Алексей Пиманов - Александровский cад

• Название: Александровский cад
• Автор: Алексей Пиманов
• Издательство: Столица-Принт
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-98132-069-9

Действие авантюрно-приключенческого романа «Александровский сад» происходит в Москва 30-40-х годов. Его главный герой, Алексей Казарин, впоследствии ставший одним из лучших сыщиков, в годы своей юности увлекался историей Кремля, изучением архивных документов и планов секретных кремлевских подразделений. Он надеялся найти знаменитую библиотеку Ивана Грозного. В процессе этих поисков, ему случайно становится известна запутанная история драгоценностей, присвоенных и приготовленных к вывозу за границу Яковом Свердловым. Поневоле оказавшись вовлеченным в расследование этого дела, Алексей Казарин неожиданно для себя открывает зловещие тайны, корни которых уходят в глубь тысячелетней истории России.

Один из авторов, Алексей Пиманов, много лет изучает кремлевские архивы. Результатом этих исследований стали популярные телепередачи «Кремль 9», «Лубянка», «Тайны века». 

---

Услышав последние слова, она покраснела, но Алексей тут же объяснился:

– Ну, помните сцену в фильме, когда Чапаев говорит Фурманову: «Это я в бою тебе командир. А вечером я тебе первый товарищ. Заходи, посидим».

Шапилин облегченно усмехнулся:

– Точно! Ну у тебя и память!… Ладно, рассказывай. Встретил? Казарин с улыбкой кивнул, но тут же помрачнел. Он поставил стакан с чаем на стол и, поднявшись с кресла, заявил:

– Петр Саввич, освободите меня от занимаемой должности. Прошу отпустить на фронт.

Шапилин всплеснул руками-.

– Опять двадцать пять. Ну что ты, ей-богу, заладил одно и то же. Навоюешься еще.

– Петр Саввич, очень прошу вас, – взмолился Казарин. – Ну не годится мне, здоровому лбу, таскаться целыми днями за… – Лешка хотел сказать крепкое словцо, но сдержался. – Светланой Иосифовной. Ну честное комсомольское слово, невмоготу. Да и характерами мы уже сразу померились.

– Ну и кто – кого? – полюбопытствовал Шапилин. – Ты варенье-то подкладывай.

Казарин кинул взгляд на Веру, с интересом прислушивающуюся к разговору, и, положив себе в чашку варенье, вновь бросился в атаку:

– Да какая разница, кто – кого? Дело в принципе. Петр Саввич откинулся на спинку стула, незаметно подмигнул Вере, аппетитно облизал ложку и отрезал:

– Так, Лешка, все! Ты устал. Допивай чай и чеши-ка домой спать. Разговор по душам окончен.

Глава 8

Собаки лаяли так, что Герман Степанович Варфоломеев готов был каждую удавить собственными руками. Он вообще очень тяжело переносил все, что с ним происходило в последнее время. Казалось, немцам было абсолютно все равно, кто перед ними: пленный красноармеец с тремя классами образования или он, добровольно сдавшийся еще в октябре 41-го потомственный барон фон Шпеер. Тогда, вопреки его ожиданиям, с ним даже не стали долго разговаривать: уже через сутки за Варфоломеевым-Шпее-ром захлопнулись ворота концентрационного лагеря под Витебском, и его жизнь закончилась. Во всяком случае, так он считал. Единственным утешением было то, что перед самой сдачей в плен Варфоломеев успел спрятать алмаз. Где, знал теперь только он. Самое ужасное, что, попав в лагерь, Герман Степанович, вернее его организм, оказался совсем не готов к такому повороту событий. Сбои он начал давать почти сразу, и весной 43-го в этом изможденном человеке с трудом можно было узнать таинственным образом исчезнувшего из Кремля старого хранителя товарища Варфоломеева. Даже неожиданный вызов к начальнику лагеря Германа Степановича почти не заинтересовал. В тот вечер у него поднялась температура, и он вообще плохо соображал, что происходит. Да еще собаки лаяли так, что разламывалась голова.

– Сесть! – скомандовал по-немецки конвойный, и Герман Степанович устало опустился на стул.

Он не заметил, как в комнате появился человек в белом халате, который протянул ему стакан воды и маленькую капсулу.

– Что это? – спросил заключенный.

– Пейте, – сказал по-русски, но с чудовищным акцентом незнакомец. – Это добавит вам сил.

Варфоломеев нехотя проглотил таблетку, после чего человек в халате пощупал его пульс, посмотрел зрачки и так же незаметно, как и появился, вышел из комнаты.

Затем к столу подошел солдат и поставил перед Вар-фоломеевым кружку с кипятком, накрыв ее куском хлеба. Герман вопросительно посмотрел на конвойного. Тот движением руки велел ему есть. Старик схватил хлеб и вцепился в него зубами. Все его сознание было сосредоточено на еде, поэтому он даже не заметил, что из темного угла комнаты за ним наблюдала пара внимательных глаз.

– Кушать надо аккуратно!

Варфоломеев подавился куском и поставил кружку на стол. За его спиной послышались шаги, и перед ним появился человек в форме высшего офицерского состава гестапо.

– Как вы хотите говорить, господин фон Шпеер? На каком языке? – спросил незнакомец по-немецки.

