Николай Буянов - Клятва на мече

• Название: Клятва на мече
• Автор: Николай Буянов
• Издательство: Крылов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-94371-536-3

Два историка исследуют уникальную находку – древний тибетский манускрипт, начертанный на каменной пластине. Попытки расшифровать текст приводят не только к открытию одной из величайших тайн человечества, но и к столкновению с древнейшей сектой, владеющей «Шаром» – артефактом погибшей цивилизации, предшествовавшей на Земле нам, людям. Эта секта жива и поныне и способна благодаря Шару совершать как ужасающие преступления, так и великие добрые дела – все зависит от того, в каких руках окажется Шар.

Действие романа происходит как в нашем, привычном и обыденном, мире, приобретая порой детективный характер, так и в древнем Тибете – где роман приобретает черты буддистской притчи.

---

«Ракета» сбавила ход и осела, крылья ушли под воду, и она стала в один миг похожей на обыкновенную старую, латаную-перелатаную посудину. Сергей Павлович подождал, пока туристы вывалят свои рюкзаки наружу, потом сам лениво вышел на деревянную пристань.

Народу в брезентовых штормовках и ярких цветных ветровках была тьма-тьмущая. Большинство из них направлялись на скалы метрах в двухстах от пристани. Традиционные соревнования на первенство чего-то. А подальше вдоль берега, еще в двух километрах, где местность была поровнее и лес погуще, прятался крошечный санаторий, бывший заводской, а теперь, можно сказать, бесхозный: пара домиков для персонала, хозблок и единственный корпус – деревянное двухэтажное здание для отдыхающих. Два туалета и два умывальника, по одному на этаж. Спартанский минимализм.

Сержант-водитель служебного «москвича» помалкивал, видя настроение приезжего следователя, с разговорами не лез, только шептал что-то себе под нос, объезжая рытвины (асфальт не меняли годов с шестидесятых, раньше лень было, теперь денег нет).

Я ей обещал.

Одна-единственная мысль не давала покоя. Она была буквально повсюду. Деревья укоризненно качали кронами и шептали: обещал, обещал… И колеса стучали об острые края трещин, и сержант шевелил губами… «Я ей обещал. Я дожал-таки, из чистого упрямства, и надменности в ее глазах уже не было в ту, последнюю встречу». Она превратилась в простую испуганную женщину, ищущую защиты. Короткая юбочка по-прежнему открывала сильные стройные ноги, и Сергей Павлович с трудом подавил желание подойти и погладить их. Видя, что она всхлипывает, он все же подошел и мягко обнял ее за плечи:

– Тамара, у нас нет выхода. Без ваших показаний… Его просто отпустят с извинениями. И весь ад начнется сначала.

– Какой ад! Если бы не вы…

– Не стоит во всем обвинять меня. Вы и тогда, и сейчас знали слишком много. Вы только опасный свидетель, не более.

– Что же мне делать? Сергей Павлович… Сереженька, я боюсь. Если он узнает, что я согласна выступить на суде, меня убьют. И так и так убьют. Мамочка моя!

– Нет, – проговорил он, ощущая под пальцами ее теплую кожу. – Ты уедешь завтра же.

– Куда? Вообще-то у меня двоюродная сестра в Питере…

– Отпадает. Если что – первым делом будут искать по родственникам. Я тебя устрою в один санаторий. Он крошечный, о нем мало кто знает. Сунем свою обслугу, охранять тебя будут круглосуточно. Он положил на стол толстый конверт:

– Здесь билеты и деньги. На некоторое время должно хватить.

Тамара немедленно вскинулась:

– Вы что? Я не нищенка и не содержанка.

– Замолкни, – отрезал он. – Еще здесь паспорт на чужое имя. Завтра утром поедем с тобой в аэропорт, но на самолете не полетим.

Он прекрасно знал: будут следить. В аэропорту они с Тамарой торчали на самом видном месте вплоть до конца регистрации. Когда осталась всего пара минут, Тамара подхватила сумочку и капризно сказала:

– Мне надо в туалет, к зеркалу.

– Черт возьми, ни о чем другом думать не можешь? Опоздаем!

– А мне плевать! Я женщина, в конце концов.

– Ладно, – «покладисто» прошипел он. – Только пойдем вместе. Да не волнуйся, я просто покараулю в коридоре.

Она сделала все, как надо: стремглав пролетела до запасного выхода, прыгнула в приготовленную машину – уазик с заляпанными грязью номерами – и нырнула под заднее сиденье. Уазик степенно выехал с территории аэропорта, резко прибавил скорость и полетел, как на крыльях, из города до маленькой железнодорожной станции, которая и названия не имеет, просто такой-то километр. Там он торопливо подставил щеку для поцелуя (ох уж эти нежности! Будто надолго расстаемся!), она высунулась из окна вагона и долго махала рукой. Он помахал ей в ответ, уговаривая себя, что все будет нормально. От «хвоста», дай бог, ушли, там ее встретят, довезут до санатория, оформят, будут охранять… До суда оставалось две недели, уж как-нибудь дотянем.

