Хелен Брукс - Перешагнув пропасть

• Название: Перешагнув пропасть
• Автор: Хелен Брукс
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современные любовные романы

Родовой замок в долине реки Луары и перестроенный из фермы большой, с бассейном во внутреннем дворике, сельский дом, бревенчатое шале в Савойских Альпах, а еще Лондон, Нью-Йорк — вот декорации бурного романа, завязавшегося у двадцативосьмилетней англичанки Сэнди с Жаком Шалье, истинным французом. Из-за которого Сэнди и сделала отчаянный шаг…

---

— Я пробуду здесь пять дней, Сэнди, — проговорил он с непроницаемым лицом. Ясно, сказала себе Сэнди, как раз столько, сколько будет длиться показ моделей Зака. Можно было сразу догадаться.

Прислонившись к стенке лифта, Жак смотрел на нее прищуренными глазами, руки его были засунуты в карманы свободно скроенных, по последней моде, брюк. Расстегнутый ворот рубашки открывал загорелую, мускулистую шею.

— И какой же конкретно бизнес заставил вас проделать путь до самого Нью-Йорка? — Она решилась это спросить, лишь когда двери лифта бесшумно заскользили, выпуская пассажиров.

— «Конкретно»? — передразнил Жак, не отвечая. Выйдя из лифта, он огляделся вокруг и заметил:

— Здесь шикарно, мне нравится. — Они стояли на этаже Сэнди в тихом широком коридоре — пушистый палас на полу, стены кремового цвета…

Ну и слава Богу, что нравится, подумала Сэнди и указала рукой на дверь в середине коридора. А все же, может, он ответит на вопрос, этот истый француз, умеющий скрывать свои мысли?

— Я приехал, чтобы уточнить некоторые детали договора с одним новым виноторговцем, — не торопясь начал Жак. — Конечно, можно было решить вопрос по телефону, но дело лучше делается, когда глядишь человеку в глаза. А кроме того… — он посмотрел на Сэнди, вставлявшую ключ в замочную скважину, — а кроме того, мне хотелось немного отдохнуть от виноградников, и Америка показалась самым подходящим местом.

Ну что ж, если он и врет, то лишь отчасти, подумала Сэнди, жестом приглашая его войти. Что касается договора, то это похоже на правду. Хотя и непонятно, почему он выбрал для отдыха именно Америку.

Перед ее мысленным взором снова встало кошачье личико Моники, и Сэнди с мрачной улыбкой провела Жака в большую, довольно уютную гостиную. Пожалуй, сделаю вид, что я ему верю, а если он будет настаивать на своем, помогай ему Господь. Однако она была от всей души благодарна небу за то, что вовремя увидела фотографии с показа мод и теперь знает истинную причину приезда Жака. Иначе — какой ужас! — она решила бы, что он приехал ради нее.

Мысль, что она могла оказаться такой дурой — после всего происшедшего, — заставила Сэнди поджать губы и прищурить глаза. Тем временем Жак осматривал комнату. Сэнди въезжала в уже обставленную квартиру и не добавила ничего — оставила отделку и мебель в нейтральных, пастельных тонах. От них, должна была признать Сэнди, веяло холодом. Пусть квартира ее и была довольно уютной…

В той квартире, где она жила с Айаном, все дышало жизнью. Вкус, чувство цвета, фактуры ткани позволили Сэнди превратить ту квартиру в настоящий дом, попадая в который посторонний человек сразу понимал: здесь ценят удобства и любят красоту. Однако, когда брак распался, в душе Сэнди что-то умерло. Она упорно не хотела превращать новую квартиру в уютное гнездышко. И Жак — а его было трудно обмануть, — увидев безупречную чистоту, модную, но безликую обстановку, удивился… аскетичному духу ее жилища.

— Когда я въехала в квартиру, она уже была обставлена, — повторила Сэнди вслух свое… оправдание, и тут же ею овладела досада: почему я должна оправдываться? Заглянув ему в глаза, она заметила в них что-то похожее на жалость. — Здесь мне спокойно.

— Понимаю. — Жак медленно кивнул. — Квартира успокаивает после сутолоки и суматохи рабочего дня, правильно?

— Абсолютно. — Теперь она знала, что щеки ее пылают, а желудок у нее превратился в один нервный узел. Почему бы этому Жаку не оставить меня в покое? Я не хочу его присутствия здесь, в Нью-Йорке. Смотрит на все своим орлиным взором. Зачем он вообще приехал? Что, мало ему одной Моники? — Хотите кофе? — спросила она из кухни, не поворачивая головы: она решила, что он в гостиной. Однако оказалось, что он стоит прямо у нее за спиной.

— За последние три часа я выпил столько кофе, что мне надолго хватит. Но если вы хотите сами… — Что ж, тогда, может, стакан вина? Или чего-то покрепче? — Сэнди заставила себя обернуться и на секунду-другую застыла, пораженная тем, каким большим и широкоплечим он казался в ее маленькой квартире. Жак привнес сюда что-то, чему она не находила имени и что делало атмосферу наэлектризованной до предела — до предела, будоражащего ее чувства.

— Вино? Замечательно. — Он наблюдал, как Сэнди, открыв холодильник, извлекла оттуда бутылку. — А вы ели? — спросил Жак между прочим, пока Сэнди вынимала из шкафчика над баром бокалы для вина.

