Николай Буянов - Медиум

• Название: Медиум
• Автор: Николай Буянов
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-002332-4

Прошлое и настоящее связаны намного прочнее, чем принято думать. Тысячелетиями сберегаемый Хранителями Шар – артефакт древней населявшей Землю расы, стал причиной кровавых событий, происшедших в России в конце XX века. Как и в IX веке в Тибете, когда притаинственных обстоятельствах погиб легендарный правитель Лангдарма, свой разящий удар наносят идеальные убийцы – ниндзя, воспрепятствовать которым не в силах ни одна земная спецслужба.

---

– Здравствуйте, – хмуро сказал он.

Сестричка подняла темную головку и с интересом оглядела запыленного чумазого пришельца с ног до головы.

– Привет. Ты к кому?

– К Колесниковой, – ответил он, раздельно и метко выговаривая слова. – Елена Игоревна Колесникова.

– Да не кричи, я слышу. Она давно у нас?

– Гм… Недели две.

– Неда-авно, – протянула она, листая журнал. – Жалко, я думала, ты ко мне… Скучно одной, знаешь: ли. А тут – приятный молодой человек… Родственник?

– Да нет, собственно…

– Ро-одственник, – певуче сказала сестричка. – Я таких навидалась. Сначала сдают, а потом совесть вдруг просыпается. У кого она есть, конечно.

– Куда сдают? – растерялся он.

– К нам, куда же еще… Что-то не найду. Сколько ей лет?

– Четырнадцать.

– Как? – удивилась она.

– Через три дня будет пятнадцать. День рождения…

Сестричка смотрела на него серьезно и с едва уловимым сожалением.

– А вы не ошиблись? Какой вам дали адрес?

Он назвал.

– Странно. Адрес наш… Но вашей родственницы здесь быть не может.

– Алена мне сказала, что будет в спортивном лагере… Она гимнастка.

Тут не спортивный лагерь.

– А что же это? – спросил он упавшим голосом.

– Дом престарелых.

Глава 21 КОШМАР, СТАВШИЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ

Ты перепутал адрес, – утвердительно сказал Колесников.

– Я и сам на это надеялся. Но я объездил всю округу… Есть альплагерь, только для иностранцев – тех, кто за валюту… Охраняют их, как ядерную базу, меня за сто метров остановили. Документы проверили… Нет, там Алёнки быть не может, это точно. Ближе к Терскому – две турбазы и лыжный курорт. Курорт закрыт, не сезон, а турбазы я обшарил вдоль и поперек.

– А писем она тебе не писала?

Валерка вздохнул и покачал головой. Игорь Иванович вытащил из кармана сложенный пополам конверт и протянул собеседнику. Парень не ошибся. Если верить адресу и штемпелю на конверте (почерк Аленкин: буквы сильно, будто деревья под порывом ветра, склонились вправо, петельки у «д» и «у» размашистые, но не лишенные чисто женского кокетства… Такие вещи не подделаешь, для родительского глаза они неповторимы, как отпечатки пальцев), то дочь отправила письмо именно из богадельни.

– Только Алле пока ничего нельзя говорить, – прошептал Игорь Иванович, как заклинание. – Она этого не перенесет…

«Что же, друг детства, – подумалось ему. – Видно, судьба связала нас надолго. Пора бы отдать долги».

Первое, что пришло ему на ум, когда он переступил порог тесного кабинета, было тягостное впечатление болезни и уныния. Туровского никак нельзя было назвать цветущим. Мельком посмотрев на Колесникова большими воспаленными глазами, он отвернулся к зарешеченному окну и так и остался стоять у подоконника с засохшим цветком – худой, сутулый, измученный, будто застывший с того момента, когда Олег Германович Воронов, бизнесмен и преступник, с доброй улыбкой на открытом лице взял подписанный следователем пропуск.

– Вот и закончилась наша эпопея, Сергей Павлович, – проговорил он, и сколько. Туровский ни старался, так и не сумел уловить в его голосе злорадства, только некоторую грусть, будто расстаются старые друзья. – Вообще-то я так уходить не собирался. Правда-правда.

Воронов мягко улыбнулся.

– Знаете, все это время, сидя в камере, я представлял себе эту процедуру… Меня отпускают… Я требую бумаги, пишу жалобу прокурору… Думаете, сумели бы отбрехаться, а? Только честно! – Он обвиняюще вытянул указательный палец. – Вы бы и не подумали! Как же, вы ведь выше этого. Вы бы страдали молча, встав в позу… Какую позу вы предпочитаете? Сверху, снизу?

– Подпишите протокол…

– Где? Ах да, вижу. Где птичка…

Воронов поставил витиеватую роспись и откинулся на спинку стула.

– А потом я поразмыслил и вдруг понял, что жаловаться на вас не буду. Как бы это объяснить… Ну, если бы меня покусала собака – кому я побежал бы бить морду? Не собаке же. Хозяину!

Он помолчал.

– А вами, Сергей Павлович, я всегда восхищался. Нет, я без иронии, на полном серьезе. У вас все есть хватка, профессионализм, хорошая злость, великолепная реакция… Вы ведь там, в санатории, убийцу вычислили за двое суток – с нуля, на голом месте! Почему я вас не купил? Ей-Богу, не пожалел бы никаких денег. Чего молчите?

