Кэтрин Дюпре - Джон Голсуорси

• Название: Джон Голсуорси
• Автор: Кэтрин Дюпре
• Издательство: Радуга
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Книга Кэтрин Дюпре – новая биография выдающегося английского писателя Джона Голсуорси (1867 – 1933), вошедшего в историю мировой литературы прежде всего как автор «Саги о Форсайтах». Дюпре подробно освещает жизненный путь Голсуорси и анализирует его творческие искания.

---

Июль в Уингстоне выдался спокойный, Голсуорси целые дни проводил в поле, помогая косить сено. Супруги также приглашали к чаю около семидесяти раненых солдат. Но время пребывания в Уингстоне истекало, и, похоже, впервые Ада пожалела о том, что покидает ферму: «В августе мы, вероятно, будем где-то в пустошах Уэльса. Наши родственники (семейство Саутеров) хотят в августе вытащить нас отсюда, а у нас не хватает духа сказать им: «Нам все надоело»».

Вернувшись в Лондон после отдыха в Уэльсе, Голсуорси с нетерпением стал искать возможности взяться за какое-нибудь дело, стоящее к войне ближе, нежели литература. Первое, что пришло ему в голову, – это отдать старый дом семьи Голсуорси на Кембридж-гейт, 8, в распоряжение Красного Креста под клуб раненых солдат и передать в фонд этого клуба четыреста фунтов стерлингов. В Штаб-квартире Красного Креста он встретил Дороти Олхасен, которая предложила им с Адой поехать во Францию работать в ее госпитале для выздоравливающих солдат в Ди возле Валенции: Джону – массажистом, Аде – кастеляншей. На первый взгляд это была несколько странная мысль, к тому же предполагался перерыв в работе Джона по меньшей мере на три месяца. Но Джон мгновенно загорелся этой идеей, и два дня спустя, 11 сентября, миссис Олхасен пришла к Голсуорси на чай, чтобы обсудить детали предстоящей работы. Вскоре после этого Голсуорси начинает брать уроки шведского массажа. Ада, как обычно, подробно описывает их деятельность в письмах к Ральфу Моттрэму: «...готовясь к нашей «вылазке» во Францию, он быстро становится хорошим массажистом. В начале ноября мы отправимся в небольшой госпиталь под Валенцией, где он будет массировать французских солдат, больных ревматизмом и невралгиями, а я – заниматься их одеждой и бельем... К сожалению, его денежный взнос в казну отечества заметно уменьшится, однако перемена рода деятельности ему просто необходима, и ничто не сможет остановить Джона в его намерении. Мы собираемся пробыть там три-четыре месяца, а затем он снова вернется к своей работе и всем здешним делам. Мы собираемся потренироваться в массаже еще две недели, хотя Джон уже весьма преуспел в этом – ведь он когда-то изучал английский массаж (чтобы облегчить мне приступы ревматизма). Попутно мы изучаем курс упражнений Мюллера[100], и оба стали в этом деле специалистами.

Не думаю, что мне придется носить какую-нибудь «форму», здравый смысл подсказывает мне, что для ухода за бельем достаточно будет обычного уродливого рабочего халата».

У самого же Голсуорси предстоящая работа вызывает множество опасений: «Есть ли в ванных комнатах госпиталя электропроводка? Всевозможные механические приспособления меня пугают, они не в моем «духе», и мне нужно знать заранее, смогу ли я управляться с ними (если таковые у Вас имеются)», – обеспокоенно пишет он Дороти Олхасен 12 сентября. К счастью, его опасения не подтверждаются: «Я успокоился, узнав об электричестве. Думаю, я вполне подойду на роль массажиста – во всяком случае, имею такое намерение». Но в октябре он еще не уверен, воплотится ли в жизнь их план. «Это выглядит немного абсурдно, – пишет он Андре Шеврийону[101] в Париж, – боюсь, я не смогу хорошо справиться с поставленной задачей; но мне необходимо отдохнуть от работы головой и пером, и единственный способ сделать это – поработать руками».

В последние недели перед отъездом Голсуорси судорожно «подтягивает все хвосты»: он заканчивает пьесу «Фундамент», рассказ под названием «Поражение» и многочисленные статьи и воззвания: «Джон так занят, что невозможно передать словами... его просто засыпали призывами, требованиями, почти угрозами; только за последние три дня он должен был написать шесть воззваний!» Супруги Голсуорси привыкли собираться в длительное путешествие, однако на сей раз, как с некоторым облегчением отмечала Ада, они «полностью подчинялись инструкциям начальника госпиталя». Кроме того, им предстояло сделать несколько прививок. Тем не менее после нескольких вынужденных задержек 13 ноября они наконец покинули Англию, пересекли Ла-Манш и прибыли в Гавр.

Путешествие это было очень мирным и романтичным, Гавр их встретил, освещенный лунным сияньем: «Когда прибываешь в город ночью по воде, кажется, ты находишься в каком-то другом мире. Мне приходилось уже дважды испытать это чувство: подъезжая к Сан-Франциско с востока на пароме и подплывая к Абингдону-на-Темзе на лодке с веслами...»

