Владимир Ленский - Пророчество Двух Лун

• Название: Пророчество Двух Лун
• Автор: Владимир Ленский
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18844-4

Раз в четырнадцать лет две луны, что светят над государством, в котором правят потомки короля-человека и эльфийской принцессы, сходятся в опасной близости. Одна из них посвящена рыцарю Ночи и ярче светит в краях, где живут эльфы. Вторая, принадлежащая рыцарю Солнца, любит заглядывать в лица спящим людям. Но тяготеет над лунами проклятие сумерек, и обречены они столкнуться. И тогда прольется кровавый ливень, звезды не удержатся на небе… и все живое умрет.

---

– Вы с ней друзья, – сказал Талиессин. Он выплюнул изжеванную травинку, сорвал другую. – Вы с Уидой. Это ты нашел ее для меня. И сумел вовремя подсунуть.

– Положим, вас, мой господин, никто не заставлял пользоваться случаем, – возразил Эмери.

– Не заставлял, – покладисто согласился Талиессин. – Да и к чему отказываться? Гай – он не из таковских. Он даже своей подружке, Хейте, не всегда был верен. Знаешь об этом?

– Нет.

– Ну и не нужно… Расскажи об Уиде. – Талиессин придвинулся ближе и вдруг сделался простым и сердечным. – Какая она?

– Она любит лошадей, – сказал Эмери. – Любит вас.

– Это я и без тебя знаю.

– Она настоящая Эльсион Лакар, – сказал Эмери, чувствуя свою беспомощность. – Со мной она держалась как несносный тиран, с моим бывшим кучером – подружилась, точно они выросли на одной конюшне, а в вас она влюбилась с первого взгляда. Откуда мне знать, какая она!

– Вот и я не знаю, – сказал Талиессин. Он потянулся и встал. – Спасибо, – бросил он, уже уходя. – Спасибо, Эмери. Не Ренье.

…Вот, собственно, и все. Талиессин не выглядел счастливым, Уида не казалась уверенной в себе. Но у них может получиться. Все дело в ребенке. Каким он родится, как они воспримут это событие? Никогда нельзя предсказать заранее.

– Как ты думаешь, почему Аббана сделала это? – помолчав, сказал Ренье.

– Потому что она самонадеянная сука, – ответил брат, не задумываясь.

– Странно… Она ведь не была такой.

– Я много думал об этом, – признался Эмери, – и знаешь, к какому неутешительному выводу пришел?

– Разумеется, не знаю…

– Отчасти мы с тобой во всем этом виноваты, – выпалил Эмери.

– Мы? Мы-то каким боком?

– Мы предложили им нашу дружбу. Тогда, в Изиохоне. Ей и Гальену. Помнишь?

– Разумеется, помню; да что же из того?

– А потом уехали не простившись.

– Не было времени на прощания да разговоры. Они ведь где-то бродили той ночью, когда за нами явился Фоллон и велел срочно отбыть к дяде. Ты согласен, что времени у нас не было?

– Не важно, – отмахнулся Эмери. – Мы бросили их, как ненужное барахло. Возможно, это и сломало их.

– Ты говоришь ерунду! – возмутился Ренье. – Человека не может сломать такая мелочь! Ну, оставили их друзья, уехали не простившись… Так не в пустыне, без воды и палатки, мы их бросили! В благоустроенном городке, в двух днях пути до столицы, с едой и деньгами… Что тут такого?

– Возможно, их это оскорбило, – сказал Эмери.

– Давай лучше вспомним Эгрея, – предложил Ренье. – Вот еще одна тонкая, ранимая натура. Заключил пари, что девушка в него влюбится, потом вызвал другую девицу на дуэль и предательски зарезал ее на глазах у нескольких свидетелей. И ничего, все ему сошло с рук! Вот это человек! Вот у кого учиться!..

– Может быть, они пытались доказать, – Эмери не позволял сбить себя с мысли, – нам, всему свету, самим себе, – доказать, что они тоже на что-то способны? Что от них тоже что-то зависит?

– Да, зависит, – горько заметил Ренье. – Выплюнуть отравленную стрелу в прекрасную женщину, в королеву… Вот и все, на что они оказались способны. У меня другая версия.

– Любопытно.

– Просто-напросто Аббана влюбилась в герцога. Гальена она собиралась держать при себе в качестве тайного и преданного любовника, а герцога… Ну, не знаю. Вероятно, со временем она метила на место его постоянной подруги. И начать решила с главного: с осуществления самой заветной мечты своего избранника.

– Она скоро умрет, – сказал Эмери. В его тоне вдруг прозвучало сожаление.

– Очень хорошо, – огрызнулся Ренье. – Прекрасный повод позлословить о ней, пока она еще жива.

– Дядя Адобекк был прав, – вздохнул Эмери. – Мир изменился до неузнаваемости. Все действующие лица пришли в движение, каждое занимает какое-то новое место… Только мы с тобой, кажется, так и остались на прежнем.

– Вот и хорошо, – буркнул Ренье. – Должно быть что-то в мире неизменным.

