Патриция Уоддел - Он сказал «нет»

• Название: Он сказал «нет»
• Автор: Патриция Уоддел
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-030684-9

Казалось, все дамы лондонского света – и вдовы, и девицы – мечтали лишь об одном: заполучить в мужья красавца и наследника огромного состояния Нортона Фоксхолла, мужчину, который упрямо не желал расставаться с холостяцкой жизнью и интересовался лишь скачками и лошадьми.

Однако встреча с юной Кэтрин, дочерью сэра Хардвика, изменила для Нортона все – именно такой девушке, смелой, разделяющей его интересы, он был бы счастлив принадлежать по закону и страсти.

Одно лишь «но» – Кэтрин бежит от брачных уз, как от чумы, и, чтобы повести ее к алтарю, придется сначала завоевать ее сердце...

---

Ей вдруг пришло в голову, что Грэнби, возможно, испытывал те же чувства, что и она, когда их губы сливались в поцелуе. Но если это так, то ей следовало немедленно уйти, так как ни к чему хорошему подобные чувства привести не могли.

И все же она встала с кресла и подошла к кровати. Грэнби смотрел на нее все так же пристально. И он по-прежнему улыбался. Когда же он взял ее за руку, Кэтрин почувствовала, как его прикосновение отозвалось в каждой клеточке ее тела.

– Всего один поцелуй, – прошептала она. – Наш последний поцелуй.

Грэнби не произнес ни слова.

Кэтрин наклонилась, чтобы поцеловать его, и тотчас же, едва лишь губы их соприкоснулись, забыла обо всем на свете. В какой-то момент она вдруг поняла, что уже сидит на кровати рядом с Грэнби, причем одна ее рука лежала на его обнаженном плече, восхитительно теплом.

Граф же, целуя Кэтрин, обнимал ее здоровой рукой и все крепче прижимал к себе. От переполнявших ее чувств Кэтрин тихонько стонала, и у нее вдруг промелькнула мысль о том, что этот их поцелуй и эти объятия не имеют ничего общего с прощанием – ведь было совершенно очевидно, что они оба сгорают от страстного желания.

Сердце девушки гулко колотилось в груди, и она чувствовала, что краснеет. Однако Кэтрин не пыталась прервать поцелуй, не пыталась отстраниться, напротив, еще крепче прижималась к графу. Ощущения, которые она сейчас испытывала, были слишком прекрасны, чтобы от них отказаться.

Не прерывая поцелуя, Грэнби запустил пальцы в ее волосы и начал осторожно перебирать пряди. Затем распустил синюю ленту, и локоны девушки, необыкновенно густые и сверкающие в свете лампы, рассыпались по ее плечам и по спине.

Кэтрин же осторожно поглаживала обнаженное плечо графа. Собравшись с духом, она провела по его ключице, затем по мускулистой груди, покрытой тугими завитками волос. И тотчас же кровь закипела в жилах, а сердце забилось еще быстрее... Но уже в следующее мгновение Кэтрин осознала: то, что она сейчас делает, совершенно недопустимо, ей следует немедленно уйти к себе в комнату. Но она ничего не могла с собой поделать, она не в силах была оторваться от графа.

Когда же Грэнби наконец прервал поцелуй и отстранился, у девушки из горла вырвался тихий возглас сожаления. Заглянув в глаза графа, Кэтрин увидела, что он снова ей улыбается, и она улыбнулась ему в ответ. Затем вдруг наклонилась и осторожно прикоснулась губами к его больному плечу. Грэнби затаил дыхание, а Кэтрин принялась покрывать поцелуями его плечо, ключицу и грудь.

Граф судорожно сглотнул и стиснул зубы. «О Боже, понимает ли эта девочка, что она со мной делает?» – подумал он, почувствовав, что его вновь переполняет желание. Он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Кэтрин же, целуя его в шею, сказала себе: «Еще один поцелуй, теперь уже последний – и все».

И тут в дверь постучали.

– Пек, черт его побери, – проворчал Грэнби. Кэтрин тотчас отпрянула. Она прекрасно понимала, что вела себя дерзко и безрассудно, но нисколько об этом не жалела. Намереваясь открыть дверь, девушка встала с кровати, но тут из-за двери послышался голос:

– Лорд Грэнби, это Хардвик. Я хотел бы сказать вам несколько слов.

– О Боже, отец, – выдохнула Кэтрин.

– В гардеробную, – прошептал граф. – Закрой дверь – и ни звука.

Кэтрин бросилась в соседнюю комнату и осторожно прикрыла за собой дверь.

– Входите! – тотчас же раздался голос Грэнби.

Притаившись у самой двери, Кэтрин прислушивалась. Она машинально откинула назад волосы и в ужасе замерла. Синяя лента! Если лента осталась на полу у кровати, то отец может заметить. Неужели заметит? И что он в таком случае подумает?

– Как вы себя чувствуете? – спросил сэр Хардвик.

– Уже лучше, – ответил Грэнби. – Опухоль спадет через несколько дней, а до этого мне придется воспользоваться вашим гостеприимством.

– Это самое малое, что я могу для вас сделать, – проговорил отец. – Все произошло из-за глупости моей дочери. Я прошу у вас за это прощения.

– Не стоит. Я дал согласие участвовать в состязании. Поэтому, как джентльмен, извиняться должен я.

Кэтрин услышала шаги отца – тот прошелся по комнате.

