из дома, моргая от яркого света. Казалось, это первый солнечный день в их жизни. Анайя двигалась неуклюже, растирая руки и бедра – теперь они стали полностью зелеными.

Кит-Канан стоял посредине прогалины с закрытыми глазами и обращенным к небу лицом. Макели, который был уже почти одного с принцем роста, скакал вокруг, как олень, но, разумеется, не так изящно.

– Никогда не видела такой зимы, – отметила Анайя, глядя на снег, прячущийся у стволов.

– Если установится такая погода, охота улучшится, – уверенно заявил Кит-Канан. – Все звери, что были в спячке, выйдут на свет.

– Свобода! Ха-ха, свобода! – ликовал Макели.

Он схватил Анайю за руки и попытался станцевать с ней, но та с недовольной гримасой выдернула руки.

– С тобой все хорошо? – озабоченно спросил Кит-Канан.

– Не могу ни согнуться, ни разогнуться, чувствую себя больной, – пожаловалась она, прекратив растирать руку, и выпрямилась. – Но не волнуйся, я изгоню холод из своих костей.

Новизна, но не удовольствие от первого весеннего дня потускнела, и трое возвратились в дом поесть. В честь такого прекрасного дня Кит-Канан достал последний кусок оленины. Он учил Аркубаллиса охотиться на дичь и приносить ему добычу. Грифон мог покрывать гораздо большие расстояния, чем эльфы, и с каждой охотой становился все более ловким. Оленя, которого разделывал Кит-Канан, принес именно Аркубаллис.

Кит-Канан вывел грифона из его укрытия и с помощью свиста и ободряющих слов послал его в очередной полет. Когда тот скрылся из виду, эльф развел во дворе костер, что оказалось нелегко из-за отсыревших дров, и отрезал большой кусок жесткого копченого окорока. Когда обед был готов, появился Макели со своими обычными припасами – кореньями, грецкими орехами, сушеной голубикой и диким рисом. Он взглянул на содержимое своей корзины, затем на мясо, которое поджаривалось на вертеле, с шипением роняя в огонь капли жира. Мальчик присел на корточки рядом с Кит-Кананом – тот переворачивал мясо, насаженное на ветку.