Александр Бучин - 170000 километров с Г К Жуковым

• Название: 170000 километров с Г К Жуковым
• Автор: Александр Бучин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

А. Б.: Георгий Константинович едва ли догадывался о возне за его спиной. Да мудрено было бы догадаться. На первый взгляд с приходом мира жизнь возвращалась в нормальную колею. Осенью 1945 года отправился в отпуск Бедов и больше к нам не вернулся. Исчез источник раздражения для маршала, ибо его роль "государева ока" вполне прояснилась. Сменивший Бедова Агеев был спокойным человеком, не досаждавшим никому. В свете известного, хотя бы из процитированных вами документов, ясно, что мы не разглядели Серова. Кто мог подумать, что он способен писать такое. С получением высокого поста в Управлении советской военной администрации в Берлине он, теперь генерал армии, заважничал и внешне перестал вязаться по каждому поводу. Было смешно, как он тужился разговаривать с маршалом на равных.

Жуков работал, и жизнь его в то время текла ровно в трудах и заботах, очень много времени и сил отнимали хозяйственные дела. Ездили по гарнизонам, особенно во время послевоенной кампании по выборам в Верховный Совет СССР. Георгия Константиновича выдвинули в одном из особых избирательных округов, созданных в наших оккупационных войсках. При встречах были взволнованы как кандидат, так и избиратели. Выступления Жукова прерывались неоднократно аплодисментами, как тогда говорили, "бурными и продолжительными". Конечно, Жукова избрали, и в середине марта мы примерно на неделю слетали в Москву, Г. К. Жуков присутствовал на сессии Верховного Совета. Когда я достал газету с материалами сессии, то ахнул - случилось как-то так, что в первом ряду в зале заседаний сидели военные делегаты Г. К. Жуков, маршал П. С. Рыбалко, а между ними Абакумов. Была ли это случайность или злой умысел, никто из близко знавших Жукова понять не мог. Меньше всех я.

О маршале начали распространяться самые различные слухи, обычно передававшиеся шепотом. Говорили, и очень настойчиво, что Георгий Константинович поссорился с ведомством всемогущего Берии. Не знаю, откуда, но узнали - Жуков выставил из нашей зоны оккупации Абакумова, явившегося было арестовывать генералов и офицеров. Достоверно было известно, что некоторых военных, служивших в Берлине, арестовали и тут же отпустили. Отсюда и удивление, когда увидели снимок Жукова рядом с Абакумовым на сессии Верховного Совета СССР. Поползли слухи о всемогуществе маршала, "осведомленные" заверяли: со дня на день будет сообщено о его назначении министром Вооруженных Сил СССР. Все произошло по-иному.

По возвращении в Берлин почти сразу все пошло, покатилось. Маршала Жукова действительно назначили в Москву, но всего-навсего главкомом сухопутных войск. По-военному быстро собрались со всем имуществом, и к середине апреля все Георгий Константинович с "сопровождающими лицами" - вернулись на Родину. Я в клетушку в Старопанском переулке, откуда ушел на войну. Как ушел, так и пришел. С тощим солдатским вещевым мешком. "Трофеев" не привез, хотя и проходил по спискам работавших в МГБ. Мама не находила места от радости. Сын вернулся живым и невредимым. А сколько семей в Москве оплакивали своих сыновей, братьев, мужей. Сколько инвалидов, безногих, безруких, слепых ковыляло тогда по московским улицам. Как бы то ни было, я был дома и стал планировать с мамой, братьями и сестрой, что нужно сделать по хозяйству, как наладить быт. Время было, я работал через день. Нередко Жуков даже не вызывал машину, по утрам ходил на работу пешком.

Семейным планам - розовым или не помню еще каким - внезапно был нанесен сокрушительный удар. Я в радости возвращения в Москву как-то не придал значения, что Георгий Константинович помрачнел, пребывал, по-видимому, в тяжких думах. Открылось в начале июня - маршала Жукова назначили командующим Одесским военным округом. Вот тебе и министр! Ребенку ясно - опала. Опять слухи: Жуков-де выставил из Берлина Н. А. Булганина, который сунулся решать военные вопросы. Маршал посоветовал ему, в прошлом председателю Моссовета, заниматься канализацией и мусорными ящиками. Так или нет, в Берлине аукнулось, в Москве откликнулось. Тем временем Булганин стал первым замом И. В. Сталина в Министерстве обороны. На Георгия Константиновича и смотреть было страшно. Но держался. Спокойно, уверенно дал четкие указания о сборах.