Глава двадцать четвертая ПИСЬМО ИЗ ГЕРЦОГСТВА ЛАРРА

Наступали для королевства железные годы; люди волновались, и впервые за столетия существования государства войска стояли не на границах, а в городах и селах страны.

Одгар, торговец тканями из Мизены, смотрел, стоя на пороге, как солдаты входят в город, и дурные предчувствия сжимали его сердце. С тех пор как пропала его дочь, Фейнне, одни только дурные вести являлись к нему в дом.

Он чувствовал себя виноватым. Ведь это он настоял на том, чтобы дочь отправилась учиться в Академию. Но почему бы и нет? Разве он был так уж не прав? Если Фейнне родилась слепой, это еще не причина сидеть ей взаперти в родительском доме, под постоянным надзором. В конце концов, рано или поздно мать и отец уйдут из жизни – и кто же тогда будет заботиться о девушке? Ей нужно было научиться самостоятельной жизни.

Напрасно Фаста, мать Фейнне, противилась такому решению. Отец и дочь держались дружно и сумели настоять на своем. Фейнне уехала.

Не следовало ее отпускать…

Но кто бы мог подумать, что все закончится так ужасно? Ведь в конце концов Одгар нанял для нее телохранителя. Надежного человека, вполне преданного. Разве не так? Не нужно обладать большой проницательностью, чтобы понять: этот Элизахар влюбился в дочь Одгара с первого взгляда. Такой жизнь отдаст, лишь бы с девушкой не случилось ничего дурного.

И нянюшка, еще один преданный человек. Нянюшка, которая знала Фейнне с самого рождения.

И все-таки девочка попала в беду.

Мать Фейнне была убеждена в том, что без Элизахара не обошлось. «Это он ее похитил, он украл ее, этот солдафон, он все сделал бы ради денег – ведь он грабитель, его чуть не повесили за разбой, – твердила женщина. – Если бы не ваше свидетельство в его пользу, мой господин, он никогда бы не выбрался. Болтался бы на веревке рядом со своими сообщниками – и поделом! Как можно было доверить такому человеку жизнь нашей дочери? Только мужчина мог быть таким безрассудным!»

Иногда Одгару казалось, что Фаста помешалась. Она по целым дням бродила из комнаты в комнату, бесцельно переставляла вещи, раскладывала их на полках: по размерам, по цвету. Эта бессмысленная деятельность вызывала у него страх, но еще больше он пугался, когда она усаживалась в углу, впивалась глазами в какое-нибудь пятнышко на полу или на стене и не двигалась часами.

В конце концов Одгар применил по отношению к жене власть, которую давало ему супружество, – они состояли в так называемом «аристократическом» браке: нерасторжимом, имеющем в числе условий полное слияние имущества и власть мужа над всеми домочадцами.

Как правило, горожане заключали «простонародные» браки, при которых возможны были и разводы, и раздел имущества; так было свободнее. «Аристократический» брак, скрепляемый благословением правящей королевы, избирали для себя знатные люди, а также богатые предприниматели, опасающиеся за цельность своего денежного состояния, – и страстно влюбленные.

На таком браке настояла Фаста. Она хотела, чтобы все деньги Одгара в случае смерти мужа перешли к ней.

А Одгар принадлежал к категории страстно влюбленных – и потому согласился.

Теперь он воспользовался правом, которое давал ему их брачный союз, и запер жену в трех комнатах, а на окна поставил решетки. Очень красивые, узорные решетки. И очень прочные.

Фаста обнаружила, что находится в заточении, только месяц спустя после того, как это случилось. Сперва она пыталась выломать двери, потом хотела звать на помощь, прижав лицо к решеткам; но тут вошел Одгар и сказал:

– Если вы не прекратите шуметь, я прикажу заколотить окна досками.

И Фаста смирилась. Она продолжала кружить по комнатам и переставлять вещи. По повелению Одгара ей приносили все новые и новые предметы, чтобы она не так сильно скучала; впрочем, Одгар не был уверен в том, что жена замечает его заботу.

Наконец в один прекрасный день в дом явилась нянюшка Фейнне. Старушка была сильно разгневана на обстоятельства, в которых очутилась, во всем винила глупость Элизахара и собственную недогадливость. Она проделала долгий путь в телеге – ее привез какой-то деревенский простофиля, которому Одгар, не возразив ни словом, заплатил десяток золотых и велел, спрятав хорошенько деньги, убираться домой.

Одгар долго расспрашивал нянюшку. Старушка весьма толково рассказала ему обо всем, что знала.

– Фейнне жива? – настаивал Одгар. – Ты в этом уверена?

– Не сомневаюсь ни секунды, – твердо отвечала старушка.

– А Элизахар – что он?

– Дурак! – плевалась няня. – Вот он-то дал себя убить, это точно! Был бы жив, давно бы ее вытащил… Но его проткнули мечом. Я сама слышала. «Сдох, сдох»… – передразнила она кого-то, скривив отвратительную рожицу. – Госпожа-то как плакала! Она его любит, я так думаю. Что ж, мужчина видный, хотя можно было бы найти и получше. С деньгами.

Она замолкла, задумчиво жуя губами. И вдруг растянула их в улыбке: