Льюис Борселино - Дэйтрейдер. Кровь, пот и слезы успеха

• Название: Дэйтрейдер. Кровь, пот и слезы успеха
• Автор: Льюис Борселино
• Издательство: ИК «Аналитика»
• Жанр: Деловая литература
• Год: 2001
• ISBN: 5-93855-011-4

Яма фьючерсов на S&P – главная арена в мире трейдеров. Здесь титаны торговли в мгновение ока совершают грандиозные сделки, и ветреная фортуна иногда благоволит им. Успешные дэйтрейдеры агрессивны, талантливы и удачливы. Льюис Борселино несомненно обладает качествами победителя. И теперь он рассказывает о себе. Лидер торговли фьючерсами на S&P Борселино открывает недоступный обывателю мир дэйтрейдера.

Книга «Дэйтрейдер: кровь, пот и слезы успеха» показывает закулисную торговлю, повествует о невероятном прорыве Борселино на Чикагской Торговой Бирже и позволяет проникнуть в стратегию и тактику дэйтрейдера. Яростный и бесстрашный боец, впервые попавший в хаос и вибрирующее возбуждение биржи, Борселино с первых мгновений почувствовал свое призвание.Автор делится воспоминаниями о превратностях своей судьбы, четко выделяя, слагаемое своего беспримерного успеха – редкое сочетание дисциплины, напористости, интеллекта и сверхъестественной способности понимать и интерпретировать рынок.

Книга «Дэйтрейдер: кровь, пот и слезы успеха» – это искренние мемуары американца во втором поколении, получившего жестокие жизненные уроки от своего отца. Лидер ямы контрактов на S&P, Борселино дает живое описание уникальной динамики торгового зала (пола) биржи, подарков и ударов судьбы во время краха 1987 года, расследования ФБР, ставшего роковым для индустрии фьючерсной торговли, и напряженных политических баталий между титанами Чикагской Торговой Биржи – Лео Меламедом и Джеком Сандлером. Он описывает сражения, вкоторых участвовали ведущие трейдеры – Ричард Деннис и Джордж Сорос.

Наконец, Борселино рассказывает о последней фазе своей карьеры, когда он покинул торговую яму навстречу вызовам и возможностям электронного трейдинга. Книга «Дэйтрейдер: кровь, пот и слезы успеха» не просто история успеха одного из наиболее уважаемых трейдеров Америки. Она дает практические знания о фьючерсных рынках, торговле в яме, философии рынка, фундаментальном и техническом анализе и управлении рисками, предоставляет редкую возможность понять мышление одного из наиболее выдающихся трейдеров современности.

---

На следующее утро я пошел в евродолларовую яму. Самым видным трейдером там был парень по имени Дик, имевший большой стол клиентских приказов. Я подошел прямо к нему и сказал: "Эй, Дик. Что происходит? Я собираюсь стоять здесь". Я посмотрел на трейдеров справа и слева от меня. "И никто здесь не выкинет меня из этой ямы. Теперь, если ты хочешь начать что-то, давай начнем".

В евродолларах, как и в любой другой яме, у каждого трейдера свое место, на котором он может стоять. Поэтому когда я занял место в евродолларовой яме рядом с нашим торговым столом, куда поступали приказы клиентов, многим другим трейдерам пришлось потесниться. Я определенно не был для них незнакомцем, они знали, зачем я здесь. Несомненно, их беспокоило, что я могу переманить их клиентов и выполнять их приказы по евродолларам, особенно тех клиентов, которых мы уже обслуживали по S&Р-фьючерсам. Им не хотелось позволить мне чувствовать себя на их территории как у себя дома. Когда торговля началась, стоящий рядом со мной парень навалился на меня. "Что происходит?" – спросил я его.

"Они толкнули меня", – ответил он.

Я посмотрел на трейдеров. Кто-то толкал кого-то еще, начиная цепную реакцию, заканчившуюся на мне. Я знал: цель этой игры убрать с дороги нового игрока.

"Следующий раз, когда ты навалишься на меня, уйдешь из этой ямы", – сказал я парню рядом со мной.