– Банальности говорить не хочется.

Туровский протянул через стол подписанный пропуск.

– Вы свободны, гражданин Воронов.

Тот усмехнулся, подумав, что ежели проигравший в схватке не хочет говорить банальностей типа клятв о кровной мести и фраз «не все в этом мире продается», значит, он умеет проигрывать и тем более достоин уважения.

– Жалко Тамару, – сказал Воронов. – Я ведь бизнесмен, Сергей Павлович, а не убийца. Лишать человека жизни – это пошло… Непрофессионально. Я совершил ошибку – не в том, что ликвидировал её, а в том, что допустил необходимость этого… Вас-то вина не гложет? Кабы не вы…

Туровский вздохнул.

– А сейчас вас потянуло на банальности. Берите пропуск, Олег Германович, и до свидания. У меня работы чертова уйма.

Воронов пожал плечами и с независимым видом направился к выходу. Но так и не дошел, остановился в дверях, будто что-то кольнуло.

– «До свидания»? Или вы хотели сказать «прощайте»?

– Не зарекайтесь.

Туровский встал из-за стола, подошел к Воронову и оказался с ним лицом к лицу.

– Знаете, вы были правы насчет собаки. Ее можно не кормить (раз уж хозяин кретин), можно бить смертным боем… Можно заставить сбежать. Одного только нельзя: перевербовать её, чтобы она была на стороне волков и лисиц. Собака этого просто не умеет, И поэтому, коли мой хозяин не желает на вас охотиться – что ж, я буду делать это сам.

С сегодняшнего дня, с того момента, как вы выйдете отсюда, перед всеми вашими партнерами (особенно зарубежными, наши стоят мало, хоть они и не очень щепетильны) полным ходом начнется ваша компрометация. Любыми доступными мне способами.

– Что вы имеете в виду?

– Вы заметная фигура – с одной стороны, а с другой – важный винтик в отлаженной машине. У вас наверняка есть какой-то «жучок» – в руководстве Вооруженных сил и МВД… Вряд ли это крупный человек, слишком опасно, скорее, некая серая мышка, имеющая влияние на определенное лицо… Так ведь? Кто-то ворует оружие с военных баз – и не только пистолеты с автоматами… Без прикрытия, на голом энтузиазме… Не верю. Боевики в Чечне получают это оружие. Кто финансирует такие сделки? Нашим инвесторам это не по зубам – не тот размах. Значит, западные.

– Доказательства? – хрипло спросил Воронов.

– Опять вы за свое. Я же говорю, что действую сам, на свой страх и риск. Мне доказательства ни к чему. И вашим иностранцам они тоже до фени… И не смотрите так на меня, я вовсе не наивный. Конечно, они знают, куда вкладывают деньги – и откуда их получают… Акулы долбаные. Но ведь они тоже не делают дела в одиночку, а поэтому перед внешним миром они просто обязаны остаться чистыми… Ни один банк, ни одна фирма-инвестор не связаны с вами напрямую, только через десятые руки… Им всем – всей цепочке, достаточно будет даже слуха, что они практически финансируют торговлю оружием в России. Это вам не наш базарный капитализм. И пойдет волна, Олег Германович. Крупные финансисты тут же открестятся. Мелкие останутся, им терять нечего… Но ведь на то они и мелкие! А война в Чечне идет, мы там увязли по уши. Каюм Сахов будет требовать оружия. И, если вы остановите вашу деятельность, быстренько найдет другой канал. А вас элементарно уберет. Возможно, не сразу, сначала мягко предупредит. Пошлет, так сказать, «черную метку». Вы, сидя на нарах, Стивенсоном не увлекались? Зря, батенька. Архизанимательная история.

Воронов облизнул пересохшие губы и взглянул на потолок. Туровский понял этот взгляд.

– Микрофонов нет, никто не пишет.

– Уверены?

– А смысл? Я же вас отпустил, вон и пропуск у вас в руке.

– Откуда вы знаете по Каюма?

– «Наружка» сняла на аэродроме. Тамаре предъявили фото, она опознала.

– Как же ты, сука, сумел её вербануть? – прошептал Воронов. – Не пойму. Не верю.

– Да ну? – хмыкнул Сергей Павлович. – А как я перевербовал вас, Штирлиц? За пять минут и безо всяких фокусов.

Дежа вю. Перед Вороновым вдруг всплыло лицо Жреца – кроткое, улыбающееся, с внимательными добрыми глазами, И их разговор, почти дословно повторивший нынешний. Они и мыслят одинаково, с раздражением подумал Олег Германович. И бьют одинаково – точно и безжалостно, как боксеры-профессионалы… Значит, Каюм. Теперь он – главная опасность, его за спиной просто так не оставишь. Нужно идти к Жрецу. А Жрец выдвинет свои условия…

– Чего ты хочешь? – тяжело спросил Воронов.

– Я должен ехать туда, – упрямо проговорил Колесников, глядя в пол.

Туровский перечитывал Аленкино письмо – наверное, в пятый раз.