Михаил Строганов - Заклинатель дождя

• Название: Заклинатель дождя
• Автор: Михаил Строганов
• Издательство: Издательство «Крылов»
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 5-9717-0256-4

Дьявол восстал из преисподней в провинциальном городке, по иронии судьбы некогда названном Богоявленском. Древний искуситель возвратился с новыми силами, и теперь от его ярости никому не укрыться. Он всегда рядом. Он играет по собственным правилам и, с наслаждением тасуя человеческие пороки, легко манипулирует низменными страстями. Сатана губит без сожаления. Он нисколько не похож на классического Мефистофеля. У него тысяча имен, а еще больше личин и масок, за которыми скрывается Зверь Жатвы.

Теперь всё становится не тем, чем кажется. И колдовство вуду, и ритуальные убийства, и подростковые банды, и разветвленная наркосеть, и педагоги-садисты, и малолетние проститутки, и циничные городские обыватели – на самом деле только видимые звенья наступающего Конца Света. Кто может остановить неминуемый ужас?

---

Зрительский зал снова взорвался аплодисментами, заполняя театральный зал несмолкавшими восклицаниями «браво!».

– Действительно смелый, почти гениальный ход! – аспирант нервно покусывал губу. – Ты только посмотри, как Великое делание алхимиков мастерски передано в танце! Подвижная ртуть закипает страстью серы! И белое перевоплощается в красное! Бесформенное обретает форму, овладевая незримой силой сексуального влечения. Именно так наивный философ пробуждает в себе дьявола…

– А мне показалось, что это вульгарные бабы бездарно кривлялись на сцене, – отшутился Иван. – Танцевать не умеют и заменяют хореографию похабщиной.

– Сейчас еще и не такое начнется, – посулил аспирант. – Посмотри, как тонко продуман контракт с сатаной! – На вопросительный взгляд Ивана пояснил: – Знакомый участник постановки перед премьерой сюжет вкратце пересказал.

Сцена превратилась в старинное кладбище, посреди которого располагалась волейбольная площадка. Толстые ангелы и дьяволицы в белых и красных спортивных костюмах старательно перебрасывали череп через паучью сеть. А Мефистофель, в образе завернутого в целлофан хот-дога, отбивал чечетку на могильных плитах. Но как только измученный бесконечной игрой доктор. Фауст протянул Мефистофелю руку, подброшенный в воздух череп засветился ослепительной лампочкой и пронзительно завыл тревожной сиреной.

– Бред, сущий бред! – Иван сжал подлокотники. – Не театр, а сумасшедший дом!

– Нет, Ванюша, только его начало. То ли еще дальше завяжется! – Аспирант злобно расхохотался в лицо и стремительно вышел из ложи.

– Ты даже моего имени знать не можешь! – закричал Иван вослед и тут же схлопотал увесистую оплеуху. – В моей жизни такого никогда не было и произойти не могло!

…– Команда вставать! Койки убрать! Приготовиться к подъему флага! – растолкав спящего Ивана, Артамонов отложил в сторону фонарь и сунул ему куртку. – Давай, братишка, греби отсюда. Слышь, на улице менты местное бакланье о своем прибытии сиренами уведомляет, значит, скоро и ко мне в гости пожалует. А я так понимаю, что тебе светиться здесь резона нету.

– Я что, сплю тут? – Иван удивленно огляделся в каморке киномеханика. – Значит, весь этот бред мне только приснился?

– Откуда ж мне было знать, что тебя с димедролу так выщелкнет? – Кирилл развел руками. – Ничего, лишний раз подавить массу дело полезное. Сейчас по воздуху прогуляешься, кумар как рукой снимет!

Глава 15 БЕГ ЗА ТЕНЬЮ

Свет фар милицейского УАЗика ударил сквозь ночную темноту, перерезав улицу ослепительно-яркими лучами. Иван вздрогнул и побежал по неосвещенной улице, надеясь укрыться от патруля в ближайшей подворотне. УАЗик маякнул сиреной и через установленный на крыше мегафон раздраженно прохрипел:

– Гражданин в светлой куртке, срочно подойдите к подвижному наряду милиции!

Иван бросился бежать со всех ног, соображая, куда лучше свернуть с улицы, но так, чтобы не налететь на высокие, обтянутые колючей проволокой заборы. В забитых мусором подворотнях истошно лаяли бродячие собаки. Выскакивая из ниоткуда, они стремительно кидались под ноги, но, напуганные светом фар, так же стремительно исчезали в слепой мгле.

– Эй, бегунок! Сам по-хорошему остановишься или подождешь, пока тебя пулей уложат?! – вслед за хриплым мегафоном клацнула открывающаяся дверка машины.

Иван остановился и пошел навстречу урчащей милицейской «буханке». Из машины вышел низкорослый сержант, причмокивающий «чупа-чупсом»:

– Деньги, наркотики, оружие при себе есть? – он с презрением осмотрел молодого запыхавшегося юношу.

– Нет, – словно извиняясь, ответил Иван.

– Тогда зачем бежал? Вину за собой чувствуешь? – сержант с удовольствием покрутил во рту «чупа-чупс» и, стремительно выхватив из петли дубинку, с силой ударил Ивана по голени. – Органам сопротивление при задержании оказать хотел?