"Это не я. Меня толкает другой". Он показал жестом на трейдера, стоявшего справа от него.

"Тогда вы оба уйдете из этой ямы".

Он снова навалился на меня. Я схватил его за отвороты его трейдерской куртки и выкинул из ямы. Спустя несколько секунд я кинулся к парню, стоявшему справа от первого. Это послужило сигналом к началу побоища в евродолларовой яме. Трейдеры били брокеров, в драку включились клерки. Вызвали службу безопасности, и мне пришлось снова предстать перед дисциплинарным комитетом Мерк. Комитет не оштрафовал меня, но предупредил, что любой инцидент в последующие шесть месяцев приведет к штрафу.

В то время Маури был партнером трейдера Джимми Каулентиса в бизнесе исполнения клиентских приказов. Джимми торговал фьючерсами на свинину и имел интересную группу поддержки, в которую входили молодые борцы, включая Джеймса Тиллиса-быстрого, в свое время боровшегося за титул чемпиона мира в полутяжелом весе. Когда Маури и Джимми услышали о драке в евродолларах, они решили, что мне нужен помощник. На следующий день, когда я занял свое место в евродолларовой яме, в толпе клерков показалось знакомое изуродованное лицо с переломанным носом. Это был Джонни Лиара, бывший чемпион страны по боксу в легком весе, ранее претендовавший на титул чемпиона мира. Я познакомился с ним еще в детстве, когда занимался в атлетическом зале и сам немного боксировал.

"Льюис, покажи мне, кто тут тебя достает, – сказал Джонни. – Они больше не будут тебе надоедать". Я оценил усилия моих друзей, но карьера Джонни в качестве клерка в силу вышеназванных причин оказалась очень короткой.

В конце концов, Маури получил свой береговой плацдарм в евродолларах. Каждый день я работал час или около часа в евродолларах, потом меня заменял другой брокер. По пути из ямы я объявлял: "Я ухожу. Но если кто-нибудь будет его доставать, я вернусь".

Бывали случаи, когда мой агрессивный стиль торговли оказывался обоюдоострым мечом, особенно когда в игру вступало мое происхождение. Слухи и инсинуации тянулись за мной на протяжении всей моей карьеры. Из-за этого я крайне чувствительно реагировал на всякие упоминания об организованной преступности или даже на шутки об итальянцах и чикагской мафии. Для меня это не смешно. Когда я только начинал работать с S&Р-фьючерсами, я поспорил по поводу непрошедшей сделки с парнем, который вырос в Мелроуз Парк, штат Иллинойс, где преобладала итальянская диаспора, до сих пор пользующаяся дурной репутацией. Наша дискуссия по поводу непрошедшей сделки накалилась, но угроз и обмена ударами не последовало. Однако в гневе я сказал: "Ты это исправишь, или ты – мертвец".

Ты – мертвец. Если кто-то говорит это во время спора, никто не воспринимает эти слова всерьез. Это нечто такое, что все мы можем сказать в пылу гнева. Но в моем случае этот трейдер сообщил в дисциплинарный комитет Мерк, что я ему угрожал. «Льюис знаком с людьми, которые могут переломать мне ноги», – сказал этот трейдер комитету. Тем самым он поставил меня в абсолютно унизительное положение, связанное с необходимостью объяснять Мерк, что я не угрожал этому парню. И это не последний раз, когда мне приходилось сталкиваться с подобными заявлениями.

Я знаю, люди говорят обо мне такие вещи из-за моего отца. Но я никогда от него не отрекался и не дистанцировался. В детстве я формировался под влиянием характера моего отца. До сегодняшнего дня он продолжает сильно влиять на меня. Он дал мне преимущество, сделавшее меня бесстрашным трейдером-бойцом, но не настолько бесстрашным, чтобы я когда-либо принял на себя неограниченный риск. Этот внутренний предел риска, в конечном счете, один из ключей к моему успеху. Благодаря отцу я в возрасте девяти лет узнал, что могу заниматься тем, в чем найду свое призвание. Благодаря отцу я рос, зная, что он безгранично любит и поддерживает меня. И благодаря ему мне пришлось повзрослеть быстрее, чем моим сверстникам.

