Хелен Брукс - Нежная дикарка

• Название: Нежная дикарка
• Автор: Хелен Брукс
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современные любовные романы

С ранней юности Келси запомнился глубоко возмутивший ее презрительно-циничный разговор компаньона отца с по уши влюбленной в него девушкой.

Как же случилось, что теперь се самое связывают совершенно непонятные и необъяснимые узы с надменным и жестоким Маршаллом? Как бороться с неодолимым влечением к этому мужественному, но безжалостному красавцу?..

---

— Я тебя не взял? — Это было что-то непонятное для нее, но имеющее первостепенную важность. — Нет, и этого не произойдет, пока у тебя на среднем пальце левой руки не появится золотое колечко. — Она уставилась на него с нескрываемым изумлением, смешанным с обидой. — Ты всегда считала, что я немногим лучше какого-нибудь петуха на птичьем дворе, — пророкотал Маршалл деланно спокойным тоном, но Келси подсознательно понимала, что такое мнение возмущает его и что обида и гнев глубоко укоренились в его душе. — Я могу доказать твою не правоту лишь одним способом, не так ли? — (Она смотрела на него в полном смятении.) — Я отнюдь не отказываюсь от того, что ты так мило мне предложила, Келси. — Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть всю важность сказанного. — Я всего лишь откладываю осуществление.

— Ах, ты…

— Не обзываться! — Его глаза стали твердыми, будто куски оникса.

Она смотрела, как он поднялся и огляделся вокруг — широкие плечи обтянуты тонкой рубашкой, все еще выпачканной в земле, смуглая кожа блестит на солнце. Никогда он еще не казался ей таким умопомрачительно красивым и таким далеким. Им никогда не понять друг друга, это судьба. Чтобы справиться с эмоциями, она прикусила губу до крови. Если он еще раз ее отвергнет, она этого не вынесет.

— Ты понимаешь, о чем я?

— Пожалуй, нет. — Она смотрела на него, не мигая, чтобы на глаза не навернулись предательские слезы. — Я тебя нисколечко не понимаю.

— Если это хоть немного тебя утешит, я могу сказать то же самое о себе, — сухо заметил он, когда повернулся к ней лицом; его глаза снова были мрачны.

— Так зачем же мы тогда женимся? — Гнев придал ей силы, и она рывком встала на ноги. — Мы не подходим друг другу, правда? — Она ощущала жгучее желание сделать ему больно.

— Наоборот. — Его лицо стало жестким, и он внезапно оказался рядом. — Мы идеально подходим друг другу. — Он наклонился и еще раз поцеловал ее, на этот раз бешено, неистово, так что, когда он оторвался наконец от ее губ, она дрожала от страха и возбуждения, а его черные глаза светились самодовольством. — Мы сыграем свадьбу на Рождество.

— Рождество? — Она с раздражением обнаружила, что ее голос дрожит, а щеки заливает горячая волна. — Но ведь до него всего лишь месяц с небольшим.

— Мне очень жаль, но я не каменный. — Он резко развернулся и направился к дороге, и все же она успела заметить, как по его лицу прошла судорога, выдававшая испытываемые им муки неудовлетворенного желания.

Когда через четыре дня Маршалл покидал Португалию, она уезжала с ним. С того дня, когда она согласилась выйти за него замуж, он держал ее на почтительном расстоянии, и, хотя сердце у нее от этого не раз сжималось, в глубине души она чувствовала облегчение. Ей все чаше и чаще начинало казаться, что она попала на огромную американскую горку и летит по ней куда-то навстречу неизвестности.

Если бы я только могла держаться так же холодно и отчужденно, как он, не раз печально думала Келси, когда видела, как его глаза глядят будто куда-то сквозь нее. В тот день в долине она бросила ему в лицо чистую правду. Она его абсолютно не понимала, а ей этого так хотелось. Между тем от него веяло таким холодом, что казалось, он сделан из камня. Однако ей было известно, что на самом деле он совсем другой. По ночам, когда она без конца ворочалась в гостиничной постели, эта мысль не прибавляла ей спокойствия. Да, она знала — его сердце похоронено вместе с его женой, и она уже начала сомневаться, оставит ли его когда-нибудь призрак Лоры.

В аэропорт их отвез Пирес, преисполненный благодарности к Маршаллу и необычайно гордый произошедшим прошлой ночью прибавлением в своем семействе.

— Два мальчика, — едва приехав, сообщил он им, лучась улыбкой. — Во какие… — Он развел руки на величину небольшого бегемотика, и Маршалл снисходительно улыбнулся, а потом, полуобернувшись, незаметно подмигнул Келси. Это был его первый естественный жест за последние дни, и ее сердце так и подпрыгнуло. — Знаешь, как зовут первого? — продолжал Пирес, растягивая рот в улыбке от уха до уха. — Маршалл!! — Он, видимо, считал это большой честью.

