Линда Ли - Дьявол в Лиге избранных

• Название: Дьявол в Лиге избранных
• Автор: Линда Ли
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-039647-4, 978-5-9713-5278-5, 978-5-9762-1657-0

На идеально причесанную головку «настоящей южной леди» Фредерики Уайер обрушилась беда...

Ее муж не просто сбежал с секретаршей – он ухитрился прихватить с собой все деньги жены!

Элегантно обставленное семейное гнездышко, согласно условиям брачного контракта, тоже переходит к изменнику и его новой супруге.

Прощайте, туалеты от-кутюр, туфельки от Маноло Бланика и роскошные салоны красоты! Здравствуй, печальная необходимость заботиться о завтрашнем дне!

В отчаянии Фредерика заключает сделку.

Нет, не с дьяволом, хуже! Никакой дьявол не сравнится с хитроумным и циничным адвокатом Говардом Граугом, который еще ни разу не проигрывал дел и готов помочь Фредерике. Но взамен он требует невозможного...

---

Но сначала мне нужно было отработать положенные часы.

Приехав в «Брайтли», я проскользнула мимо хмурой Маргарет Пендервелт (в прошлом Самого Активного Волонтера, а в настоящем возглавляющей штат добровольцев в кафе), выразив надежду, что они без меня не очень скучали. Она знала, что вопросов мне лучше не задавать.

«Брайтли» был назван в честь Юнис Хустон Брайтли, основавшей ЛИУК в 1917 году. Кафе представляло собой симпатичное местечко с верандами, паркетными полами и антикварной мебелью, куда приходили показаться за ленчем или утренним чаем важные персоны или те, кто хотел ими стать.

Облачившись в длинную юбку, синий фартук и белую блузку, я приступила к работе. Я накрыла столы и расставила кувшины для воды. К счастью, у нас были настоящие оплачиваемые работники, которые делали лучшие сандвичи без корочек в городе.

Можно было получить назначение как в замечательное, так и в ужасное место. При том что вам приходилось по меньшей мере раз в неделю проводить время с одной и той же группой волонтеров в течение всего года, было просто необходимо попасть на работу, где бы вас окружали достойные леди. Почти все, с кем я работала, были именно такими – в основном потому, что группу подбирала я сама. Но одна дама, змеей просочившаяся к нам, была точно не в моем вкусе.

Ее звали Уиннифред Опал, и как раз перед открытием кафе в одиннадцать тридцать она подошла ко мне, когда я клала булочки с маслом и сладкие плюшки с апельсиновой глазурью, которые принесли с кухни, в духовку для подогревания хлеба.

– Как ужасно, – сказала она, доставая пару алюминиевых щипцов, – когда некоторые настолько невежливы, что не сообщают ни одной живой душе, что не придут работать в кафе.

Это что, камень в мой огород?

Уинни была крупная женщина, высокая, но не толстая, футов шести росту. Она заплетала свои густые волосы в длинную простую косу и имела страсть к собакам. Она оглушительно смеялась, а ее манера одеваться не дотягивала до идеального ЛИУК. Единственная причина, по которой ее приняли в Лигу, – это то, что она была прямым потомком самой Юнис Хустон Брайтли.

Мягко говоря, Уинни была со странностями, что встречается не так уж редко в Техасе, но очень необычно для Лиги. Она постоянно пыталась привлечь внимание средств массовой информации к своему движению в защиту животных. Вы себе представить не можете, какой шум она подняла несколько лет назад, когда с неистовой яростью ополчилась против тех, кто носит меха. Если вы не видели Уиннифред Опал, разбрызгивающую из тюбика желтую французскую горчицу, которая въедается намертво, считайте, что вы ничего не видели. Гринписовцам с их баллончиками с краской есть чему поучиться у нашей Уинни. С тех пор как она скупила весь запас горчицы во французском магазине, в нашем городе не увидишь и кроличьего хвостика.

– Чего не хватает Лиге, так это свежей крови, – добавила она тоном, который должен был прозвучать оскорбительно.

Сначала я замерла, но потом медленно повернулась к ней лицом, так как меня осенила одна мысль. Свежая кровь?

– Ну конечно, Уиннифред! Ты абсолютно права! Нам, безусловно, не хватает свежей крови. Я как раз говорила об этом матери. Ты просто гениальна!

Уиннифред в изумлении разинула рот. Но будь хоть трижды странная, она могла оказать поддержку Никки Граут.

– Знаешь, Уинни, мы недостаточно с тобой общаемся.

Она так и застыла, держа в воздухе булочку длинными серебристыми щипцами:

– Мы с тобой?

– Конечно, Уинни. У нас никогда не было возможности встретиться и поговорить с глазу на глаз. Пора нам узнать друг друга получше. Давай созвонимся. Договоримся о времени и вволю поболтаем.

Мы закончили раскладывать булочки. Клянусь, Уинни улыбалась на протяжении всей смены. Она даже ни разу не наорала ни на кого из клиентов, что, согласно летописям ЛИУК, произошло впервые. В кафе в тот день было много посетителей, и я выбралась из «Брайтли» почти в три. Десять минут спустя я была дома, но все равно нужно было поторопиться, если я собираюсь все выяснить до того, как Никки пойдет делать прическу. Приехав в салон, я не теряла ни минуты.