– Какое сопротивление? – от пронзительной боли Иван опустился на асфальт. – Просто испугался… Поздно, а все гуляю… Мне нельзя по ночам, потому что школьник… Директор накажет…

– Ты погляди, Степаныч, как наркоша мозги напаривает, – сержант обошел вокруг него и стеганул дубинкой по почкам. – Наркотики, оружие, деньги на асфальт, живо!

Из машины вылез толстый, с буденовскими усами Степаныч. Кряхтя, направил старый фотоаппарат с прицепленной вспышкой и громко скомандовал:

– Давай, вынимай! С поличным фиксировать будем!

– Да нет у меня ничего! – закричал Иван, поднимаясь на ноги. – Говорю вам, просто гулял допоздна!

– Ах ты, черт, закатай вата! – закричал низенький сержант, угрожающе замахиваясь дубинкой. – Сейчас мигом ливер порву и скажу, что таким на помойке подобрал!

– Не, Дрозд, не стоит, – усмехнувшись, махнул рукой толстый Степаныч. – И впрямь школьник. Кажись, даже не ширнутый. Да и морда у него незнакомая. А у меня, сам знаешь, на лица память фотографическая! Свезем в отделение, там спокойно и прошмонаем.

– Вот, мудила с Нижнего Тагила, кому будешь должен! – сержант кивнул на Степаныча. – Кабы не он, разделал бы тебя под орех да отымел, как сироту в богадельне!

– Давай, полезай в машину, – Степаныч суетливо подтолкнул Ивана к УАЗику. – Приедем в отдел, там и решим, куда тебя сортировать станем.

В машине понуро сидели еще несколько несовершеннолетних горемык, отловленных бдительным патрулем на спящих немировских улицах. Иван оказался рядом с щуплым подростком, который, вытирая рукавом разбитый нос, не переставая хныкал и просился домой.

– Не стони, все равно не отпустят, – раздраженно ткнул мальчика под ребра подвыпивший гопник. – Снегири на первомайский план всегда люто очко рвут. Теперь до утра в обезьяннике мурыжить станут… А все из-за тебя! – он злобно посмотрел на сжавшегося от страха подростка. – Бабла-то всего рваный полтинник…

– Умри, сявка! – сержант хлестанул гопника дубинкой по плечу. – Наблатыкался, так сиди да помалкивай в тряпочку, а не хиляй под блатного. Мигом рога пообломаю!

– За что, начальник, прессуешь по беспределу?! – заорал гопник. – Ты меня на понт не бери! Найдется и про вас управа, мигом прокурору телегу-то накатаю!

– Прикуси язык! – раздраженно вмешался Степаныч. – Сиди, вша, тихо и не гоношись, пока цел!

– Ишь как легавый слюнями забрызгал! – рассмеялся гопник и харкнул в милиционера. – Навели понты… Фуфлыжники, козлы красноперые…

Степаныч резко затормозил УАЗик и, вытирая плевок, сказал:

– Давай, Дрозд, посмотрим, чего на самом деле наш пассажир стоит.

– А ты меня, мусор, на аннушку-то не бери! – непонятно по какой причине все сильнее заводился подвыпивший гопник. – Как бы я самому тебе на клюв не дал!

– Допрыгался, – напряженно сказал Степаныч, выходя из машины. – По-человечески объясняли же тебе: не буди лихо, пока оно тихо.

Он схватил упиравшегося гопника за шиворот, кинул лицом на асфальт, скрутил руки, щелкнув на запястьях наручниками.

– Не имеете право, волки позорные! – отчаянно завыл гопник.

На его крик мгновенно отозвались бродячие псы, пронзительно залаяв на все лады.

– Сейчас промеж булок воткнем мохнатого, – оживился Дрозд, – мигом права и понятия усвоишь!

Гопник изо всех сил задергался, стараясь вырваться из лап наседавшего на него толстого милиционера.

– Чего, жося, задергался? – Степаныч не спеша набросил гопнику на шею удавку, привязывая ее концы к наручникам. – Отжарим, так лучше прежнего станешь. У своих блатарей в авторитете ходить будешь, и жизнь покажется вечным праздником!

– Ага, – вторя товарищу, рассмеялся Дрозд. – Петухом на венике летать станешь!

Они поволокли упиравшегося изо всех сил гопника в беспроглядную дворовую темень, где лишь смутно угадывались очертания покосившихся домов.

Осмотревшись в машине, Иван толкнул ногой дверь – она оказалась не закрытой до конца, подалась и соскочила с запора.

– Эй, парень! – Иван потормошил плачущего подростка. – Бежим скорее отсюда!

– Не могу… Они потом поймают, обязательно бить станут… И ты если побежишь, я изо всех сил закричу. За тебя отдуваться тоже не стану!

Иван выпрыгнул из УАЗика и со всех ног бросился прочь от урчащей, упирающейся в мостовую светом фар «ночной чертовозки». Вслед ему истошно завопил подросток, истерично забившись о стенки машины, и где-то совсем вдалеке раздались неразборчивые команды Степаныча…

Он бежал не разбирая дороги, напролом, легко перемахивая прогнившие заборы с колючкой и выставленные мусорные ящики, каким-то открывшимся чутьем угадывая лежащие на пути колдобины и рытвины. Он бежал так легко и радостно, впервые за эти бесконечные полгода почувствовав пьянящий дух свободы. Теперь душу переполнял восторг, словно у окрыленного вдохновением поэта или счастливого влюбленного, только что услышавшего в ответ заветное «Да!»