Питер Страуб - Мистер Икс

• Название: Мистер Икс
• Автор: Питер Страуб
• Издательство: Домино, Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-17587-3

35-летний нью-йоркский программист Нэд Данстен с детства подвержен странным припадкам: каждый день рождения он проваливается в какую-то иную реальность, видит страшного человека в черном, некоего Мистера Икса, и наблюдает убийства, которые этот человек совершает. Дальше – больше. Сны начинают материализовываться. Мистер Икс обрастает плотью и теперь уже преследует Нэда Данстена наяву…

Роман одного из ведущих мастеров, работающих в жанре мистического триллера, на русском языке выходит впервые.

---

– Стюарт сноб. Ему нравится быть великим и могучим Хэтчем. И он готов потратить целое состояние, чтоб отстоять это.

– У меня такое ощущение, что я шел, шел, дошел до конца пути и там узнал, что это совсем не конец.

Лори поерзала на диване, вытянула ногу и положила локоть на спинку дивана. Затем опустила голову на руку и стала ждать, что я скажу дальше.

– Я не знаю, что говорить, – сообщил я ей, оставляя невысказанным самое важное.

– Расскажи что-нибудь о Хэтчах, кидающихся на тебя с ножами.

Я проглотил почти обратившееся в воду виски и гладкие тонкие льдинки.

– Честное слово, Лори, если я расскажу тебе все, ты решишь, что я либо лжец, либо сумасшедший.

Ее колено плавно проплыло над диванной подушкой, и икра опустилась на край дивана. Она стала покачиваться из стороны в сторону, подперев ладошкой подбородок. Сочувственная решимость была на ее лице.

– Ты встретил своего отца, этого Эдварда Райнхарта. Кордуэйнера Хэтча, так? И он бросился на тебя с ножом Это было в Бакстон-плейс?

– Умница.

– Я просто умею слушать. Где это произошло?

– В нескольких местах. – Я улыбнулся ей.

– Ты встречался в нескольких местах со своим отцом. И по причинам, которые еще предстоит объяснить, джентльмен пытался от тебя избавиться.

– Лори, – сказал я. – Ты меня прости, но это пустая затея.

– А поскольку ты сейчас здесь, этого ему не удалось. Могу ли я предположить, что избавиться удалось тебе – от него?

Я рассказал столько, сколько мог.

– Он сам от себя избавился, как только выяснил, что он сын Говарда Данстэна. Это все, что я могу тебе рассказать.

Лори не двигалась.

– Где-то в Эджертоне или его окрестностях покоится тело Кордуэйнера Хэтча. В конце концов тело обнаружат. А спустя недолгое время идентифицируют.

– Этого не случится, – сказал я. – Поверь мне.

Ее ладошка отпустила подбородок; предплечье скользнуло вниз по спинке дивана; колено передвинулось к краю подушки. Лицо Лори приблизилось к моему – я прочел в нем неверие и неприятие.

– Все, что ты говоришь, настолько туманно. Ты хочешь, чтобы я тебя поняла, но мне становится все труднее и труднее. Постарайся довериться мне, чтобы – по крайней мере – рассказать, куда ты ходил.

Шевельнувшаяся в душе едва знакомая мне враждебность сделала меня неосторожным. Лори Хэтч склонилась надо мной, будто не заслуживающий доверия ангел, и в этот момент я хотел не открыть ей тайные стороны моей жизни, а отплатить за то, что она не заслуживает доверия.

– Я сделаю больше… Я покажу.

– Покажешь? Нэд, я сегодня больше никуда не хочу ехать.

Я вытянул руку, не в силах остановить себя, не в силах предотвратить непоправимую ошибку.

– Поставь стакан и возьми меня за руку.

Медленно, не отрывая взгляда от моих глаз, Лори опустила стакан на столик. Я думал, что она была способна понять намерения мужчин с тех пор, как стала жить с Морри Бюргером. А к тому времени, как Лори переехала к мистеру и миссис Диринг, ее проницательность и дальновидность мгновенно схватывали все, что было слева, справа и позади. С тех пор она всегда умела различать скрытое и то, что скрыто за этим скрытым.

«Если хочешь меня узнать, – подумал я, – придется тебе узнать и это».

Лори Хэтч крепко ухватила меня за руку, и с привычным ощущением провала сквозь дыру в земле, я утянул ее в то, что она никогда не сможет постичь и принять. Мы остановились на углу Торговой и Пэдлуил-роуд, неподалеку от места будущей конторы К. Клейтона Крича. Здания из старого песчаника все еще оставались коттеджами для одной семьи с индивидуальным выходом в парк через высокие железные ворота. На той стороне улицы, прямо напротив, у обочины рядом со строительной площадкой стояли «форд» модели Т и грузовик с дощатыми бортами.

Два первых этажа укрывали строительные леса. По лесам сновали вереницы рабочих, они выходили и скрывались в недрах стройки. Перед фронтоном будущего здания мужчина в котелке орал на двух парней у чана с цементом; прямо напротив железных ворот в парк на нашей стороне авеню два человека выгружали с подводы бревна. Мужчина в канотье и костюме из сирсакера, не искажавшего его сходства с президентом Гарфилдом или Лучано Паваротти (в зависимости от вкусов наблюдателя), вышел из-за припаркованных автомобилей и с важным видом направился к стройплощадке. Стоял тихий пасмурный день, скорее всего, середина сентября.

