Катарина Керр - Дни изгнания

• Название: Дни изгнания
• Автор: Катарина Керр
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029707-6, 5-9660-1430-2

Война между людьми и эльфами уже ПРЕДРЕШЕНА, и она унесет тысячи и тысячи жизней. И ни магам, ни воинам, хранившим ранее хрупкое равновесие в мире Дэверри, уже не остановить ход событий. Остается лишь молить о помощи Высшие Силы мира – Стражей, таинственных Хранителей знаний древности. Но и в рядах Стражей нет единства – и никто не в силах предугадать, во благо или во зло людям пойдет их вмешательство…

Наступают дни мрака. Дни скорби. ДНИ ИЗГНАНИЯ!..

Добро пожаловать в мир Дэверри!

---

Так что когда Эйрик появился и, спешившись, прошел пешком несколько футов, оставшихся до ворот, Пертис был полностью готов. Он и Адрегин поклонились так низко, как могли, потом преклонили колени: Пертис встал на одно колено, мальчик – на оба.

– Мой король, вы удостоили меня такой чести, о какой я и мечтать не мог – приветствовать вас в моем скромном дане.

– Он маленький, верно? – Эйрик огляделся, подавив улыбку. – Так дело не пойдет, лорд Пертис.

– Я от всего сердца прошу прощения.

– Прощения просить не требуется. Но я предлагаю как можно скорее перебраться в другой ваш дан.

– Мой король, у меня нет другого дана.

– Есть, гвербрет Аберуина.

Пертис, потеряв дар речи, взглянул на короля и увидел, что тот усмехается.

– Друг мой Пертис, благодаря этому мятежу в Совете Избирателей южного Элдиса остались только два человека – вы и я. Если я предложу выбрать вас в гвербреты, а вы поддержите мое предложение, кто сможет сказать нам «нет»?

– Мой король, я благодарю вас, но я не достоин этого!

– Конское дерьмо. Встань, Аберуин, и предложи мне своего меда. Его высочество погибает от жажды, как хорошо просоленная селедка.

Потом Пертис посоветовался с Невином, и старый маг сказал, что король воспользовался древним законом. Любой член Совета Избирателей, который поддерживает мятеж против законного короля, согласно Священной Хартии лишается своего места в Совете. Пертис был искренне напуган своим неожиданным возвышением, и все же понимал, что до конца дней своих будет сожалеть, если откажется от него. Кроме того, его слово гвербрета будет иметь значение при разборе последствий мятежа. Король был склонен к милосердию – он был достаточно дальновиден, чтобы по возможности предотвратить будущие мятежи, а не наказывать участников этого – поэтому он даровал милость по многим прошениям, а Пертис тоже к этому стремился. Хотя, конечно, не всем: семьи мятежных гвербретов лишались и земель, и титула, как, к примеру, клан Ивмира и клан Каварина, и по рождению, и по супружеству. Юной жене Каварина даровали жизнь, но только в качестве жрицы, так что она стала настоящей пленницей в своем храме.

Вдова Данри и его младший сын остались хозяевами Кернметона, так же, как и семья Ладоика в Сисклоге, и семьи почти всех младших лордов. Пертис наконец сумел отблагодарить Ганеса, когда юный купец пришел просить о милости для своего отца. Совсем другое дело – дан Гвербин. Эйрик пожелал передать его верному, хотя и бедному клану Красного Льва из западного Дэверри, и у Пертиса не было ни единого возражения.

И таковы извивы человеческого сознания, что с тех времен клан Красного Льва испытывал по отношению к Майлвадам только дружеские чувства, а Медведи Кернметона, забыв о благодарности, начали их ненавидеть.

Глава третья

Когда Пертис, гвербрет Аберуина, со своей семьей и свитой перебрался в новую резиденцию, он настоял, чтобы Невин оставался фактическим хозяином Каннобайна столько, сколько пожелает. Пришла весна, и вновь был восстановлен обычай поддерживать огонь в маяке и кормить семью хранителя огня. Невин исследовал брох и решил использовать для, своей работы комнату в верхнем этаже. Ее вымели и вычистили; когда в Каннобайне светило солнце, что случалось крайне редко, она была очень солнечной. Из трех ее окон открывался изумительный вид на окрестности и океан. В комнату поставили длинный стол, книжные полки, жаровню для угля и удобное кресло, и Невин продолжил работу над талисманом, хотя по утрам он по-прежнему лечил местное население. Время от времени из Аберуина приходили письма, в которых либо рассказывалось о новостях, – либо Пертис просил совета по тому или иному делу. Невин быстро отвечал и вновь наслаждался одиночеством.

Было теплое утро позднего лета, когда Невин увидел из окна своей комнаты в башне всадника, скачущего по направлению к Каннобайну. Он решил, что это обычный гонец от Пертиса, что слуги накормят его и уложат спать, и продолжал изучать диаграммы сигилов, которые привез из Бардека. Но вскоре в дверь осторожно постучали. Бранясь про себя, Невин открыл дверь и увидел Мэйра. Глаза измучены, лицо похудело и заострилось; казалось, он постарел на десяток лет. Невин увидел у него на поясе серебряный кинжал и мысленно ахнул.