Жизнь моего отца была и моей самой сильной стороной, и моей ахиллесовой пятой. Вы понимаете, независимо от того, как часто я выступаю по Си-эн-би-си, как много статей написано обо мне и о моих успехах как трейдера, некоторые люди будут думать обо мне только одно. Для них я всегда горячий парень, отец которого связан с организованной преступностью. Начиная со школы и колледжа, независимо от моих успехов – на футбольном поле или в торговой яме – я всегда вызывал в умах людей один вопрос: связан ли этот парень с организованной преступностью? И хотя я ненавижу этот вопрос, мне приходится с ним сталкиваться. Короткий и единственный ответ – нет. Я ни сейчас, ни когда-либо раньше не был связан с организованной преступностью.

Гораздо меньше людей задавались вопросом, зачем мне связываться с организованной преступностью. Из-за этих людей мой отец был в тюрьме, когда я учился в четвертом классе и на втором курсе средней школы. Из-за чикагской мафии мне пришлось расти без отца, видеть его раз в году, и то лишь на короткое время в комнате для посещений тюрьмы Левенворт. Мы с братом никогда не шли по пути, проторенному отцом. И перед нами никогда не стоял этот выбор. Отец разъяснил это нам с самого начала.

Талант отца для нас был гораздо больше любого вреда, который он мог бы нанести нашей репутации. Он дал нам дух, характер и такие ценности, как честность, цельность и надежность, любовь к семье и ответственность за себя и других. И когда мы ошибались, то брали на себя ответственность.

Очень много раз мне приходилось сталкиваться с ложной, непрошедшей сделкой, и ответственность за это лежала только на мне. Каждое утро перед тем, как направиться в яму, я все проверял с Джони Вебер, брокером, следившим за моими непрошедшими сделками. "Лью, – говорила она. – Ты помнишь вчерашнюю сделку с тем-то и тем-то?"

"Да", – отвечал я, вспоминая. – Я думаю, что заключал с ним сделку на 15 или 20 контрактов".

"Правда? Но ты не записал ее".

Возможно, эта непрошедшая сделка была убыточной на $40 000 или на $50 000. Я бегал по всему полу биржи, чтобы найти того трейдера. "Льюис, что случилось?" – спрашивал он меня.

"Я забыл записать нашу сделку. Это не твоя проблема. Это моя проблема". Потом я урегулировал эту непрошедшую сделку и оплачивал ему столько, сколько был должен.

На любой бирже действует негласное правило: каждый знает все выигрышные сделки, но никто не хочет знать проигрышные. Кто-то будет говорить: "Я просто не помню этой сделки. Почему бы нам не поделить убыток?" Но для меня это неприемлемо. Если я знал, что сделка не прошла по моей вине, я принимал эту ошибку. Мне не нравилось выплачивать со своего собственного торгового счета $30 000, $40 000 или $50 000. Но если ошибка моя, я брал на себя ответственность за нее.

Трейдинг основан на том, что вы даете слово. Думайте об этом. В каком другом бизнесе вы можете делать тысячи сделок в день на миллионы долларов всего лишь кивком головы и жестом рук без всякого юридического оформления? Когда вы даете обязательство на торговом полу, гарантией является ваше слово. Для брокеров, исполняющих приказы клиентов, нет понятия долгосрочной преданности, и едва ли на этой основе когда-либо подписывались договора. Брокер поддерживает свой бизнес, оставляя своих клиентов довольными.

К 1986 году я стал участником ведущей брокерской группы в S&Р-яме. В нашу группу входили Маури, мой брат Джоуи, Бобби Натали, наш друг Луи Фалько и я. Я по-дружески называл нас "четыре итальянца и еврей". Мы были лучшими в S&Р-яме, а я был лидером, исполняющим приказы на 50 или более контрактов. У нашей группы был большой стол крупных клиентов, практически список "кто есть кто" брокерских фирм, таких как Smith Barney, E. F. Hutton, O'Connor Partners и Bache Securities. По мере роста S&P-ямы росла и конкуренция в этом бизнесе.