Джоу Росс - Любовная паутина

• Название: Любовная паутина
• Автор: Джоу Росс
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-05-006023-0

Драматические обстоятельства на целых пять лет разлучили Эланну с мужем, известным журналистом-международником. Так случилось, что опорой в ее одиночестве стал другой мужчина. Он дорог ей, но не угасла и любовь к внезапно вернувшемуся мужу. Как быть?..

---

Джоу Энн Росс Любовная паутина

ПРОЛОГ

Предупреждающие сигналы были всегда. Но они оба, и она, и Митч, предпочитали не замечать их. Годы спустя, беспристрастно вспоминая тот ушедший в глубину времени роковой вечер, Эланна Кентрелл ясно это видела.

Митч по своему обыкновению оставался глух к тревожным сигналам. Во многом именно врожденному, дьявольски беззаботному отношению к опасности он обязан был успехом. Отчасти за это она и влюбилась в него. Эланна никогда не встречала такого рискового человека, как Митч Кентрелл. Наверно, поэтому она и позволила убедить себя, что их любовь – его талисман. Магический амулет, который защитит их от безрассудств.

Стоял типичный для июня жаркий вечер. Когда Эланна вышла из своего кабинета в Американском университете Бейрута, ярко-желтый шар солнца медленно катился к горизонту. У соседней двери ало-розового здания американского посольства маршировала демонстрация протеста. Эланна не обратила на нее внимания.

Она твердо решила, что ничто не омрачит ей радость первой годовщины свадьбы. Хотя бы на одну ночь она забудет, что живет в городе, где вдет война, закроет глаза на почерневшие, обгорелые руины и взорванный водопровод и сделает вид, словно это тот же город, который когда-то называли Парижем Ближнего Востока.

На одну сегодняшнюю ночь она готова вообразить, будто шуки, эти разбитые до булыжников восточные рынки, снова засверкали золотом и брильянтами, зашуршали мерцающими шелками. И на этот единственный вечер она готова закрыть глаза и не видеть детей, взобравшихся на зенитную установку, брошенную на соседнем пляже, где ярко-красный руль спортивной машины, валявшийся на песке, напоминал о других, более безопасных временах.

Митч ждал ее на ступеньках здания. Она уже почти влетела в его объятия, когда он вдруг быстрым движением достал из-за спины роскошный букет.

– Тюльпаны! – Эланна окунула в букет лицо, вдыхая нежный аромат светло-вишневых, желтоватых и темно-оранжевых, похожих на чашу цветов. – Потрясающе! Какое чудо! Но, ради Бога, как тебе удалось найти тюльпаны в Бейруте?

Он засмеялся. Низкий, рокочущий звук его смеха всегда вызывал в ней дрожь.

– Это нетрудно. Надо просто знать, где искать.

– На черном рынке он, наверно, стоит целого состояния, – пробормотала Эланна, поглаживая бархатистые лепестки.

Аромат тюльпанов вызвал волну так хорошо знакомой тоски по дому, по Сан-Франциско. Сейчас на Русском Холме, вдоль поднимающейся вверх Ломбард-стрит, в полном цвету гортензии – белые и красные воздушные шары всех оттенков. Садовники срезают ярко-желтые и пунцовые циннии перед Дворцом Легиона Чести. Парк Золотых Ворот переливается многоцветьем, а по сторонам на прилавках радуют глаз свежие букеты.

– Эй, не горюй, моя маленькая синичка. – Митч наклонился и ткнулся носом ей в шею, наслаждаясь нежным, женственным ароматом гардений, источаемым ее кожей. – Яйцо в гнезде не тронуто.

Со дня их свадьбы Эланна копила деньги, чтобы, вернувшись в Штаты, купить дом. Просторный дом со множеством комнат для детей и большим деревом во дворе, чтобы повесить на него качели. Митч обещал ей, что это его последнее назначение на Ближний Восток; вернувшись домой, он готов осесть на одном месте. Понаблюдав последние двенадцать месяцев за его работой, Эланна поняла, что это слишком оптимистическое обещание. Но она хотела быть во всеоружии, когда – и если – ее муж, талантливый журналист, вдруг станет домоседом.

– Помнишь, с месяц назад я говорил тебе, что жена Пьера Утгенбоса поехала рожать домой в Голландию? – спросил Митч.

– Конечно. – Еще Эланна вспомнила, что новость о рождении у Пьера дочери подстегнула ее собственное желание иметь ребенка. Ребенка от Митча.

– И представляешь, такая удача – он должен был вернуться из Амстердама сегодня. Вот я и попросил его привезти цветов для моей красавицы новобрачной.

Будучи честной с собой, что всегда ей помогало в жизни, Эланна знала, что глаза у нее чересчур широко расставлены, подбородок тяжеловат, а каштановые волосы чересчур прямые, точно струи дождя. Так что вряд ли ее можно считать красивой. И к тому же, будто перечисленного мало, кожа слишком бледна и не загорает даже здесь, в стране постоянного солнца. Но каждый раз, когда Митч смотрел на нее своим особым интимным взглядом, она чувствовала себя красивой и желанной.

