Кристиан Жак - Убитая пирамида

• Название: Убитая пирамида
• Автор: Кристиан Жак
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8189-0864-9 (в пер.)

Тайный заговор против Рамсеса II набирает обороты. Похищения, осквернения гробниц, убийства. И только один человек способен остановить надвигающееся безумие – простой судья… Сможет ли он противостоять древним проклятиям и козням врагов?

Великий Египет, загадочные пирамиды, ложь и коварство друзей, тайные заклятия, мистические совпадения и изощренные преступления – все это в книге «Убитая пирамида»!

---

– В соответствии с царским указом я обязан проверить запасы зерна.

– За вас уже все проверил чиновник.

– И к какому заключению он пришел?

– Он мне не сообщил. Его выводы касаются только вас.

– Приставьте лестницу к фасаду главного амбара.

– Я же, кажется, сказал: чиновник уже все проверил.

– Вы хотите воспротивиться закону?

Смотритель смягчился.

– Я думаю только о вашей безопасности, судья Пазаир. Карабкаться туда наверх опасно. Вы же не привыкли лазить по крышам.

– Значит, вам неизвестно, что половина зерна пропала.

Казалось, смотритель потрясен.

– Какой кошмар!

– Как вы это объясните?

– Жучок, очевидно.

– Разве не это должно вас волновать в первую очередь?

– Я полагаюсь на санитарную службу: это они виноваты!

– Половина запаса – это очень много.

– Ну, знаете, если заведется жучок…

– Принесите лестницу.

– В этом нет необходимости, уверяю вас. Судье не пристало заниматься такими вещами!

– Когда я поставлю печать на официальном отчете, вы будете отвечать перед законом.

Двое работников принесли большую лестницу и прислонили ее к фасаду амбара. Пазаир начал подниматься; ему было не по себе, перекладины скрипели, конструкция казалась более чем шаткой. На полпути лестница зашаталась.

– Закрепите ее! – потребовал он.

Смотритель огляделся, явно подумывая, как бы улизнуть.

Кем положил руку ему на плечо, к ноге приблизился павиан.

– Давайте послушаемся судью, – посоветовал нубиец. – Вы же не хотите, чтобы произошел несчастный случай?

Приспособили противовесы. Пазаир, успокоившись, полез дальше. Добравшись до верха, на высоте восьми метров от земли он отодвинул засов и открыл люк.

Амбар был заполнен до краев.

***

– Непостижимо, – воскликнул смотритель. – Проверявший чиновник вам солгал.

– А если предположить, что вы заодно?

– Меня обманули, уверяю вас!

– Что-то не верится.

Павиан зарычал и оскалил зубы.

– Он терпеть не может, когда врут, – заметил нубиец.

– Придержите зверя!

– Если свидетель его раздражает, мне с ним не справиться.

Смотритель понурился.

– Он пообещал мне хорошее вознаграждение за поддержку. Предполагалось, что потом мы ссыплем якобы недостающее зерно. Солидная готовилась махинация. Но раз преступление еще не было совершено, я смогу сохранить свою должность?

***

Пазаир засиделся за работой допоздна. Он подписал отставку смотрителя, привел обоснования и тщетно пытался найти по спискам проверявшего чиновника. Наверное, тот действовал под вымышленным именем. Зерно воровали нередко, но никогда еще преступление не достигало таких масштабов. Что это – отдельная кража в одном из амбаров Мемфиса или глобальный заговор? В последнем случае вполне оправдан поразивший всех указ фараона. А может, царь рассчитывает, что именно судьи помогут восстановить справедливость и вернуть страну в русло закона? Если бы каждый действовал четко и правильно, независимо оттого, насколько важна его должность, пресечь зло не составило бы труда.

В пламени светильника возникло лицо Нефрет, ее глаза, губы. В этот час она, наверное, уже спит.

Думает ли она о нем?

25

Пазаир в сопровождении Кема и павиана сел на скороходное судно, чтобы добраться до крупнейшей папирусной плантации Дельты, которую с соизволения фараона возделывал Бел-Тран. В илистой, заболоченной почве это драгоценное растение с косматыми цветками в форме зонтика и стеблем треугольного сечения могло достигать шестиметровой высоты и расти так тесно, что получались густые заросли. Из деревянистых корней делали мебель; из волокон и коры – циновки, корзины, сети, канаты, веревки и даже сандалии и набедренные повязки для бедноты. Что же касается пористой мякоти, которую в изобилии извлекали из-под коры стебля, она подвергалась специальной обработке, чтобы превратиться в знаменитый папирус – предмет гордости Египта.

Бел-Тран не довольствовался одними лишь дикими зарослями – в своих бескрайних владениях он сам выращивал папирус, поставил его обработку на широкую ногу и продавал готовую продукцию. Для египтянина зеленые стебли олицетворяли жизненную силу и молодость. Облик папируса имели жезлы богинь, да и колонны храмов воспроизводили в камне его форму.