Провели по-фронтовому. Как будто вернулись золотые военные дни. Из тупика подали дорогой спецпоезд. Тот самый, боевой. Погрузили в наскоро протертый вагон-гараж машины - бронированный "мерседес" и "бьюик". В салон-вагон поднялся маршал, охрана в свой. В сумерках с каких-то запасных путей тронулись. Без провожающих. В прозрачном сумраке летней ночи поблизости маячили знакомые фигуры, топтуны из "наружки". Что-то высматривали, вынюхивали.

13 июня 1946 года приехали в Одессу, спецпоезд, как в былые военные годы, приняли отнюдь не на главном пути, а на задворках станции. В войну понятно опасались врага, удара с воздуха. А теперь от кого прятались? Одинокая группа встречающих генералов, офицеров. Растерянных, явно не в своей тарелке. Георгий Константинович не подал и виду, что заметил их состояние. Тепло, не по-уставному поздоровался, завязался разговор. Мы тем временем мигом выгрузили "мерседес" и "бьюик". Жуков и охрана заняли свои места, и две огромные, по масштабам одесских улиц, черные машины покатили к штабу округа, куда прежде всего направился новый командующий. Одесситы, не видевшие таких машин, замерли от любопытства, стараясь разглядеть, кто внутри.

Потом мы узнали, что в Одессе как-то стало известно о предстоявшем приезде маршала, и доброжелатели собрались к вокзалу, чтобы достойно встретить любимого героя. Власти, выгрузив нас бог знает где, обманули ожидания доверчивых почитателей полководца. Еще расторопнее оказались политработники, убрав из кабинета командующего округом генерал-полковника В. А. Юшкевича, переведенного в Куйбышев, портрет Г. К. Жукова. Новому командующему - Жукову повесили в кабинет громадный портрет И. В. Сталина. Шутники! Было бы смешно, если бы не было грустно.

Штаб округа тогда помещался на улице Островидова, 64; кабинет Жукова на втором этаже. Георгий Константинович, думаю, подчеркнуто выполнял свои обязанности, которые при желании легко можно было расширить. Утром выезд: от особняка командующего округом в Санаторном переулке следовали по Пролетарскому бульвару, улице Пироговской, проезжали площадь Октябрьской революции, по улицам Пушкинской, Ярославской попадали на Островидова к штабу. Я слышал, что острые на язык одесситы шутили: утром по маршалу Жукову можно проверять часы. С одной поправкой - когда он работал в штабе, ибо большую часть времени маршал проводил в войсках , изъездив вдоль и поперек весьма значительную территорию округа. Даже свое пятидесятилетие 2 декабря 1946 года встретил не в кругу семьи, а в поездке в войска. Кажется, проводил очередное учение.

Во время этих поездок мы насмотрелись на послевоенное житье-бытье: повсеместные разрушения, причиненные войной. Ограбили и разорили красавец город румыны. Их войска оккупировали Одессу почти три долгих года. Теперь грабители убрались за Дунай, на свою территорию. С омерзением читал, когда попадались под руку, сообщения о том, как румынский народ встал-де на путь строительства новой жизни. Им было из чего строить, в том числе всего, что было вывезено из обобранной до нитки Одессы. На нашу долю выпало восстанавливать и в соответствии с принципами интернационализма радоваться успехам других - недавних врагов румын и, конечно, немцев.

Невольно приходили на ум сравнения быта даже на уровне командующего округом. В Бабельсберге оставлены не только комфортабельные дома и уютные квартиры, но и отличные гаражи. Наш размещался в подвале особняка, который занимал Жуков, была мастерская, мойка. В Одессе гараж был таковым только по названию. "Группа обслуживания" маршала до начала 1947 года прожила в спецпоезде, загнанном в тупик. Только весной 1947 года мы с адъютантом маршала, старшим лейтенантом Юрой Быловым получили двухкомнатную квартиру на двоих. Прикрепление к столовой военторга спасало нас, офицеров, от голода. Очень сказалось неурожайное лето 1946 года, принесшее засуху. Не раз с подведенными животами с тоской вспоминали фронтовой паек. Горько шутили - с Жуковым работаем как на фронте, только живем не по-фронтовому.

Я с большой личной заинтересованностью стал относиться к единственному отвлечению Георгия Константиновича от дел - охоте. Охотничьи ружья мы всегда возили с собой. Специально на охоту выезжали на "бьюике" охраны, машину так и прозвали "охотничьей". Георгий Константинович бил уток в плавнях, гонялись в степи за зайцами. Бывало, набьет маршал шесть-семь зайцев, возвращаемся домой, и он дает распоряжение "прикрепленному" Васе Казакову: отберите зайца покрупнее для Александра Николаевича. Обязательно делился и добытыми утками. Коль скоро маршал иной раз превращался в нашего кормильца мясом, охота равняла всех сидевших с ним в машине.