– Если я мешаю вам, мой лорд, я сразу же уеду.

– Что ты! Конечно, нет. Я так понимаю, ты приехал не как гонец Пертиса?

– Нет. – Мэйр уставился в пол и начал покусывать нижнюю губу, словно борясь со слезами.

– Пойдем-ка в большую залу, выпьем эля, и ты расскажешь мне, что случилось.

– Рассказать недолго, мой лорд. Глэй мертва.

Невин уставился на юношу во все глаза, не в силах что-либо сказать.

– Роды? – произнес он, наконец.

– Да. Наш сын умер вместе с ней. Повитуха сказала, младенец был слишком велик, вот они и умерли. – Лицо Мэйра было мертненно-белым, он дрожал, вспоминая. – Боги милосердные, мне надо было уехать из Аберуина! Его светлость просил меня остаться, но я просто не мог. Вот я и решил: заеду, сообщу вам новость и скажу «прощайте», и вновь на дорогу.

– Сердце мое болит по тебе и еще больше по Глэй. – Невин ощутил укол вины, думая, мог ли он спасти девушку, окажись он вовремя в Аберуине. Но у него не было ни знаний, ни хирургических инструментов, чтобы сделать разрез и попытаться спасти хотя бы младенца. – И все же не спеши, сынок.

– Лорд Пертис сказал то же самое, только я знаю, что делаю, мой лорд. – Он посмотрел на Невина со слабым подобием улыбки. – Но, если вы не против, от эля я не откажусь.

За элем Мэйр подробно рассказал Невину о смерти Глэй. Голос его звучал холодно и бесстрастно, а глаза смотрели в какую-то далекую точку. Только бескровное лицо выдавало, чего стоили ему попытки оставаться спокойным. Пока он рассказывал, появилась голубая фея и села на скамью рядом с Мэйром. Она откровенно ликовала, беззвучно хлопала в ладошки и обнажала все свои заостренные зубы в дикой ухмылке. Впрочем, когда Мэйр посмотрел на нее, она тут же перестала сиять и попробовала изобразить на лице печаль.

– Она понимает, что случилось, Невин? – спросил Мэйр.

– Нет, сынок. На самом деле она не обладает настоящим сознанием. Так что не сердись на нее; она просто радуется, что ее соперница исчезла.

– Я сначала был в бешенстве. Но потом начал вспоминать, что вы мне говорили, и решил: что ж, она и вправду, как умная собака, и больше ничего.

– Даже еще умнее, ведь она понимает, что говорят, хотя сама говорить не может. Ты когда-нибудь видел обезьяну?

– Кого, мой лорд?

– В Бардеке есть такие животные. Но если ты их не видел, мое сравнение тебе ничего не скажет. Лучше думай о ней, как о маленьком ребенке.

Невин сумел уговорить Мэйра погостить у него три дня, но не сумел изменить решения «серебряного киижала» покинуть Пертиса. Видимо, гвербрет предложи Мэйру вернуться, когда тот пожелает. Самое большее, на что Мэйр согласился – когда-нибудь, если дорога покажется ему холодной и пустой, он подумает о возвращении.

– Если ты столько проживешь, заметил за ужином Невин. – Скажи, что ты собираешься делать? Позволишь кому-нибудь убить себя в ближайшей битве?

– Нет, мой лорд. Если бы я собирался наложить на себя руки, я бы просто утопился в гавани Аберуина, но я совсем не тот человек. Просто чем еще я могу заработать себе на хлеб, кроме сражений?

– А ты не думал о том, чтобы отправиться на запад и поискать там Западный Народ? Ты же помнишь, Калондериэль приглашал тебя, когда они уходили отсюда.

– Действительно. Вы думаете, он говорил серьезно?

– Западный Народ говорит только то, что думает.

В глазах Мэйра промелькнула живая искра.

– Ганес собирается вскоре ехать торговать на запад, – продолжал Невин. – Почему бы тебе не поехать с ним?

– Он занимается отцовским делом? А я-то думал, что Ганно уйдет в море сразу же, как только появится такая возможность.

– Его отец – конченый человек. Он целыми днями сидит и пялится на океан, и это все. Так что Молигга и младший сын нуждаются в Ганесе, да есть еще и Брэйса. – Тут Невин спохватился и быстро увел разговор подальше от счастливых браков. – Ты можешь, скажем, остаться в Западных Землях до конца лета, а осень посмотришь, как тебе там нравится. Сердце мое болит, когда я гляжу на тебя, да и Глэй не захотела бы, чтобы ты так распорядился своей жизнью.

Мэйр начал что-то говорить, потом всхлипнул и заплакал, как ребенок. Невин обнял его за плечи, не мешая ему рыдать, и Мэйр плакал так долго и так тяжело, что Невин понял: он сдерживал себя все эти долгие недели после смерти Глэй.

Вообще-то рецепт Невина мог сработать. Мэйр поехал бы в земли эльфов, в мир, совершенно отличный от всего, что он знал, и это отвлекло бы его от страшной потери, а оплакав Глэй, он, скорее всего, вернулся бы в Аберуин. Но Невин не принял во внимание голубую фею – точнее, Элессарио.