— Ела?.. — Она уставилась на него, словно он произнес какие-то слова на иностранном языке.

— Да, я про еду, — терпеливо пояснил Жак. — С ножом и вилкой… ложкой, а может, и руками… Отправляли пищу в рот?..

— Я кое-что знаю про еду, спасибо. — Она гневно взглянула на него и была удивлена, когда он ответил тем же.

— Значит, вы можете ответить — да или нет? Почему вы нервничаете? Чего вы боитесь? Что я наброшусь на вас и изнасилую прямо здесь, на кухонном полу.

— Не будьте…

— Нелепым! Попробуйте еще раз это сказать. Меня никто не называл «нелепым». Ни разу в жизни. Первая — назвали вы. Да, вы сделали меня нелепым: я волновался за вас, хотел вас видеть, приехал в Нью-Йорк. Разумеется, я не ждал, что меня встретят с распростертыми объятиями, но надеялся на простую вежливость.

— Я соблюдаю вежливость! — Это прозвучало визгливо, чего Сэнди не хотела. — Я вас пригласила домой, я…

— О, благодарю, благодарю вас! — Сколько было иронии в его словах, сколько холода — в голосе. — Значит, то, что вы выказываете себя льдиной, должно меня радовать?

— Я не предполагала, что должна вас радовать. — Сердце ее стучало так громко, что она была почти уверена: он слышит. Для радости у тебя есть Моника, подумала она с горечью.

— Разве?

Тут Сэнди увидела, что он напрягся, как сжатая пружина: глаза сверкали гневом, лицо исказилось.

— Тогда, может, я позабочусь о том, чтобы чуть-чуть обрадовать нас обоих, а? Применю немного любовной терапии?

Сэнди открыла было рот, чтобы ему достойно ответить, но в тот же миг он схватил ее в объятия и зажал ее рот поцелуем. Это был гневный, яростный поцелуй. Сэнди боролась, пыталась вырваться, действовала руками и ногами, но Жак, видимо, даже не заметил ее сопротивления. Он вдавил ее в свой сильный, жесткий торс и не выпускал ее губ из своих. И тут с ней произошло то, что уже бывало раньше: не только тело, но и вся ее воля как бы размякли, поддаваясь его желаниям.

После минутной борьбы Сэнди, не отдавая себе отчета, прижалась к нему, закрыв глаза, погружаясь в транс, и лицо ее стало маской желания. Руки Жака блуждали по ее телу, и она хотела этого, хотела, чтобы он трогал ее всю, добирался до самых потаенных уголков.

— Ну что ж, хватит терапии для начала, — сказал Жак, и она с трудом поверила, что он снова отстраняет ее. Как тогда. Затуманенным взором взглянула она на жесткое, безжалостное лицо, не в силах произнести ни слова. И такое вдруг испытала унижение и стыд, что не заметила, как дрожали его руки, поправлявшие на ней одежду. — А теперь мы выпьем по бокальчику вина и решим, в какой ресторан я вас повезу. Идет?

— Что? — Сэнди не могла поверить своим ушам: неужели он назначает ей свидание? После того, как сегодня вел себя? Учитывая, что Моника, роковая женщина, где-то поблизости? А главное, отвергнув ее, Сэнди, во второй раз? — Я никуда с вами не пойду. Даже будь вы единственный мужчина на свете — тоже бы не пошла, — вспыхнула она.

— Немного сильно сказано, но я понял. — Он улыбался, казалось, он даже не обиделся. — Тогда я позабочусь, чтобы нам принесли ужин сюда, и мы поедим здесь.

— Этот вечер — не ваш.

— Он будет моим, моя сладкая льдинка-англичанка, — сказал Жак медовым голосом, и тут же рот его упрямо сжался. — Вы так пылко отвечаете на мои ласки, что нет смысла притворяться злюкой. Уверяю вас: наслаждаться любовью совсем не преступление. Настанет день, когда вы будете любоваться и упиваться моим телом, вслушиваться в мой голос, — и вот тогда уж я не отстану. Понимаете?

Нет, она решительно ничего не понимала и пыталась сообразить, что же ей делать. Уходить он не собирается, это ясно, ей остается только вызвать снизу охранника и вышвырнуть Жака из квартиры. Нет, не получится, подумала она в растерянности. Вряд ли кто-нибудь мог бы заставить Жака Шалье подчиниться — такого случая, очевидно, не было за всю его жизнь. А стареющий охранник, с сутулой спиной и брюшком, конечно же, с ним не совладает.

— Вы свинья. Хулиган, — сказала Сэнди в отчаянии.

— А вы — настоящий ребенок. — Он оглядел ее чуть насмешливо. Видимо, поцелуй немного утихомирил его самолюбие. — Не знаю, что с вами делать: то ли отшлепать, то ли гладить по головке, чтобы успокоить.

— Ни того, ни другого. И не пытайтесь!

— Не раздражайте меня, Сэнди, не бросайте вызов человеку, который вел себя как настоящий рыцарь. Это для меня, во-первых, ново, а во-вторых, добровольное ущемление моей гордости. — Все это было сказано с иронией. — Итак, где телефонный справочник? Я закажу ужин с доставкой на дом. Какую кухню вы предпочитаете — китайскую, итальянскую, индийскую?