Уилбур Смит - Орел в небе

• Название: Орел в небе
• Автор: Уилбур Смит
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-039400-5, 978-5-9713-3810-9, 978-

Будущее Дэвида Моргана, наследника южноафриканской бизнес-империи, было определено от рождения.

Но он восстал против благополучной, богатой жизни – во имя мечты.

Ом хотел стать летчиком – и стал им.

Он считал, что обретет в небе мир и свободу.

Но когда взрыв заложенной террористами бомбы отнял зрение у его любимой, он решил отомстить.

Он сел за штурвал сверхсовременного "истребителя" – и начал безжалостную охоту за преступниками.

Его поле битвы – небо.

И он или победит, или погибнет!

---

Израильские военно-воздушные силы первыми поняли ограниченность применения ракет класса "воздух-воздух" и вернулись к классическому типу воздушного боя. Ракета не способна действовать разумно. Компьютер действует по определенной программе, и при сбоях в этой программе беспомощен. А потому из трехсот ракет лишь одна достигает цели.

Но если прямо перед вами прирожденный стрелок и палец его лежит на двойной гашетке тридцатимиллиметровой пушки, способной выпустить двенадцать тысяч снарядов в минуту, шансов у вас значительно меньше, чем триста к одному.

У Джо тоже был свой особый талант. Передний сканирующий радар "миража" – сложная и совершенная комбинация электронных приборов, требующих очень проворной работы рук. Радаром управляют исключительно левой рукой, и ее пальцы должны двигаться точно, как у виртуоза-пианиста. Однако еще важнее особое "чувство" инструмента, легкое любовное прикосновение, дающее максимальные результаты. У Джо это "чувство" было, у Дэвида нет.

Они совершали тренировочные вылеты днем и ночью, практиковались на низких и высоких целях. Иногда летели на бреющем полете, а иногда поднимались высоко над Средиземным морем и устраивали учебные воздушные бои.

Однако Цветок Пустыни тактично уводил их подальше от возможных стычек и боевых действий. За Дэвидом внимательно наблюдали.

К концу этого периода на стол генерал-майора Мардохея легло служебное досье Дэвида. За личный состав отвечал персонально Бриг, и хотя он регулярно просматривал все офицерские досье, он специально запросил дело Дэвида.

Папка была тонкой сравнительно с разбухшими личными делами некоторых старых служак, и Бриг быстро пролистнул собственную рекомендацию и летные испытания Дэвида. Потом внимательно прочел отчет о результатах наблюдений. И с удовлетворением отметил, что умеет найти пилота в любой толпе.

Наконец он добрался до заключения Дофина.

"Морган – пилот исключительных способностей. Рекомендую подтвердить его назначение и перевести его в ряды летного состава, сняв всякие ограничения".

Бриг взял красную ручку – это была его особая прерогатива – и написал: "Согласен".

Все это касалось Моргана-пилота. Теперь можно было подумать и о Моргане-человеке. Лицо Брига стало мрачным и суровым. Внезапное желание Дебры покинуть дом сразу после появления в Иерусалиме Дэвида человеку, привыкшему анализировать подспудные мотивы и смыслы, не могло показаться простым совпадением.

Потребовалось два дня и несколько телефонных звонков, чтобы установить: Дебра использует комнату в университетском общежитии в качестве прикрытия и на самом деле ее жилищные условия гораздо более комфортабельны.

Бриг не одобрял этого, решительно и безоговорочно. Но он понимал, что тут он не властен. Он уже знал, что у дочери не менее сильная воля, чем у него самого. Стычки между ними приводили к катастрофическим результатам, потрясали семью до основания и редко заканчивались к общему удовольствию.

Хотя он много времени проводил с молодежью, ему все еще было трудно жить в новом мире – и принимать его. Свое долгое трудное ухаживание за Руфью он вспоминал с гордостью, как ветеран – старые сражения.

– Ну, что ж, по крайней мере у нее хватило здравомыслия ничего не выставлять напоказ, не позорить семью. Хоть от этого она избавила свою мать. – Бриг захлопнул досье.

Дофин вызвал Дэвида к себе в кабинет и сообщил об изменении его статуса. Теперь он регулярно будет находиться на "зеленом" положении, что означает четыре ночных дежурства на базе в неделю.

Теперь Дэвиду предстоят парашютные тренировки и подготовка к бою без оружия. Сбитый над арабской территорией пилот имеет гораздо больше шансов выжить, если владеет всеми способами боя.

Из кабинета Дофина Дэвид отправился прямо к телефону в комнате отдыха личного состава. И поймал Дебру, прежде чем та вышла из корпуса Лейтермана на обед.

– Согрей постель, девчонка, – сказал он. – Завтра вечером буду дома.

Они с Джо поехали в Иерусалим на "мерседесе". Дэвид не слушал гулкий голос Джо, пока Джо не ткнул его пальцем в ребра.

– Прости, Джо, я задумался.

– Перестань. От твоих мыслей ветровое стекло запотевает.

– Что ты говорил?