— Ну и имечко навьючили на бедного пацана, — саркастически усмехнулся Маршалл в сторону Келси, едва Пирес ушел отнести чемоданы в машину.

«Маршалл? Навьючили?»

— Что ж, тебе это имя не повредило, — спокойно сказала она, глядя в его красивое лицо. — И оно, должно быть, нравилось твоим родителям.

— Об этом мы так никогда и не узнаем, — невозмутимо заметил он, беря ее под руку и ведя через вестибюль гостиницы на воздух, под ослепительное солнце. — Когда мне было всего несколько часов от роду, меня подкинули на ступеньки сиротского приюта, и следов моей матери так и не удалось отыскать. В это время по телевизору в комнате няни шел фильм про войну, в котором главным героем был маршал. Отсюда и имя — жаль только, что она не знала, как оно пишется!

Она пристально вгляделась в его бесстрастное лицо; потрясение мешало ей превратить сказанное в шутку, которая была бы тактичной. Что за начало жизни! Как это на него повлияло? Ей вдруг безумно захотелось протянуть руки, пригнул” к себе его черноволосую голову и прошептать слова любви и нежности, которых он был лишен, будучи ребенком.

— Тебя усыновили? — Она старалась говорить спокойно, понимая, что любое проявление чувств может его смутить.

— Нет. — Он издал резкий, отрывистый смешок. — В детстве я был тот еще бузотер. — Они уже подходили к машине, когда он скосил глаза в ее сторону, чтобы оценить произведенное на нее впечатление. — Зловещий знак судьбы?

— Ты просто читаешь мои мысли, — беспечным тоном согласилась она, стараясь, чтобы ее лицо не выдало сострадания, и была вознаграждена мимолетной улыбкой, которой он ее одарил, подсаживая в машину.

Англия встретила их дождем и пронизывающим холодом, и когда “мерседес” Маршалла, который пригнал в аэропорт Хитроу его шофер, величественно пробивался сквозь вечерние заторы, Келси в который уже раз с момента своего появления на свет задумалась над тем, как власть денег облегчает жизнь.

— Ты не хочешь пожить у меня пару дней, пока мы не запасем тебе продуктов и тому подобное? — внезапно спросил Маршалл, когда они подкатили к ее дому. Лондон с его тусклым освещением и потоками дождя казался ужасно грязным и закопченным после солнечного буйства красок, из которого они только что вынырнули.

— Нет! — Она ответила так быстро и с такой страстью, что ей пришлось прикусить язык, едва она увидела, как на его лице появляется знакомая маска холодной отрешенности. — Нет, спасибо, — добавила она вежливее. — У меня впереди столько всего, нужно поскорее приниматься за дела. — Но было уже поздно. Тайная нить, ненадолго связавшая их после его рассказа о своем детстве, оборвалась, и, подняв багаж к ней в квартиру, он поспешил откланяться, как если бы тяготился ее обществом.

В тот же вечер она позвонила матери, чтобы сообщить, что через пять недель ее единственная дочь выходит замуж, и, как и ожидала, услышала множество возражений, которые отмела одно за другим в соответствии с заранее полученными от Маршалла инструкциями.

— Маршалл позвонил прямо из Португалии в церковь, и они согласились нас обвенчать, — твердо сказала она, умолчав при этом об огромном пожертвовании, которое Маршалл внес на ремонт этой церкви. — В это время года у них, можно сказать, глухая пора.

— Но как же твое платье, и подружки невесты, и я! — горестно причитала мать. — А приглашения? Как быть с приглашениями?

— Маршалл знает ателье, которое позаботится о платьях, все расходы он берет на себя, — твердо сказала Келси. — Там же подберут цветы и все остальное. Приглашения можно разослать на этой неделе, и, по-моему, никто из знакомых не занят ничем таким, чего нельзя было бы отложить. Банкет пройдет в доме у Маршалла, там же — торжественный ужин для ближайших друзей и родственников. О'кей?

— Ну, я гляжу, у тебя уже все под контролем, — проворчала в ответ Рут, и Келси обрадовалась, что мама не видит кривую гримасу у нее на лице. Под контролем? Она не может держать под контролем ничего, а меньше всего — самое себя.

Обещав приехать навестить мать на следующий день, она решила налить ванну и полежать в теплой воде, чтобы успокоиться. Под ложечкой сосало, но в буфете были только консервы и какие-то суповые пакеты, и она не решилась попытаться приготовить мало-мальски приемлемый ужин из таких скудных припасов. С едой можно подождать до завтра. Прошлой ночью она так плохо спала, что ей совсем не повредит лечь в постель пораньше.

Она как раз вышла из ванной, завернувшись в толстый купальный халат, и вытирала насухо волосы, когда домофон сбоку от двери вдруг пронзительно заверещал. “О, нет!” — простонала она про себя. Она слишком измотана для того, чтобы с кем-нибудь сегодня разговаривать. Да и кому известно, что она уже дома? Может быть, они уйдут. Она подождала, но домофон сработал снова.