Сергей Шведов - Зверь

• Название: Зверь
• Автор: Сергей Шведов
• Издательство: Издательство «Крылов»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-9717-0443-5

Языческий бог Перун вторгается в нашу жизнь в обличье таинственного Зверя. Его могущество влечет к себе честолюбцев, мечтающих о власти над миром. Но ноша бога слишком тяжела для человека, и далеко не каждому дано пронести ее по жизни с достоинством.

Гибнут люди, разрушаются империи и кружится кровавый тысячелетний хоровод, вбирая в себя все новых и новых авантюристов. Но сила ушедших языческих богов вдруг прорастает в людях, давно забывших веру предков. Зов крови заставляет их принять вызов, брошенный сквозь века. И майору милиции Герману Воронину предстоит нелегкая борьба не только с божествами, но и с современными поклонниками древних культов, мечтающих воскресить канувших в небытие кумиров.

---

Радзинский всегда шел навстречу разумным людям, которые готовы были оплатить романтический порыв своих отпрысков купюрами. К сожалению, в данный момент Вацлаву требовалась слишком большая сумма, а на горизонте не просматривалось наивного юнца, который мог бы обеспечить ротмистру безгрешный доход. Революционный подъем пятого – седьмого годов сменился спадом. Это не могло не отразиться на благосостоянии сотрудников Охранного отделения. Нужно было принимать какие-то меры, дабы выйти из затруднительного положения. И Радзинский принял решение.

– Люди готовы?

– Да, – вскинул на ротмистра васильковые глаза Владимир Воронин. – Можете не сомневаться, Вацлав Янович, мы вас не подведем.

– Ты знаешь, Владимир, зачем нам нужны эти деньги?

– Разумеется, Вацлав Янович. Деньги нужны для работы. Слишком мало людей, согласных жертвовать собой на благо Отечества даром.

– Вот именно, – усмехнулся Радзинский. – Мы с тобой в этом ряду счастливое исключение. Тем не менее твоя работа будет оплачена. Ценных сотрудников надо поощрять.

– Я, разумеется, готов работать и даром, но от денег не откажусь. Двадцать процентов от экспроприированной суммы меня бы устроили.

– Ты становишься меркантильным, Владимир.

– Что делать, господин ротмистр. У меня на руках младший брат, и я должен обеспечить ему сносное существование.

– Речь идет о двух миллионах ассигнациями.

– Я понимаю, господин Радзинский, но и вы войдите в мое положение. Жизнь дорожает, а соблазнов становится все больше. К тому же риск слишком велик. Есть шанс угодить на каторгу – если не подстрелят конвойные.

– Хорошо. Я согласен.

Спорил Радзинский только для отвода глаз. У него были все основания полагать, что Владимиру Воронину экспроприированных денег не только не тратить, но и в руках не держать. Завтрашний день для этого рослого и широкоплечего молодца будет последним. Радзинский не собирался рисковать. В живых после экса должен остаться только один человек. И только этому человеку предстоит окончить свои дни в довольстве и покое.

Корнет Борейко сильно нервничал. Его абсолютно не волновало, за каким чертом казначейству понадобилось перевозить два миллиона рублей ассигнациями в Амурский банк, но он никак не мог взять в толк, почему охрану этих проклятых миллионов поручили именно ему. В конце концов, это дело полиции. В крайнем случае, могли бы вызвать казаков. Но при чем здесь, скажите на милость, драгуны? Успокаивало его только то, что путь карете предстояло проделать недолгий, всего несколько кварталов, да и людей в это солнечное утро на улицах столицы было с избытком. Борейко с неудовольствием покосился на довольно тяжелый железный ящик, стоящий посреди кареты, и едва сдержался, чтобы не пнуть его ногой. Сидевший напротив чиновник казначейства улыбнулся.

– Успокойтесь, корнет. Я уже шесть лет еженедельно отвожу деньги в банк – и жив, как видите. Смею вас уверить, два миллиона для нас небольшая сумма.

Сумма, может, и небольшая для привыкшей слюнявить купюры конторской крысы, но Борейко таких денег видеть еще не доводилось. Поручик выглянул в окно, где медленно трусили на сытых конях шестеро его драгун. Пока все вроде было в порядке. Двое впереди, двое по бокам и двое сзади. Прохожие, бредущие по тротуару, тоже не вызывали подозрений. Борейко откинулся назад и на всякий случай расстегнул кобуру. Штафирка в котелке чуть заметно улыбнулся. Поручик собрался было выругаться, но как раз в эту минуту с улицы донесся протяжный вопль:

– Горим!

– Кто горит? – подпрыгнул Борейко. – Какого черта!

– Дым впереди, ваше благородие, – склонился к окну драгун, ехавший справа.

В воздухе действительно запахло гарью. Борейко покосился на чиновника, но тот лишь пожал плечами. И на всякий случай извлек из внутреннего кармана небольшой револьвер. Карета остановилась столь неожиданно, что Борейко, качнувшийся вперед, больно ударился ногой об угол железного ящика.

– Что там еще? – спросил драгуна поручик.

– Бочка с водой, ваше благородие, – оскалил зубы конопатый всадник. – На пожар едут.

