Иван Стаднюк - Максим Перепелица

• Название: Максим Перепелица
• Автор: Иван Стаднюк
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1956

Призыв в армию не омрачил веселую душу Максима: он уверен, что любимая его дождется. Проявив смекалку и инициативу во время учений, герой получает личную благодарность генерала и в срок возвращается в родное село.

---

Старший лейтенант Куприянов подает команду:

– Рота, в линию взводных колонн, по четыре – ста­новись!

Построились мы в колонну и побежали через плац к артиллерийскому парку. За парком, где начинается наше учебное поле, стали на лыжи и двинулись к Муравьиному яру – месту сосредоточения по тревоге.

Вот и Муравьиный яр. Его покрытое кустарником дно прячется в потемках. Темно так, что от головы ротной ко­лонны трудно разглядеть замыкающие ряды.

Спустились мы по склону яра к заснеженным кустарни­кам, и здесь началась проверка готовности взводов к маршу. Командиры дотошно осматривают каждого сол­дата: все ли из оружия и снаряжения имеется налицо, не сунул ли кто случайно ноги в сапоги без портянок… Вся­кое может быть.

Потом лейтенант Фомин подозвал командиров отделе­ний своего взвода, чтобы отдать приказ. А между нами, солдатами, уже пронесся слух, что где-то в двадцати кило­метрах к северо-востоку от города «противник» высадил авиадесант. Придется с ним повозиться, и каждому инте­ресно, как оно все там будет.

Надеваем мы белые маскировочные костюмы, осматри­ваем крепления лыж. Возбуждены, даже мороза никто не замечает.

Подошли сержанты. Левада отвел наше отделение в сторону и начал объяснять задачу. Оказывается, задача нелегкая. Будем действовать мелкими группами. Млад­ший сержант Левада говорит, что успех зависит от уме­ния владеть компасом. Ведь нашему отделению предстоит пройти по прямой, по бездорожью восемнадцать километ­ров. Легко сказать – восемнадцать! И это через заснежен­ные поля, кустарники, овраги… К восходу солнца нужно сосредоточиться на южных скатах высоты с тригономет­рической вышкой. К этой же высоте, только с разных сто­рон, подойдут другие отделения нашего взвода.

Закрепляем мы визиры своих компасов на заданный азимут. Теперь никакая карта не нужна. Впрочем, карт на этот раз нам и не дали.

И только приготовились тронуться в путь, как старший лейтенант Куприянов вдруг крикнул:

– Воздух!

Мы замерли на месте. «Почему командир роты тре­вожится? Ведь темно. Пусть сто самолетов в небе, нам что до них?»

В это время в чаще кустарника кто-то пальнул из ра­кетницы. Не успела ракета разгореться над яром, как все мы, не сходя с лыж, кувырнулись в снег. И если бы ока­зался в небе настоящий противник, вряд ли ему удалось бы рассмотреть что-нибудь на дне Муравьиного яра.

Но все вышло по-иному. Близ нас стали рваться взрывпакеты – началась «бомбежка». Я даже не разглядел, кто те пакеты бросил. Наверное, командиры взводов.

Когда взрывы прекратились, командир роты дал такую вводную:

– Взвод лейтенанта Фомина понес потери! Выведены из строя командиры второго и третьего отделений и пуле­метный расчет первого отделения! Самолеты «против­ника» делают новый заход для «бомбежки»! Нужно рас­средоточиться. Каждое отделение действует самостоя­тельно.

Справа и слева послышались команды. Это сержанты уводят своих подчиненных из-под «удара». А наше отде­ление лежит, хотя в небе вот-вот опять может вспыхнуть ракета.

И тут только я смекнул, что мы остались без коман­дира: наш Левада-то зачислен в «убитые».

Вскакиваю на ноги и подаю голос:

– Второе отделение, слушай мою команду! Встать!.. За мной, бегом – марш!

Пустилось наше отделение по дну яра к его северному отрогу. А когда достигли расщелины, остановились и за­легли.

Рядом со мной лежит в снегу Василий Ежиков и шепчет:

– Молодец, Максим, здорово у тебя получилось, как в боевой обстановке.

Я наклонился к Ежикову и отвечаю:

– Товарищ рядовой Ежиков! На занятиях никаких Максимов! Есть заменивший командира рядовой Перепе­лица, есть рядовой Ежиков! Ясно?

Ежиков шмыгнул носом и ответил:

– Ясно…

Замечаю, что к расщелине подходит лыжник. Узнаю в нем лейтенанта Фомина. Подъехал он и говорит:

– Рядовой Перепелица, постройте отделение. С лыж не сходить.

Подал я как положено, команду, выровнял строй и до­ложил командиру взвода. А он спрашивает:

– Задачу отделения знаете?

– Так точно, – отвечаю.

– Действуйте. Время не терпит.

Я тут немного растерялся.

– Как, – спрашиваю, – действовать? Вести отделение по азимуту?