Несколько дней до отъезда в Валенцию они провели в Париже, который «мало изменился по сравнению с мирным временем. Значительно меньше, чем Лондон». В Париже они возобновили свою дружбу с супругами Шеврийон, а около 9 вечера у них появлялся Ральф Моттрэм. «Он долго и пространно рассказывал о фронтовой жизни» (Моттрэм в то время служил в армии).

18 ноября они прибыли в пункт назначения – Ди. По дороге (они ехали поездом) им представилась возможность наблюдать за французскими солдатами, среди которых им предстояло работать, и внешний вид этих людей произвел на них большое впечатление – они выглядели куда значительнее английских «томми»: «...В каждом лице виден характер, ни одно лицо не кажется неосмысленным или таким, будто думает за него кто-то другой... По сравнению с их лицами лица англичан выглядят глупыми, а сами туловища костлявыми и поджарыми». Когда они прибыли в Дофин, «высокий крепкий молодой солдат – сплошная белозубая улыбка – быстро подхватил наш багаж, автомобиль быстро помчал нас сквозь дождь и ветер по небольшому городку, перевез через реку, затем провез по длинной сосновой аллее, и мы прибыли в госпиталь».

Hôpital Bénévole[102] в Ди Мартурете был расположен в «живописном месте, окруженном невысокими горами». Здесь их приветливо встретил немногочисленный персонал, насчитывавший четырех женщин: их поместили в «уютные темные комнаты, отапливавшиеся камином». Через два дня Голсуорси начал делать массажи и нашел это занятие интересным. К 21 ноября у него установился определенный распорядок дня, начинавшийся с завтрака в 8.15, затем следовала серия из трех массажей и одного занятия по системе Мюллера. Последние массажи он делал в десять часов вечера. Сохранилась фотография, на которой запечатлены Джон с Адой среди нескольких французов, – Джон одет в форму офицера британской армии. Все это мероприятие, проведенное под эгидой британского командования и в то же время абсолютно на дилетантском уровне, просто немыслимо в наше время.

«Мой массаж, как это ни странно, похоже, приносит пользу, – писал Джон своей сестре Мейбл Рейнолдс. – В день я работаю с десятью пациентами, затрачивая на это в целом пять часов, затем около получаса занимаюсь с несколькими больными гимнастикой по системе Мюллера, а также помогаю прислуживать за столом во время обеда. Ада занимается бельем, а также целый день шьет, делая перерыв только с часа до половины пятого». Вся эта работа в госпитале будет выглядеть менее странно, если вспомнить, сколь важную роль в жизни Голсуорси занимала забота о людях. Рудольф Саутер не раз подчеркивал, что у его дяди был дар ухаживать за больными, и, как свидетельствуют дневники, немалую часть своей жизни Джон провел, ухаживая за Адой во время ее многочисленных болезней. Месяцы, проведенные в госпитале, наверняка были для Голсуорси самыми счастливыми за время войны. Наконец-то он был в состоянии сделать что-то для пострадавших на фронте. Джон был чрезвычайно занят, и у него не оставалось времени для гнетущей тоски, которая снедала его последние полтора года.

Голсуорси отдался своей новой работе с характерными для него преданностью делу и энтузиазмом; поэтому, когда в начале марта 1917 года они покидали Мартурет, он смог написать в своем дневнике, что за время работы в госпитале он не имел ни одного выходного дня. Похоже, что Аде ее занятия тоже понравились; хотя формально она была лишь кастеляншей, именно она осталась во главе госпиталя, когда в конце декабря Олхасен ненадолго уехала в Англию. Да и физически она чувствовала себя лучше, чем когда-либо; судя по ее письму Ральфу Моттрэму, отправленному из Уэльса незадолго до их отъезда из Англии в ответ на его жалобы по поводу обострения гастрита, она сообщает о своем состоянии: «Посмотрите на меня! С пятнадцати до тридцати лет я постоянно мучилась, а теперь ем свежие и маринованные огурцы, дыни и не испытываю ни малейших неприятностей».

Их работа не ограничивалась лишь массажем и заботой о белье; они принимали живое участие в судьбе пациентов – французских солдат, а рассказ «Обломки» является ярким и сочувственным описанием историй двух из их подопечных. Госпиталь обзавелся автомобилем, в котором больных вывозили на прогулки, а также граммофоном, который, по словам Ады, доставлял ей «весьма сомнительную радость, но очень нравился мужчинам». Она также аккомпанировала раненым, когда те распевали свои традиционные Petits Chansons[103]. Рождество 1916 года было одним из самых счастливых в жизни Голсуорси: «Над нашим рождественским столом в госпитале были развешены зеленые гирлянды и веселые китайские фонарики: сидевшие за столом люди в их красных больничных куртках оживленно болтали, шумели, смеялись. С французами очень легко, они такие неисправимо веселые». Ада и Джон были совершенно очарованы французами и их образом жизни: «Нам ужасно нравятся наши французы. Англичане не могут быть такими интересными. Мы оба просто влюбились во Францию».