Борейко грязно выругался и пулей вылетел из кареты. Бочка с водой, которую влекли за собой две клячи, действительно застряла поперек дороги, зацепившись колесом за фонарный столб. Кучер кареты, с трудом сдерживая лошадей, поливал отборным матом четверых топорников в светлых робах и дурацких медных касках.

– А я что сделаю?! – орал на кучера пожарный. – Видишь – застряло!

– Застряло! Баграми оттяните колесо, мать вашу! – подсказал медным лбам один из драгун.

Топорники пустили в ход багры, но, увы, освободить телегу им так и не удалось.

– Помогите им! – крикнул своим драгунам Борейко.

Это была его ошибка, но осознал он ее только тогда, когда из-за бочки с водой в сторону кареты одна за другой полетели две гранаты. А следом зазвучали револьверные выстрелы. Борейко, оглушенный взрывами, оторопело наблюдал, как падают на мостовую его драгуны, и все пытался извлечь из кобуры наган, намертво там застрявший.

Вацлав Радзинский, сидевший в пролетке неподалеку от места происшествия, видел, как умело боевики Студента расправились с солдатами. Потом из кареты выскочил человек в штатском с револьвером в руке, но выстрелить ему не дали липовые пожарные.

Радзинский оглянулся на унтер-офицера Костенко, стоявшего в десяти шагах у дверей булочной. Костенко был в штатском, руки он держал в карманах пиджака. Именно ему предстояло перестрелять четверых боевиков, когда они перенесут ящик с деньгами в пролетку, где сидела дама в шикарном платье и шляпке под вуалью. Роль дамы пришлось играть самому Радзинскому, а за кучера у него был Мишка Ревякин, конокрад и сукин сын, по которому давно рыдала Сибирь. Вацлав расстегнул изящную сумочку и нащупал рукоять револьвера. Если Костенко не справится, надо будет стрелять самому. Впрочем, унтера в любом случае придется устранять. Водовозные клячи неожиданно сорвались с места и понеслись вдоль по улицы, чудом не зацепив пролетку. Радзинский выругался и оглянулся. Кони, раненные осколками гранат, продолжали биться на мостовой среди трупов несчастных драгун. Но боевиков возле кареты уже не было. Зато в соседней переулок, распугав немногочисленных зевак, сворачивал тарантас, невесть откуда взявшийся на месте преступления.

Вацлав хоть и не сразу, но сообразил, что вместе с тарантасом умчались в неведомую даль и ассигнации на сумму в два миллиона рублей. Грязно выругавшись, он выстрелил в лоб унтеру Костенко и крикнул в спину ошалевшему Ревякину:

– Гони!

Скрылись они с места происшествия без проблем, но никакой радости по этому поводу Радзинский не испытывал. Его просто трясло от бешенства. В себя он пришел уже на конспиративной квартире, где смог наконец сбросить с себя женские тряпки и переодеться в жандармский мундир. Ревякин с хитрой улыбочкой на тонких губах наблюдал за чудесными превращениями бравого ротмистра. Вацлав с трудом пересилил желание всадить ему в лоб горошину из железного стручка. Теперь, когда деньги столь неожиданно уплыли из его рук, Мишка нужен был ему живым.

– Нагрели нас, выходит, ваше высокоблагородие? – насмешливо спросил Ревякин.

– Выходит, нагрели, Миша, – скрипнул зубами Радзинский. – Но я этого сукина сына из-под земли достану. И ты мне в этом поможешь.

– Кабы он собачьим сыном был, ваше благородие, я бы с дорогой душой, – вздохнул Ревякин. – Но про Студента про меж наших ходят слухи, что оборотень он.

– Это я и без тебя знаю, – угрюмо усмехнулся Вацлав.

– Так я ведь в прямом смысле, ваше благородие. Мать его со Зверем нагуляла.

– С каким Зверем, Миша? – удивленно уставился на конокрада Радзинский. – Ты в своем уме?

– За что купил, ваше благородие, за то и продаю, – обиделся Ревякин. – Мне о нем Епиха рассказал.

– Какой еще Епиха?

– Епифан Белов. Есть в Питере такой карманник, ваше благородие. Они с матерью Студента из одной деревни.

Радзинский с изумлением выслушал пересказ байки неведомого ему карманника Епихи. Боже мой, какое чудовищное невежество. А ведь сожгли бы, пожалуй, несчастную девку, не появись в деревне земский врач. Вот только появился он там, судя по всему, на беду Вацлава Радзинского. Которому теперь приходится кусать локти и с недоумением спрашивать себя, как этому юнцу удалось провести человека, о проницательности которого в Охранном отделении ходили легенды.

На секунду Вацлав даже усомнился в даре, которым наградил его Господь. Но нет, ход мыслей Мишки Ревякина он представлял себе сейчас вполне отчетливо. И с некоторой оторопью осознал, что конокрад не врет. Он действительно боится Студента, считая его существом иной породы. Невежество невежеством, но для подобных опасений должны быть веские основания. Ибо Мишка человек далеко не робкого десятка, оборвавший уже не одну человеческую жизнь. Видимо, Студент действительно обладает незаурядными способностями, если ему удалось обвести вокруг пальца Вацлава Радзинского, до сих пор легко угадывавшего чужие устремления и даже мысли.