– Не только вести, – говорит лейтенант. – Кто в бою заменяет выбывшего командира, тот берет на себя полную ответственность за выполнение всей задачи. Командуйте.

Приказано – никуда не денешься. Но ведь впереди возможен бой с «противником». А чтобы командовать в бою, большое умение требуется. Командовать без уме­ния – все равно что слепому грибы собирать.

Но тут же подбадриваю себя: «Не робей. Перепелица, не зря тебя столько учили. Лейтенант знает, кому доверил отделение».

– Слушаюсь, – ответил я.

…Поднялись мы из Муравьиного яра, прошли завод­ской поселок и оказались на окраине города. Отсюда оп­ределен азимут на высоту с тригонометрической вышкой. Здесь, так сказать, печка, от которой танцевать начнем.

Вскоре цепочка отделения достигла железнодорожной насыпи. По ту сторону железной дороги перед нами раски­нулся заснеженный простор. Но этот простор только уга­дывался. Над полем стояча ночь.

Назначаю Ежикова и Самуся дозорными и приказываю им двигаться впереди отделения.

– Только не отрывайтесь далеко, – напоминаю солда­там, – будьте на виду.

В ответ Ежиков кинул на меня колючий взгляд. Зачем, мол, учишь ученых? Каждому солдату известно, что если дозор не имеет связи с ядром, то от него мало толку. Наткнется на противника, а просигналить не сумеет. Разве только шум поднимет. Но напомнить обязанность дозорных – не лишнее. Суть всякого учения – в повторе­нии. Повторишь лишний раз, крепче в мозгу засечется.

…Идут Ежиков с Самусем впереди, лыжню проклады­вают, а я по этой лыжне веду отделение. Мороз все креп­чает, лютует. Дерет щеки, нос. Капюшон маскировочного костюма около подбородка ледяной коркой покрылся. Иней серебрит брови солдат. Но шагаем легко. Наст твер­дый, припорошенный мягким снежком. Лыжи хорошо скользят по нему, даже посвистывают.

Вокруг мгла. Время от времени из этой мглы высту­пают кустарники, деревья да овраги встают на пути.

Причудливым все выглядит ночью. Каждый куст надел на себя снежную шапку и сидит под ней, не шелохнется. Приближаешься к нему, и мерещится, что впереди взды­бился какой-то здоровенный зверь. Глядишь и думаешь, что он от тебя далеко, но сделаешь шаг-другой, и уже вровень с ним. Одно слово – зимняя ночь. Только на фоне неба очень хорошо видны деревья – близкие и далекие.

Но мне некогда ими любоваться. Дозорные собьются с направления – кто в ответе будет? Ведь в такую ночь пройдешь мимо этой высоты с вышкой и не подумаешь, что она рядом. Вот и надо Перепелице сходить с лыжни, останавливаться на несколько секунд и подносить к гла­зам руку с компасом. И тут не просто нужно взглянуть на компас. Требуется точно совместить светящиеся стрелки, указывающие на Юг и на Север, с этими же надписями на циферблате и проверить, не отклоняемся ли мы от азимута, на который указывает визир компаса. А чтобы точнее выдерживать направление и реже сходить с лыжни, засекаю ориентиры. Подниму компас к глазам и по линии визира прицеливаюсь далеко вперед, на какое-либо дерево, выделяющееся на фоне неба. Потом повернусь кру­гом и в тылу засекаю приметное дерево. Вот и движемся по линии между этими ориентирами, потом новые засе­каем.

Вроде и немудреное дело – идти по компасу, осо­бенно когда он тебе не впервые в руки попал да местность ровная. Но попробуй не потеряй направление, если то и дело приходится петлять: то кустарник, сквозь который не продерешься, обходи, то обрывистый овраг. Тут надо точнее засекать ориентиры, потом, не упуская их из виду, брать в сторону. А как препятствие останется позади, опять выходить на линию между ориентирами.

Ох, эти овраги! Кажется, сколько ни есть их, все на нашем маршруте. А ночью даже дно поганой канавы трудно разглядеть, не то что глубину оврага. А вдруг он обрывистый? Сорвешься в прорву и шею свернешь, в луч­шем случае лыжи сломаешь. Или помчишься на лыжах вниз, а там – колючий кустарник, каких здесь много. Вре­жешься в него и так себя разукрасишь, что мать родная не узнает. Да мало ли какие неожиданности подстерегают лыжника, который, летит по крутому склону, не видя ни­чего впереди!

Но солдат на то и солдат, чтобы любая неожиданность была ему нипочем. Попадется овраг, седлаем свои палки от лыж и несемся вниз, во все глаза вперед смотрим. За­метил опасность – сигнал товарищам и нажим на палки (даже садишься на них, если нужно). Тормоз работает безотказно, не зевай только.

Так и двигались…

Через полтора часа на нашем пути оказалась дорога. Это, наверное, та, которая идет из села Кувшиново в го­род. А проверить не могу – нет карты.