Посреди зарослей была проложена широкая дорога. Навстречу Пазаиру шли обнаженные крестьяне с тяжелыми вязанками папирусного стебля на спине. Они жевали молодые побеги и, высосав сок, выплевывали волокнистую зелень. Перед большими складами, где папирус хранился в деревянных ящиках или сосудах из обожженной глины, работники очищали тщательно отобранные волокна и раскладывали их на циновках и досках.

Стебли разрезались в длину и получившиеся пластинки накладывались друг на друга в два слоя крест-накрест. Специально обученные работники накрывали все это влажной тканью и долго отбивали деревянным молотком. Потом наступал ответственный момент, когда полоски папируса должны были склеиться при высыхании без добавления каких-либо веществ.

– Здорово, не правда ли?

У коренастого человека, обратившегося к Пазаиру, была круглая, как луна, голова, черные волосы и подведенные краской глаза. Несмотря на полные руки и ноги и некоторую грузность, он выглядел очень подвижным, чтобы не сказать суетливым.

– Ваш приход для меня большая честь, судья Пазаир. Мое имя Бел-Тран, я хозяин этих плантаций.

Он поддернул набедренник и оправил рубаху из тонкого льна. Хотя он одевался у лучшей ткачихи Мемфиса, всегда казалось, что одежда ему либо мала, либо велика, либо широка.

– Я хотел бы купить у вас папирус.

– Пойдемте, я покажу вам мои лучшие образцы.

Бел-Тран повел Пазаира в помещение, где хранилась продукция высочайшего качества – свитки, склеенные из двадцати листов первоклассного папируса. Хозяин развернул один такой свиток.

– Вы только посмотрите, какая красота, какое тонкое волокно, какой замечательный желтый цвет. Никому больше не удается достичь такого великолепного цвета. А секрет в том, сколько держать папирус на солнце. Впрочем, есть еще много других важных хитростей, которые я держу втайне.

Судья потрогал край свитка.

– Это само совершенство.

Бел-Тран не скрывал своей гордости.

– Этот папирус предназначен для писцов, занятых переписыванием и дополнением Поучений[43]. Дворцовая библиотека заказала мне десяток таких свитков на следующий месяц. На моем папирусе пишут также тексты «Книги мертвых», которые кладут в гробницы.

– Кажется, вы процветаете.

– Так и есть, если, конечно, работать день и ночь не покладая рук! Я не жалуюсь, дело свое я люблю всей душой. Готовить основу для священных письмён – что может быть прекраснее?

– Мои средства ограничены, я не могу себе позволить столь замечательный папирус.

– У меня есть товар не столь высокого качества, но вполне добротный. Прочность гарантирована.

Судью вполне устроила новая партия папируса, но цена все еще оставалась слишком высокой.

Бел-Тран почесал затылок.

– Вы мне очень симпатичны, судья Пазаир, и надеюсь, это взаимно. Я люблю справедливость, ибо она – ключ к счастью. Вы не откажете мне в удовольствии подарить вам эту партию?

– Я очень тронут вашим великодушием, но, к сожалению, вынужден сказать нет.

– Позвольте мне проявить настойчивость.

– Любой подарок, каким бы он ни был, может расцениваться как подкуп. Если вы разрешите отсрочить платеж, это надо будет должным образом записать и зарегистрировать.

– Разумеется, как вам будет угодно! Я хотел лишь выразить вам свое уважение за то, что вы, не колеблясь, привлекаете к ответу крупных предпринимателей, нарушающих закон. Для этого требуется немалое мужество.

– Это просто мой долг.

– В последнее время в Мемфисе нравы торговцев заметно ухудшились. Полагаю, указ фараона изменит дело к лучшему.

– Мы, судьи, делаем все от нас зависящее, хотя я мало знаком с нравами Мемфиса.

– Вы быстро привыкнете. В последние годы конкуренция между торговцами весьма ужесточилась, люди стали наносить друг другу серьезные удары.

– И вам тоже досталось?

– Как и всем, но я не сдаюсь. Вначале я был принят на работу помощником счетовода на одну большую плантацию Дельты, где папирус делали плохо. Крошечное жалованье и много часов кропотливого труда. Я предложил хозяину плантации усовершенстования, и он повысил меня до должности счетовода. Так бы я и жил себе спокойно, если б не несчастье.

Собеседники вышли со склада и пошли по усаженной цветами аллее, ведущей к дому Бел-Трана.

– Могу я предложить вам выпить? Это не подкуп, уверяю вас!

Пазаир улыбнулся. Он чувствовал, что хозяину хочется поговорить.

– Что за несчастье?

– Малоприятное происшествие, не делающее мне чести. Я женился на женщине старше меня, уроженке Элефантины; мы неплохо ладили, если не считать редких мелких стычек. Я возвращался домой поздно, она не имела ничего против. Однажды днем мне стало нехорошо, наверное, переутомился. Меня отвели домой, и я обнаружил свою супругу в постели с садовником. Поначалу мне захотелось ее убить, потом – засудить за измену… но наказание такое тяжелое![44] Я довольствовался незамедлительным разводом.