Футах в десяти от нас с Лори оказался фотограф, которому было суждено остановить это мгновение. Из-за треножника и аппарата с гармошкой-мехом размером с ящик из-под апельсинов фотограф наблюдал, как рождается его композиция. В одной руке он держал вспышку, в другой – черный покров, приделанный к тыловой части камеры. Он сильно походил на фокусника.

Лори замерла на тротуаре, прижимая свободную руку ко лбу.

«Ты хотела ответов? – подумал я. – Оглянись вокруг».

На ее лице появился нездоровый румянец, глаза были неподвижны.

– Постарайся, чтоб тебя не вырвало, – попросил я.

– Меня никогда не рвет. – Лори подняла голову. – Где мы?

– Угол Пэдлуил и Торговой, – ответил я. – Тысяча девятьсот двадцать пятый год. Оглядись.

Все участники сцены двигались к кульминации. Гарфилд-Паваротти обогнул угол и остановился позади десятника, чей рык на работяг, уже покативших свои тачки обратно от бака с цементом, перекрывал шум стройки. Пригнувшись, фотограф нырнул под черный покров. Рабочие лесопилки закончили разгружать подводу, подставили руки под дюжину брусов и зашагали через авеню. Парни, замешивающие цемент, согнулись, как горняцкие пони. Десятник скрестил руки, выпятил грудь и, расставив пошире ноги, встал в позу. Тяжеловес в костюме из сирсакера тоже скрестил руки, выпятил грудь и расставил ноги. Под черным покровом и фотограф расставил ноги, прильнув к видоискателю. Рабочие приблизились к стройке и подняли на нее глаза. Ряд ламп-вспышек полыхнул желтым пламенем и резким, отрывистым «хлоп!».

Лори подскочила. Тачки покатились вверх по сходням к лесам; люди с бревнами перешли улицу. Зевака в канотье стал обходить десятника, десятник продолжил орать во всю глотку на «горняцких пони». Фотограф вынырнул из-под покрова и согнул в поклоне спину.

– Нэд, не надо… Нэд, пожалуйста… – прошептала Лори.

В то же мгновение вокруг нас выросли прежние стены комнаты. Нетвердой походкой обогнув кофейный столик, Лори опустилась на пол в футе от дивана. Она свернулась калачиком и прижалась щекой к ковру, как мистер Майкл Анскомб в последние мгновения своей жизни. Я опустился рядом на колени и погладил Лори по спине. Она отмахнулась.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросил я.

– Нет. – Она проползла вперед, забралась на диван и вытянулась без сил. Минуту спустя села и хлопнула рукой по подушке:

– Я едва не нарушила свое золотое правило и не заблевала весь ковер.

– Как голова?

– Вернулась на место. – Лори наклонилась вперед, взяла со столика свой стакан, затем откинулась на спинку и прижала стакан ко лбу. Глаза ее были закрыты. Она вытянула ноги. Стакан опустился к губам – Хочу еще раз взглянуть на этот снимок. – Лори рывком подалась вперед и стала ворошить фотографии. Мне показалось, что веки ее чуть припухли. – Две минуты назад мы стояли на этом самом месте.

– Опустись мы по времени чуть ближе, и попали бы в кадр, – усмехнулся я.

– Я ничего не понимаю, но точно тебе скажу: мне это очень не нравится, – сказала Лори.

– Мне, кстати, тоже.

Лори откинулась на спинку и выпрямила спину:

– Но ведь ты сделал, это. Ты сводил меня туда. Здесь что-то не так.

– Это не может быть «так» или «не так», хорошо или плохо, – сказал я. – Тебе правильнее было бы сказать «ненормально». Или «неожиданно, непредсказуемо».

– «Неожиданно»! – Все лицо ее ровно залил яркий румянец. – Почему ты не предупредил меня, что собираешься сотворить?

– Да потому что ты бы мне не поверила.

Во взгляде Лори снова появилась внимательно-настороженная проницательность. Она опять полностью контролировала себя. И то, что она чувствовала себя так, будто у нее расстроился желудок, ничего не значило. Она видела все, даже гнев, на который я закрывал глаза.

– И часто ты такое вытворяешь?

– Стараюсь как можно реже. И скорее всего, больше мне это делать не придется.

– Это то, что ты унаследовал от Кордуэйнера Хэтча?

– От его отца, – сказал я.

– Давай сегодня не будем об этом, я больше не могу, – попросила Лори.

– Как скажешь.

Я начал засовывать фотографии обратно в папки, чувствуя себя так, будто мой мозг зажали в тиски и били по нему молотком. Лори подтянула колени к груди, опустила на них подбородок и безмолвно наблюдала, как я ухожу. Словно в бреду, я миновал входную дверь, забрался в «тау-рус» и, очнувшись, взглянул на часы. Тридцать пятый день рождения стал достоянием истории. На обратном пути в город мне пришлось съехать с шоссе и поспать часок.