– Должен признаться, я в полном смятении из-за поступка Кэтрин, – продолжал сэр Хардвик. – Никогда не думал, что она способна на такой опрометчивый шаг.

Грэнби понял, что Кэтрин рассказала отцу далеко не все. Если бы он узнал всю правду, то не был бы столь любезен.

– Видите ли, моя дочь слишком уж гордая, – проговорил сэр Хардвик. – Даже не знаю, откуда в ней эта черта характера. Во всяком случае, не от матери. Люсинда была чрезвычайно мягкой и покладистой женщиной. Фелисити уже не раз говорила мне, что пришло время заняться Кэтрин, но я был слишком снисходительным. Мне следовало отправить ее в Лондон еще три года назад. Ей нужен муж, а не потакающий всем ее капризам отец. Так что это моя вина, моя ошибка.

– Давайте не будем говорить об ошибках, – сказал Грэнби. – Это несчастный случай, вот и все. Опухоль спадет, и я поеду в свое поместье. Жаль только, без жеребца, хотя я очень надеялся, что сумею его приобрести.

– Я бы с радостью передал вам Урагана в качестве компенсации за причиненные страдания и неудобства, если бы он принадлежал мне, – проговорил Хардвик. – Я вчера подарил его Кэтрин, и это еще одно проявление моей снисходительности.

При этих словах отца Кэтрин невольно вздрогнула.

Граф же мысленно усмехнулся. Выходит, эта лукавая малышка опять обманула его. Если бы он выиграл скачки, победа оказалась бы напрасной, и Кэтрин прекрасно знала об этом. Таким образом, она намеревалась посмеяться над ним, отомстить ему. Графу вдруг захотелось вытащить девушку из гардеробной и поставить перед отцом, но он все же сдержался. «Нет, она заслуживает более серьезного наказания», – сказал себе Грэнби. И он твердо решил, что преподаст Кэтрин урок, который она никогда не забудет.

– Что ж, я ухожу, а вы отдыхайте, – сказал Хардвик. – Спокойной ночи, милорд.

– Спокойной ночи, – отозвался граф.

Дверь в коридор закрылась на секунду раньше, чем открылась дверь гардеробной. Кэтрин посмотрела Грэнби прямо в глаза, так как дала себе слово не отворачиваться, а если он возненавидел ее, то тем лучше. Ей будет проще уйти, если Грэнби не захочет поцеловать ее еще раз. Потом граф поправится, уедет к себе в поместье, а она опять обретет счастье, потому что забудет о нем. Так что ненависть лучше...

Граф довольно долго молчал, наконец, с угрозой в голосе проговорил:

– Ты дерзкая девчонка, вот ты кто. Скажи, зачем тебе все это понадобилось?

Кэтрин ужасно хотелось повернуться и выбежать из комнаты, но гордость не позволяла ей так поступить. По-прежнему глядя графу в глаза, она ответила:

– Ты сам во всем виноват. Ты вел себя слишком уж заносчиво, ты говорил, что мой отец не сможет отказаться от твоего следующего предложения и непременно продаст тебе Урагана. Кроме того, ты осмелился поцеловать меня в то утро на дороге – решил соблазнить меня, чтобы проучить. Поэтому я была вынуждена поступить таким же образом. Я сожалею, что с тобой приключился несчастный случай, но мне совсем не стыдно, что Ураган теперь мой.

– Итак, я вижу, что ты не раскаиваешься, – пробормотал граф. Он вытащил правую руку из-под одеяла и показал ей ленту: – А может, я напрасно спрятал ее, может, рассказать твоему отцу всю эту историю?

– Ты не посмеешь, – заявила Кэтрин. – Но даже если бы посмел, то винить стали бы тебя. Джентльмены не соблазняют невинных девушек, а ты замыслил именно это, признайся.

– Да, я такой. Беспринципный соблазнитель и негодяй. Но, видишь ли, молодая леди с безупречной репутацией не приходит в комнату джентльмена поздно вечером. Особенно если джентльмен лежит под одеялом совершенно голый. И разумеется, молодой леди не следует целоваться с ним. – Грэнби помахал лентой. – Думаю, твой отец будет не в восторге, если узнает об этом. Интересно, как он отреагирует? Может, спросим у него?

Кэтрин вспыхнула и стремительно пересекла комнату; она хотела забрать у графа ленту, а потом вернуться к себе. Конечно же, Грэнби просто запугивал ее, он не мог говорить все это всерьез.

Кэтрин потянулась за лентой, но граф уронил ее на пол и, схватив девушку за руку, усадил на кровать рядом с собой.

– Я сейчас поцелую вас, мисс Хардвик. В последний раз.

– Нет!

В следующее мгновение он впился в ее губы поцелуем. Грэнби собирался таким образом наказать Кэтрин, однако ему это не удалось, во всяком случае, Кэтрин не чувствовала себя наказанной. Она тотчас же забыла о своем гневе, и сейчас ей хотелось только одного – чтобы этот поцелуй длился как можно дольше. Однако она понимала, что граф имеет над ней почти неограниченную власть, и это очень ее смущало и вызывало стыд.

Грэнби с трудом сдерживался, стараясь не поддаться голосу страсти. Целуя Кэтрин, он говорил себе, что делает это с одной только целью – желает показать ей, что с ним не следует шутить, что он не Дэвид Молбейн, который готов валяться у нее в ногах и считает обыкновенный танец божественным даром.