Варфоломеев прокашлялся и спокойно, так же по-немецки, ответил:

– Я могу разговаривать на любом языке: немецком, французском, испанском, даже на латыни. Но мой родной язык – русский.

Гестаповец усмехнулся и вдруг на чистом русском произнес:

– Мой тоже.

Варфоломеев удивленно вскинул глаза, но промолчал. А гестаповец с улыбкой продолжил:

– Вы смелый человек. Поэтому перейдем сразу к сути. Офицер сел за стол и перелистал страницы дела, лежащего перед ним:

– В ваших показаниях написано, что вы 20 лет проработали в Кремле. Так?

Варфоломеев кивнул.

– Вы дали подробное описание территории, внутренних помещений, быта обитателей.

Немец выждал паузу и вперил немигающий взгляд в Варфоломеева.

– Оно нам понравилось. И в первую очередь тем, что это не похоже на то, чем нас потчует наша разведка. Но нас интересует другое.

Офицер достал из внутреннего кармана кителя сложенный пополам лист бумаги и протянул Варфоломееву. На нем была изображена книга, на обложке которой красовался мальчик с гусем. Поверх рисунка шли непонятные буквы.

– Что вы можете сказать об этом? Варфоломеев краем глаза взглянул на лист и тут же ответил:

– Это – этрусская символика. Примерно третий век до нашей эры.

Гестаповец одобрительно кивнул. Было видно, что ответ его удовлетворил.

– Верно. Вы знаете, где эта книга может находиться?

– Где угодно, – пожал плечами Герман Степанович. Немец вновь понимающе кивнул и достал другой рисунок. На нем была изображена обложка старинного фолианта – «История государства Российского. Том 2».

– А эта книга вам знакома?

Варфоломеев взял рисунок, а затем положил его на стол перед собой.

– Конечно, – спокойно ответил он. – Это первое издание Карамзина. Я, кстати, видел его в реставрационных мастерских Центральной государственной библиотеки… Года три назад. Вот, собственно, и все…

Наступила пауза. Немец испытующе смотрел на Варфоломеева все тем же немигающим взглядом.

– Зачем вам эта книга? – не выдержал старик Гестаповец усмехнулся:

– Она нам очень нужна, господин Шпеер. Поэтому вы вскоре и отправитесь в Москву.

У Варфоломеев перехватило горло, и он сильно закашлялся.

– Вы шутите? – отдышавшись, прохрипел он. – Я больной человек и нуждаюсь в серьезном лечении. Кстати, что это за лекарство мне дали?

– Я отвечу вам, но после того, как мы закончим разговор.

Варфоломеев задумался. Гестаповец развернул карту Москвы:

– Итак, начнем по порядку… Герман Степанович замотал головой.

– Это невозможно. Да и чем я могу помочь? Упрямство Варфоломеева стало раздражать немца.

– Барон… Можно вас так величать? Герман Степанович кивнул.

– Вы думаете, я зря проделал такой длинный путь от Берлина до Витебска? Меня не интересует, «возможно» или «невозможно».

Гестаповец придвинулся ближе, улыбка исчезла с его лица, и оно стало каменным.

– Как это говорят в России: «Вперед и с песней» или… Варфоломеев понял, что спорить бесполезно. Он еще раз прокашлялся и неожиданно спросил:

– Хорошо. Допустим, я найду эту книгу. Но почему вы думаете, что я обязательно вернусь к вам?

– Вернетесь, – ласково произнес гестаповец. – Вы спрашивали про лекарство, которое вам дали? Что ж, это и есть гарантия вашего возвращения. Эта маленькая пилюлька уже разошлась по вашему организму. Шестьдесят дней ее частички будут дремать в вашей крови. Но через два месяца она начнет пожирать вас, и за несколько часов от ваших внутренностей ничего не останется. Но у этой плохой таблетки есть хорошая сестричка, которая может все вернуть назад…

Немец достал из кармана коробочку с пилюлями и потряс ею.

– У вас есть шестьдесят дней плюс-минус четверо суток, вы меня хорошо поняли?

Испарина покрыла лоб старика. Он облизнул пересохшие губы и тихо спросил:

– А поточнее нельзя?

Немец отрицательно качнул головой.

– Поточнее – нельзя.

Глава 9

Дома было темно и тихо. Только на кухне горел свет. Таня сидела за столом, уткнувшись взглядом в одну точку. Алексей снял в прихожей сапоги, вошел, расстегивая портупею, на кухню, поцеловал Таню в макушку, пододвинул табурет и сел напротив.

– Ты чего-нибудь сегодня ела? – спросил он. Она молчала.

– Танюш, так нельзя.

Алексей положил свою руку поверх Таниной ладони, но она резко отдернула ее.

– Аи, оставь. «Можно-нельзя». Таня встала и ушла в комнату.

За окном шел дождь. В такт дождинкам, бьющимся о карниз, Казарин отбарабанил пальцами по плите какой-то марш и тоже пошел в комнату. Таня лежала на диване, уткнувшись лицом в стену.

– Ну что ты за мной ходишь по пятам? – Танин голос был совсем чужим. – Оставь меня.

Алексей собрал всю свою волю в кулак и, присев на диван, заговорил:

– Танюш, так не может дальше продолжаться. Очнись…

Она неожиданно вскочила и села рядом.

– Я очнулась. Я давно очнулась! И что? Что я увидела? Я увидела полную бессмысленность своего существования.