– Итак, расскажи мне, дорогая, что ты знаешь о Сойере Джексоне.

Я едва успела в «Салон Франсуазы» вовремя, чтобы встретить Никки. Но все-таки мне это удалось, и теперь в ожидании Эжени, хозяйки салона, мы пили розовый лимонад из якобы хрустальных стаканов. Настоящее имя Эжени было Юлесс Фрэнкс, но она так божественно управлялась с волосами, что я не говорила никому ни слова о ее метаморфозе. Где-то в глубине души мне были крайне любопытны люди, у которых хватило смелости на то, чтобы полностью изменить себя.

– То есть как – что я знаю?

На лице Никки, разглядывающей свое отражение в зеркале, было написано нетерпеливое ожидание преображения. Все в «Салоне Франсуазы» было кружевное и пышное, розовое, из сатина или бархата. Я знала, что Никки здесь понравится, и, сказать по правде, она не могла дождаться начала. Проблемы начались, когда из задней комнаты вышла Эжени с краской для волос в руках. Увидев ее, Никки сникла, выдохлась, как долго стоявшее открытым шампанское.

– Фреди, ты уверена, что мне стоит это делать? – спросила она.

– Конечно, уверена. Одно дело блондинка, и совсем другое – крашеная блондинка.

– Не похоже, чтобы это сделало из меня блондинку, – сказала она, рассматривая цвет.

Эжени взяла стакан с лимонадом из рук Никки.

– Не волнуйтесь, – сказала она. – Я знаю, что делаю.

Никки смотрела на свое отражение глазами загнанного оленя. Как мне показалось, единственное, что я могла для нее сделать, это отвлечь от происходящего. Кроме того, мне действительно хотелось кое-что разузнать.

– Итак, ты рассказывала мне про художника.

– Что?

– Про Сойера Джексона.

– Ах, да. – Мы встретились глазами в зеркале. – Так он тебе понравился?

Опытная рука Эжени дрогнула. В любом салоне красоты сплетни – те же деньги, и новость о том, что Фреди Уайер интересуется посторонним мужчиной, принесла бы Эжени неплохие дивиденды.

Я внесла ясность.

– Он очень талантлив. И несмотря на то, что он предпочитает мужчин... – Эжени вздохнула и вернулась к работе. – Я уверена, что выставка его работ будет пользоваться огромным успехом. Но я фактически ничего о нем не знаю.

– Ну, он просто душка, – сказала Никки, не сводя глаз со своего отражения в зеркале. – А его искусство прямо божественно. В его мизинце больше таланта, чем у любого известного мне художника. Но он очень разборчив в том, кому показывать свои работы. Меня не удивило, что он тебе отказал.

– Разве я тебе не говорила, что он в конце концов согласился?

Никки подняла глаза, чтобы увидеть меня в зеркале:

– Да ты что!

– Да, вот так.

Никки покачала головой, что, должно быть, выражало изумление, и парикмахерша выразила неудовольствие.

– Это же здорово! – воскликнула Никки.

– Так что еще ты о нем знаешь? Меня это интересует в рекламных целях, конечно.

– Ну, его семья переехала в Уиллоу-Крик, когда я ходила в пятый класс. Он учился на первом курсе.

– Он так давно тут живет? – Как получилось, что я ничего не слышала о нем раньше? – Где он жил?

– Там же, где и сейчас.

А, старше меня, жил в южном Уиллоу-Крике. Все понятно.

Никки восхищенно улыбнулась:

– Уже тогда все знали, что он не такой, как все. Он был большой и мускулистый, и не боялся лезть в драку.

Я была сбита с толку:

– Разве этого нельзя сказать почти о каждом парне из южного Уиллоу-Крика?

– Может быть, но Сойер жил искусством. Никто из парней в нашем районе не интересовался ничем таким – по крайней мере, никто бы в этом не признался. А Сойер все время рисовал, говорил о разных художниках. Я помню, моя мать и все остальные сплетничали о нем и о его претензиях на понимание искусства. Кроме того, его родители были старыми, как бабушка и дедушка. Думаю, они что-то преподавали в университете. Они были очень умные, прямо как Сойер. Он рано закончил школу и уехал из города, а вернулся только в прошлом году. Ты должна была видеть его дом. Просто развалина. Он сделал ремонт, и все время пытается что-то улучшить.

– И кто теперь его друзья?

– Я не знаю.

– А как насчет бойфренда?

– Понятия не имею, Фреди. Спроси у него самого.

Как будто я буду совать нос в чужие дела. Во всяком случае, не в открытую.

Я ничуть не продвинулась в своем расследовании, но тут все попытки пришлось приостановить, потому что Эжени повела Никки смывать краску. Ужас моей протеже рос прямо пропорционально тому, как менялась ее прическа. Вернувшись и посмотрев на себя в зеркало, Никки чуть не упала в обморок.

– Господи Боже мой! – Это прозвучало довольно мрачно. – Мои волосы – и каштановые!

– Да нет же, глупенькая, это не так.

Это действительно было не так. Высохнув, волосы будут соответствовать эталону Лиги избранных. Темный блонд, который смягчит ее внешность.