– О свадьбе – нашей с Ханной.

Дэвид сообразил, что до свадьбы всего месяц и теперь женщины взбудоражены и наэлектризованы, словно воздух перед грозой. Письма Дебры переполняли сведения о подготовке.

– Буду счастлив, если ты встанешь рядом со мной и будешь свидетелем. Для разнообразия полетай ведомым, а я возьму на себя цель.

Дэвид понял, что ему оказывают большую честь, и принял предложение с соответствующей серьезностью. В глубине души он забавлялся. Как большинство молодых израильтян, с которыми приходилось разговаривать Дэвиду, Джо и Ханна заявляли, что не религиозны. Но он знал, это притворство. Все они очень хорошо осознавали свое религиозное наследие, отлично знали историю и практику иудаизма. И исполняли те законы веры, которые не угнетали их и соответствовали современному образу жизни.

Для них религиозность означала черные одежды и широкополые шляпы крайних ортодоксов из "Меа Шеарим" и жизнь в строгом соответствии со всеми, даже самыми мелкими религиозными ограничениями.

Бракосочетание будет традиционным – все церемонии, весь сложный ритуал, вся древняя символика, и отступления будут сделаны только для соблюдения строжайших мер предосторожности.

Церемония пройдет в саду Брига, ведь Ханна сирота. К тому же закрытый, окруженный почти крепостными стенами сад легче охранять.

Среди гостей будет много влиятельных фигур из правительства и армейской верхушки.

– У нас в списке не менее пяти генералов и восемнадцати полковников, – сказал Джо, – а к этому нужно добавить кабинет почти в полном составе. Сама Голда обещала постараться и побывать у нас. – Джо нахмурился, прикурил две сигареты и протянул одну Дэвиду. – Если бы не Ханна – ты ведь знаешь, как женщины относятся к свадьбе, – я бы просто пошел и зарегистрировался.

– Так я тебе и поверил, – улыбнулся Дэвид. – Ты тоже этого ждешь.

– Конечно, – лицо Джо прояснилось. – Хорошо будет иметь свой дом, как у вас с Деб. Я бы хотел, чтобы Ханна была так же разумна. Целый год игры в прятки. – Джо покачал головой. – Слава Богу, это кончается.

Дэвид высадил Джо в переулке у дома Брига в Эйн Кареме.

– Не стану тебя приглашать, – сказал Джо. – Вероятно, у тебя другие планы.

– Угадал, – Дэвид улыбнулся. – Не заглянете с Ханной к нам на ужин сегодня вечером?

Джо снова покачал головой.

– Я везу Ханну в Ашкелон на могилы ее родителей. Так полагается перед свадьбой. Может быть, в субботу.

– Ну хорошо. Дебра захочет с вами увидеться. Шалом, Джо.

– Шалом, шалом, – сказал Джо, и Дэвид отъехал. Спустившись с холма, он погнал "мерседес" как на ралли. Он вдруг отчаянно заторопился.

Дверь террасы была открыта, его ждали. Дебра, дрожа от ожидания, сидела в новом кожаном кресле, подобрав под себя ноги. Ее только что вымытые волосы блестели, как крыло грача. На ней был просторный шелковый халат цвета меда, подчеркивавший золото глаз.

В вихре шелка она вскочила с кресла и босиком побежала ему навстречу.

– Дэвид! Дэвид! – воскликнула она, и он подхватил ее и закружился, смеясь вместе с ней.

Потом она гордо провела его по комнатам и показала перемены и усовершенствования, за время его отсутствия превратившие эту квартиру в настоящий дом. Дэвид убедил ее, что цена не имеет значения, и они вместе подбирали рисунок мебели. Мебель изготовил и доставил знакомый араб, и Дебра расставила ее так, как они придумали. Мягкая кожа и темное дерево, блестящая медь, повсюду пушистые ковры. Но одного предмета Дэвид никогда раньше не видел – большой картины маслом; Дебра повесила ее без рамы на свежевыбеленной стене напротив террасы. Картина была там единственным украшением, но рядом с ней всякое другое украшение было бы неуместно. Это был мрачный пейзаж, пустыня, пленяющая своей дикостью; цвета напряженные и горячие; картина, казалось, освещала комнату лучами пустынного солнца.

Пока Дэвид рассматривал картину, Дебра держала его за руку, беспокойно ожидая его реакции.

– Ну и ну! – сказал он наконец.

– Нравится? – облегченно спросила она.

– Потрясающе. Где ты ее взяла?

– Подарок от художника. Она моя старая подруга.

– Она?

– Да. Завтра мы едем в Тиверию и будем с ней обедать. Я рассказала ей о тебе, и она хочет с тобой познакомиться.

– Какая она?

– Одна из наших ведущих художников, зовут ее Элла Кадеш, но описывать ее я не могу. Могу только пообещать, что тебе будет интересно.

Дебра приготовила особое блюдо из баранины с оливками, которое они ели на террасе под оливковым деревом. Речь снова зашла о свадьбе Джо, и посреди разговора Дэвид неожиданно спросил: