Евгений Елизаров - Сотворение мира или эволюция?

• Название: Сотворение мира или эволюция?
• Автор: Евгений Елизаров
• Жанр: Философия

Эволюция или божественное творение? Не одно тысячелетие этот вопрос занимает умы человечества. Однако окончательного ответа нет и по сию пору, есть лишь бесконечные нагромождения фактов, свидетельствующих как в пользу одного, так и в пользу другого решения.

Но может быть, все дело в том, что неверен сам подход, который сводится к изначальному выбору только одной из противоположностей?

Рациональный ответ вообще не существует, – говорят третьи, но это скорее уход от решения, форма капитуляции.

Возможен ли синтез, позволяющий объединить крайние точки зрения и все-таки найти выход из тупика?

---

Объяснение всей цепи качественных преобразований, происходящих в природе, может быть достигнуто только при обращении к принципам действия каких-то более высоких начал, чем простая комбинаторика тех материальных элементов, из которых состоит живая плоть. Другими словами, всеобщее развитие не может быть объяснено комбинациями свойств исходных строительных элементов. Объяснение перехода физических явлений в химические, химических в биологические и так далее требует привлечения каких-то иных механизмов, которые сегодня отсутствуют в логическом арсенале эволюционизма.

3. Логические основания эволюционных теорий

Эволюционистский подход отнюдь не исключает порождение простых вещей более развитыми и организованными, но генеральная линия всеобщего развития – это всегда восхождение от чего-то простого к сложному и высокоорганизованному. Примером может служить сегодняшнее наше представление о том пути, который был пройден планетой Земля и который маркируется с одной стороны простым сгустком межзвездного вещества, с другой – высоко развитой цивилизацией, уже всерьез задумывающейся о космической экспансии.

Совместим это обстоятельство с принципом причинности. Не трудно видеть: наложение условной цепи причинно-следственных связей на генеральную линию эволюционного восхождения от простого к сложному обнаруживает, что «среднестатистическое» следствие должно в конечном счете представлять собой гораздо более сложное, высоко организованное и развитое начало, чем его «среднестатистическая» причина. Конечно, это вовсе не означает того, что каждое отдельно взятое следствие должно быть «выше» своей непосредственной причины; речь может идти только о полной совокупности причин и следствий. При этом с наибольшей отчетливостью такая тенденция может проявляться только в весьма значительных временных интервалах.

Совместим это еще с одним глобальным процессом – тем, который описывается вторым началом термодинамики, и сопоставление покажет решительную невозможность объяснения общего развития первичной материи единой и непрерывной цепью причинно-следственных взаимодействий. Дело в том, что в строгом соответствии с фундаментальным законом термодинамики каждый последующий шаг в развитии природы не только не сокращает, но, напротив, увеличивает суммарное количество энтропии. Этот термин был введен в научный оборот в 1865 г. немецким физиком Рудольфом Клаузиусом (1822 – 1888), одним из основателей термодинамики и молекулярно-кинетической теории теплоты. Именно он, тогда еще молодой ученый, преподававший физику в цюрихской артиллерийской школе, практически одновременно с У. Томсоном в 1850 году дал первую формулировку второго начала термодинамики («Теплота не может сама собой перейти от более холодного тела к более теплому») и сформулировал гипотезу «тепловой смерти Вселенной».

Основоположения термодинамики говорят о том, что появление всех более сложных и высокоорганизованных форм организации материи должно протекать на фоне (на уровне более широкой системы явлений) неуклонно возрастающей энтропии, а вовсе не сопровождаться всеобщим ее снижением. Иными словами, путем такого сопоставления мы обнаруживаем совершенно невозможную и парадоксальную вещь, которая противоречит всему привычному для нашего сознания. Ведь согласно обыденным представлениям, основанным на изучении того ограниченного класса процессов, которые протекают в замкнутых пределах лаборатории «Земля», между уровнем энтропии и степенью организации существует обратная зависимость, и более высокая организация всегда сопрягается с меньшим уровнем энтропии, но уж никак не наоборот.

Правда, допустимо утверждать, что общее возрастание энтропии отнюдь не исключает возможность временного ее сокращения в каких-то ограниченных областях окружающей нас материальной действительности. Поэтому можно было бы предположить, что сама причинность действует в основном, по преимуществу, там, где фиксируется локальное усложнение и совершенствование организации, распад же структуры и возвращение ее к элементарным составляющим обусловливается действием каких-то иных факторов. Но мы уже могли видеть, что на самом деле все обстоит как раз наоборот: в долговременной перспективе, в «стратегическом» плане общее развитие природы обусловливается отнюдь не причинностью, но каким-то другим постоянно действующим (и, как кажется, куда более фундаментальным) фактором. По-видимому, тем самым фактором, который предварительно был обозначен здесь как случайность. Поэтому, в лучшем случае, на долю причинности можно отнести только микроэволюционные процессы, то есть процессы постепенных незначительных количественных изменений, которым подвергаются уже сформировавшиеся структуры; в свою очередь макроэволюция, предполагающая качественное преобразование последних, может быть объяснена лишь действием противостоящей ей силы[17].

Однако подобная глобализация выводов, другими словами, неограниченное распространение их на процесы, протекающие за в общем-то узкими пределами условной лаборатории «Земля», оставляет возможность для самого различного истолкования природы вещей. Так, например, можно спорить (и спорят) по поводу того допустимо или нет распространять второе начало термодинамики на всю Вселенную в целом. Кроме того, при подобных обобщениях мы уходим с позиций, поддающихся объяснению строгими физическими законами, в область до чрезвычайности сложных и абстрактных философских и даже теологических понятий. Не случайна поэтому реплика Ватикана (1952 г.): «Закон энтропии, открытый Рудольфом Клаузиусом, дал нам уверенность, что спонтанные природные процессы, всегда связаны с потерей свободной… энергии, откуда следует, что… эти процессы в макроскопическом масштабе когда-то прекратятся. Эта печальная необходимость… красноречиво свидетельствует о существовании Необходимого Существа». Но как бы то ни было, в конечном счете именно философские принципы лежат как в основе эволюционизма, так и в основе представлений о сотворении мира. Выше уже было показано, что в действительности представления о путях естественной истории складываются не только под влиянием фактов, которые накапливаются в рамках отдельных научных дисциплин, но и под влиянием каких-то тонких философских материй. Поэтому уйти от философского анализа невозможно.

Общефилософской основой эволюционной теории является известный в философии закон перехода количественных изменений в качественные. Согласно распространенному истолкованию этого закона, последовательное накопление любой системой тонких количественных отличий рано или поздно разрешается скачком, который вдруг разом переводит ее в какое-то иное качественное состояние. Наиболее распространенным примером, призванным иллюстрировать этот известный закон, является смена агрегатных состояний воды под воздействием постепенных температурных изменений.

Заметим, что дарвиновская концепция эволюционного развития в значительной мере соответствует именно такому истолкованию этого диалектического закона. (Мы намеренно не называем его диалектико-материалистическим, ибо впервые он был сформулирован отнюдь не материалистами.) Правда, из этого толкования им полностью исключается скачок, о котором говорит закон, поэтому о точном соответствии говорить не приходится. Сам Дарвин неоднократно приводит изречение древних: «Природа не делает скачков», но непрерывный поток мелких количественных изменений как центральная причина биологического видообразования сохраняется им в абсолютной неприкосновенности. Следовательно, в строгом согласии с его представлениями, та качественная пропасть, которая отделяет один вид от другого, в принципе должна быть заполнена бесконечным множеством переходных типов, и в конечном счете дальнейшие научные исследования обязаны полностью восстановить всю цепь промежуточных переходов, тем самым окончательно подтвердив правоту эволюционной концепции.

Но в самом ли деле философия «разрешает» поступательное восхождение к вершинам организации за счет простого механического накопления объектом каких-то мелких количественных изменений?

Ни в коей мере.

Близкое к современному понимание соотношения философских категорий качества и количества было дано Гегелем (1770—1831), немецким философом, создавшим теорию диалектики. Ее основные положения были изложены в трех томах «Науки логики», (1812 – 1816).

Гегель определяет логику как «учение о чистой идее». При этом содержанием логики является «изображение Бога, каков он в своей вечной сущности до сотворения природы и какого бы то ни было конечного духа». Гегель разделяет логику на «объективную» и «субъективную». Учение о мере относится к первой и составляет центральное содержание первого тома.