Ему суждено было приехать сюда раньше, чем он предполагал. Номер, куда поселили Тамару, находился в конце коридора, на втором этаже. Ее охраняли трое: два человека неотлучно находились в соседнем номере, через стенку, по очереди выходя в коридор, еще одна сотрудница, умная и обаятельная Наташа Чистякова, капитан спецназа, жила вместе с Тамарой в одной комнате. Сергей Павлович долго подбирал кандидатуру телохранителя для своей свидетельницы – и выбором остался доволен. Они с Тамарой должны подружиться.

Сейчас обе женщины лежали на полу. Тамара в глубине комнаты, у небрежно застеленной кровати, Наташа – у порога, вытянувшись на спине, с обиженным и немного удивленным лицом, одетая по-домашнему, в спортивных брюках и шлепанцах на босу ногу. Туровский посмотрел в мертвые зрачки, скрипнул зубами и отвернулся. Двое экспертов ползали по полу с рулеткой, измеряя расстояние, третий обрабатывал тонкой кисточкой дверную ручку. Их действия, профессионально выверенные и лаконичные, казались сейчас Туровскому никчемной и нетактичной суетой, и он с трудом сдержался, чтобы не наговорить резкостей. Тот, что помоложе, бородатый и тощий, как велосипед, ткнул пальцем в сторону двери:

– Стреляли оттуда.

– Есть гильзы? – коротко спросил Туровский. Эксперт покачал головой:

– Это не пистолет.

– А что? Ружье, обрез?

– Да нет… Похоже, духовая трубка.

Пожилой врач, лысый, как коленка, с трудом поднялся с пола.

– Не знаю, как ты, Сергей Павлович, а я такое вижу впервые. Кто-то соригинальничал.

Он держал пинцетом маленькую иглу с густым черным оперением на конце.

– Хочешь сказать, этой штукой можно убить? – буркнул Туровский.

– Здесь на конце яд. Какой точно – на глаз определить не берусь, но думаю, органического происхождения. Сок растения или что-то в этом роде.

– Они умерли сразу?

– Почти мгновенно. Ну, может быть, в течение пяти-десяти секунд.

Туровский прошел вдоль стены в глубь номера. В углу стояло чудом не уворованное трюмо на изящных гнутых ножках. На тумбочке обложкой кверху лежал «женский» роман. Сергей Павлович через носовой платок осторожно взялся за страницу и чуть приподнял книгу. Под ней был черный, хищно поблескивающий «Макаров», поставленный на предохранитель.

Эксперт поднял голову:

– Там можете браться смело, все проверено. Отпечатки пальцев только покойных… Я имею в виду сравнительно свежие.

– Вы думаете, убийца сюда не входил?

– А зачем ему входить. Пострелял с порога и ушел. Какая-то вещица овальной формы лежала на полу недалеко от тела. Туровский подошел поближе и нагнулся. И узнал Наташин медальон, который она носила на шее, не снимая. Белая в прожилках раковинка на тонкой золотой цепочке. В настоящий момент цепочка была разорвана.

– Одну минуту…

Эксперт быстро прошелся по матовой поверхности своей кисточкой, держа раковинку двумя пальцами, – повертел ее так и сяк и протянул Туровскому.

– Отпечаток есть, вот тут, на крышке… Но старый и смазанный. Я уверен, он хозяйский, не посторонний.

– А почему цепочка разорвалась?

– При падении тела зацепилась за дверную ручку. Борьбы не было, если вы на это намекаете.

– Точно?

– Я кто по профессии, по-вашему?

Видимо, Сергей Павлович нечаянно нажал на микроскопический выступ, потому что раковина вдруг раскрылась с мелодичным звоном. Чем-то старинным повеяло в воздухе – точно в детстве, когда потихоньку, без спроса, снедаемый горячим любопытством, открываешь крышку бабушкиного сундучка (какие там наверняка сокровища!). Нет там никаких сокровищ, не нажила бабка за годы праведных трудов, а если и наткнешься на такой вот медальон с крошечной фотографией внутри, значит, наследство от прабабушки или от еще более дальних предков…

В Наташином медальоне тоже пряталась фотография: маленький, не больше пяти лет, мальчик со светлыми вьющимися волосами и большими глазами, распахнутыми, казалось, навстречу всему миру. Нос чуть вздернут, рот великоват, пожалуй, но это нисколько не портило впечатления – все дети красивы, природа уродства не терпит.

Высоченный крупный мужчина с рыжим, несколько помятым лицом в веснушках, неловко протиснувшись в комнату, пожал Туровскому руку, коротко представился:

– Ляхов, следователь прокуратуры, – и заглянул через голову собеседника в ящик трюмо.

– Выходит, она и не вспомнила о пистолете. Сразу бросилась открывать дверь. Почему, интересно?

А не твое дело, захотелось глупо ответить. У Туровского этот вопрос у самого не выходил из головы. Только… Спрос – он тоже стоит много. Одно дело, когда ты сам пытаешься анализировать промах своего сотрудника (мертвые сраму не имут), а другое – когда чужой человек, пусть коллега, недовольно глядит на труп и задает свое дурацкое «почему?». Ляхов заметил напряженные плечи собеседника и вздохнул:

– Не сердитесь. Я просто высказал вашу мысль вслух, а в квалификации ваших сотрудников и не думал сомневаться. Такие дела дилетантам не доверяют.