Он часто уезжал на юг, спал на земле, пробирался через блокаду, стараясь не быть убитым под перекрестным огнем, что в гражданской войне случается сплошь и рядом. И мысль, что там он думал о ней, ошеломляла.

– Ты самый романтичный мужчина, какого я встречала. – Эланна знала, что глаза ее отражают все, чем заполнено сейчас ее сердце.

– Черт возьми, я не привык быть таким, – признался он, вспоминая дни, когда, скитаясь по всяким экзотическим местам, вступал в краткие отношения с женщинами, каждая из которых так же не горела желанием свить гнездо, как и он. – Но я сделал открытие: легко быть романтичным, когда женат на самой восхитительной женщине в мире. – Митч обхватил своими длинными загорелыми пальцами ее подбородок и наклонил голову. Поцелуй обжег Эланну как вспышка пламени, но, увы, кончился слишком быстро. – Как прошел день? – спросил он, когда они вышли на авеню де Пари.

– Мы все еще топчемся на Пелопоннесской войне. – Эланна взяла мужа под руку. Широкая полоска кольца на безымянном пальце левой руки сверкнула в лучах заходящего солнца.

– Это та, что была между Спартой и Афинами? В пятом веке, правильно?

– Молодец, отлично, – улыбнулась она.

– Если женишься на преподавательнице античности, приходится что-то вылавливать из памяти, – пожал он плечами. – К тому же я прослушал вводные лекции по истории Древней Греции на втором курсе, когда учился в Стэнфорде. Что, старина Фукидид кажется тебе таким же сухарем, каким запомнился мне по колледжу?

– Неисправимый брюзга. Все видит в мрачном свете, но порой у него прорывается жестокое остроумие. Впрочем, мы дошли только до той части его «Истории», где он начинает понимать важность Персии в конфликте сторон. Местные обстоятельства вроде бы подогрели у слушателей интерес.

– История всегда кажется интереснее, когда события происходили рядом с домом.

– Верно. Но хватит на сегодня лекций по античности. – Она встряхнула темными волосами. – Я не каждый день праздную первую годовщину свадьбы и не намерена портить ее разговорами о войне, древних историках и даже телепередачах. Через много лет, постарев и поседев, мы будем коротать время на веранде, глядя, как наши внуки играют среди цветочных клумб, и я хочу, оглядываясь назад, с умилением вспоминать сегодняшний вечер.

– Ты и я. Мы оба, малышка. И, держа в уме эту романтическую цель, я заказал столик в «Коммодоре». – Она нахмурилась – на долю секунды, не дольше, чем на один удар сердца, но его внимательные глаза, острые голубые глаза, которые никогда ничего не упускали, уловили мелькнувшее недовольство. – Что-то не так?

– Нет, ничего. – Она заставила себя улыбнуться. Митч изучал ее проницательным взглядом, тем самым, который принес славу его телевизионным интервью с тузами делового мира. – Правда, – еще раз подтвердила Эланна.

Все тот же долгий немигающий взгляд.

– Перестань, – смеясь, попросила она. – Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты на мне проверяешь свой взгляд для «Шестидесяти минут». Еще секунда этого безмолвного запугивания, и я признаюсь, что подложила бомбу в только что взорванную машину.

– Моя жена, Элли Кентрелл, – городской террорист.

Мягкий порыв ветра со стороны Средиземного моря пробежал по улице и бросил на ее щеки несколько шелковистых прядей каштановых волос. Митч нежно убрал их.

Мысль о том, что эта спокойная, образованная, изысканно красивая женщина – его жена, не переставала поражать его. Брак никогда не привлекал Митчелла Кентрелла. Не то чтобы он был против института брака, но, как саркастически замечал Митч, ему просто не хочется проводить жизнь в институте. К тому же он был слишком занят, мотаясь по горячим точкам планеты, чтобы думать о собственном гнезде.

Но так он считал до того, как вернулся домой из Ливана на похороны отца и обнаружил, что девочка из соседнего подъезда выросла и превратилась в очаровательную юную женщину.

– Если ты в самом деле не хочешь в «Коммодор», то предлагаю «Саммерленд», – сказал он. – После прошлогоднего попадания снаряда он снова открылся.

– Можно, конечно, и в «Коммодор», – покачала головой Эланна. – Только...

– Только там всегда торчит пресса, и ты боишься, что нам не удастся долго посидеть вдвоем и я не смогу поиграть с твоей ногой под скатертью.

Эланна почувствовала, как кровь приливает к щекам. Прошло уже двенадцать месяцев, а Митч все еще мог возбудить ее одним лишь словом, лукаво поднятой бровью или хитрой улыбкой. Недаром читатели журнала «Космополитэн» пять лет подряд называли Митчелла Кентрелла самым сексуальным журналистом на телевидении.